– Ты хочешь сказать, что это подобно тому, как два корабля столкнутся ночью посреди открытого моря?

– И посреди такой пурги! – многозначительно напомнил он. – Тут есть над чем подумать, не так ли?

– Не хочу об этом думать. – Её слова прозвучали глухо, так как Кэролайн попыталась укрыться с головой одеялом. Саймон не удержался от улыбки:

– Может, тебе захочется подумать о завтраке? У меня тут есть кое-что.

– Не мытьём, так катаньем? – Она откинула одеяло и вперила в Саймона сердитый взгляд. – Все равно готов добиться своего? Верен своей стратегии?

– Господи, Каро, ну при чём тут стратегия? Я просто чертовски тебя хочу, и ты тоже. Давай сделаем друг другу приятное, и оба будем довольны! И мир вокруг нас засияет чистыми красками, как будто в нём нет места злу и пороку!

– И он ещё говорит о пороке! – Она брезгливо сморщила носик, – А кто забрался без спросу в мою постель?

– Но мы же столько раз спали вместе! – Он сопровождал свои слова снисходительным, терпеливым взором – ни дать ни взять добродетельный родитель, пытающийся увещевать своё не в меру строптивое чадо.

– Не смей об этом вспоминать! Кстати, как тебе это удаётся?

– Что?

– Оставаться совершенно спокойным. У тебя даже нет эрекции!

Ага, значит, она заметила? Определённо это пойдёт ему на пользу!

– Я стараюсь думать о чем-нибудь на редкость отвратительном… вроде гниющих трупов. – Он посмотрел на себя и добавил с жалобной улыбкой: – Но в данный момент он просто застыл от холода. Ты не будешь возражать, если я заберусь в постель и постараюсь согреться?

– Только согреться. – Она строго кивнула на его ширинку. – И не более.

– И кому из нас пятнадцать лет? – Он выразительно закатил глаза, прежде чем двинуться к кровати.

– По-твоему, я слишком много болтаю?

– Нашла у кого спрашивать!

– Конечно, у тебя только одно на уме!

– Время от времени. – Он поднял одеяло. – Но не сейчас.

– Ах, как очаровательно!

– Если бы я хотел быть очаровательным, – возразил он, устраиваясь рядом, – то наврал бы с три короба.

– Потому что только это и умеешь!

Он не спеша заложил руки за голову и окинул её оценивающим взглядом:

– Я умею не только это.

– По-моему, я всё-таки тебя возненавижу! – с яростью выпалила она ему в лицо.

– За это?

– За все!

Он не стал уточнять, что значит это «все». Он знал. Тень от их давнего разрыва омрачала каждый жест, каждое слово с той минуты, когда они встретились внизу.

– Я прошу прощения за ту ночь. Я был в стельку пьян. Я правда думал, что это ты.

– Тогда тебе следовало догнать меня и объясниться.

– Знаю. – И если бы она не смешала его с грязью, обозвав самыми последними словами, какие знала, он бы так и поступил.

– Но ты не соизволил подняться. Ты провёл с ней всю ночь.

– До этого я беспробудно пил целых два дня – если, конечно, это может быть принято как оправдание. Скорее всего я просто заснул.

– Скорее всего это не так. Я отлично знаю, чем ты занимаешься скорее всего.

– И ты сбежала к Лувуа. – Его голос был полон такой же горечи.

– Ты смеешь меня обвинять?

Ему пришлось зажмуриться и помолчать, чтобы совладать с чувствами и сохранить спокойный тон.

– Я не хочу об этом спорить. Его нет, её нет. Пяти лет тоже как не бывало. Я тосковал по тебе. И Господь свидетель, что это правда.

– Потому что сейчас это играет тебе на руку.

– Потому что это правда. – Он повернулся и посмотрел на неё.

Она не сразу нашла в себе силы ответить.

– Ну что ж, тем лучше.

– Какой снисходительный тон! – сердито прищурился Саймон. – Ты что, решила стать мне матерью?

– Боже упаси! – с чувством воскликнула она. – Ты интересуешь меня совсем в другом смысле!

– Неужели ты решилась? – просиял Саймон. Она кивнула.

Настало его время помолчать, чтобы собраться с мыслями. Он заговорил, старательно подбирая каждое слово:

– Исключительно из желания быть правильно понятым и насчёт прошлого, и насчёт настоящего тебе придётся меня попросить.

– Что за глупости? – Она даже отшатнулась.

– Я не хочу, чтобы потом меня осыпали упрёками в том, кто от кого чего-то добивался.

– Но я ни о чём не прошу!

– Господи, Каро, когда-то ты только и делала, что просила!

– Это совсем другое. Сейчас ты вынуждаешь меня попросить!

– Хорошо. – Он глубоко вздохнул. – Давай попросим вместе. Это тебя устроит?

Повисла ещё одна томительная пауза, но наконец она кивнула.

– Пожалуй, это будет потруднее обсуждения мирного договора с Францией! – буркнул Саймон, усаживаясь в постели и мысленно проводя между ними разграничительную черту. Протянув руку ровно настолько, чтобы она оказалась над этой воображаемой линией, он слегка наклонил голову и внятно произнёс: – Леди Кэролайн, я был бы очень рад заняться с вами любовью. Если вы готовы прийти к соглашению по этому вопросу, мы могли бы подтвердить его рукопожатием!

Она робко выставила из-под одеяла пальчик, проверяя температуру в комнате.

– Уже тепло, – заверил он.

– Тебе тепло или мне тепло – это разные вещи.

– С каких это пор? – ухмыльнулся он.

– Очень смешно. – Однако она уселась и протянула руку, в точности повторяя его жест. – Я не против того, чтобы заняться с вами любовью, ваша светлость.

Его добродушный хохот гулко раскатился по комнате, и он с живостью пожал её руку.

– Я согласен, хотя должен признаться, что ещё никогда мне не предлагали этого с таким надутым видом!

– Я могу сослаться на свои стеснённые обстоятельства, – сухо заметила она.

– Я тоже, – ответил он с ухмылкой.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что уже слишком давно обходился без женщины?

– Да хватит тебе, Каро! – вкрадчиво произнёс он. – Мы оба этого хотим! – Его бархатный голос ласкал слух. – И обстоятельства тут ни при чём. – Он выразительно поднял брови и добавил: – По крайней мере что касается меня. – При желании Саймон мог бы переспать с любой из служанок в этой таверне. Недаром они так и стреляли в него глазками весь вечер! – Честное слово, я считаю себя счастливейшим из смертных, которым пришлось пережидать эту пургу, потому что непогода помогла мне найти тебя!