не пришла отдать долг. Как там его… чести. И Петра Палыча потеряла. Не пробегала тут мышь в очках?..

— Э…не совсем понимаю, о чем вы…

Арина скривила губы и повторила так, будто разговаривала с младенцем на другом языке:

— Мышь. В очках. Умный такой. И занудный. Тут где-то должен быть…

— А… а! Вы, наверное, имеете ввиду нашего бухгалтера? Его зовут Федор Павлович, — девушка понизила голос до шепота, — если честно, я тоже всегда думала, что он на мышь похож, и нудный такой…

Продавец хихикнула, а Арина замахала руками и громко возмутилась:

— Не нужен мне еще один Палыч — того с лихвой хватало! Со своими мышами разбирайтесь сами. И вот что: передай своей Игоревне, что долг я отработаю. Пусть скажет, чего она хотела.

Девушка заморгала красивыми глазами, так ничего и не поняв, но спорить не рискнула со странной покупательницей, знающей владелицу магазина и бухгалтера — вдруг это они проверяющую прислали? Она отошла в подсобное помещение и позвонила Тамаре Игоревне.

Ведьма тем временем снова ощутила тревогу: если здесь нет мышонка — где еще его искать? Город она совсем не знает. С другой стороны, а хочет ли он, чтобы его нашли? Может, в этом все дело? Полюбовавшись на свой перстень, она вздохнула: раньше ей и в голову бы не пришло думать о таких вещах. Тем более — из-за какой-то мыши.

Вернулась продавец и с удивлением передала слова владелицы магазина:

— Прошу прощения, но Тамара Игоревна узнала вас по описанию и сказала: «Лучше поздно, чем никогда. Выдать швабру с тряпкой и мусорные пакеты: в подсобке разобрать вчерашние коробки, вынести мусор, вымыть пол и украсить елочку».

Арина поджала губы, сдерживая поток гневной брани, и, сверкнув зелеными глазами, с жутковатой улыбкой произнесла:

— Никогда этого не делала и вряд ли стану когда-либо потом. Но этот уговор выполню, так и быть. Только сперва покажи мне, как это делать.

Продавец пожала плечами:

— Обычная уборка, ничего такого. Представьте, что прибираетесь дома, перед приходом гостей. А елочку нарядить — так это вообще в удовольствие!

Передразнивая голос, ведьма пробормотала едва слышно: «Уборка, да для гостей, елочку нарядить…чушь какая!».

Девушка проводила Арину на место: маленькая комнатка, сплошь заставленная коробками и пакетами, с валяющимися обертками от упаковочной бумаги, пара стульев и стол, на котором стояла такая же техника, как дома у мальчика Паши, позволяющая греть еду и кипятить воду.

Работа пошла на удивление быстро: ведьма рвала коробки на части, вымещая на них свой гнев и ощущение уязвленного самолюбия. Оставшись одна, она бормотала при этом вслух, периодически упоминая мышонка, который лезет не в свое дело, мальчика-разиню и его «нежных» родителей, что постоянно обнимаются и обнимают других (и её в том числе), а также бессовестного вора, посягнувшего на перстень и жулика-ювелира. Досталось и неуютному, чужому, холодному городу, в который её занесло. Лишь об инспекторе она умолчала в своем недовольном монологе, называя его про себя «страж Мороз».

В это же время, сонный мышонок вылез из подточенного плинтуса в помещение подсобки и несколько минут задумчиво слушал увещевания ведьмы. Затем он побежал обратно, в норку, прошмыгнул по крохотному тоннелю на улицу и быстро добрался до соседнего здания. Там его встретили другие мышата, и, внимательно выслушав, тотчас бросились в рассыпную. Не вдаваясь в подробности, мыши искали Хранителя Светлого Пророчества, Петра Палыча.

Глава 8

После пары часов уборки, уставшая и вспотевшая ведьма вышла в зал магазина, вручив швабру девушке-продавцу:

— Какое утомительное занятие, оказывается, эта ваша уборка. Ёлку я обвешала, и заметила, кстати, что она не пахнет совсем. Кто вам её добыл? Я бы такого лесничего…

Девушка захлопала глазами, покосившись в сторону подсобного помещения:

— Так она же искусственная. Третий год нас выручает на праздник. Миленькая же.

Арина скорчила гримасу и накинула пуховик.

— Петр Палыч не объявлялся? Ух и вредная мышь… Ладно, передавай своей Игоревне, что мы в расчете. Как там еще надо сказать? А, с праздником тебя.

И вышла, махнув рукой.

Продавец с некоторой опаской подошла к серой двери и заглянула внутрь. Смешок вырвался наружу: уборка и украшение прошли оригинально.

От коробок, конечно, не осталось и следа, а на освободившемся месте стояли, невесть откуда взявшиеся, кресло с ободранной спинкой, засохший цветок в керамическом горшке со сколом, старый пылесос с отломанной щеткой и черная высокая тумба с ящиками, на боку которой красовались детские рисунки белой краской. Но пол оказался вымыт так, что можно было увидеть свое отражение. На невысокой ёлочке висели вырезанные из картона с коробок фигурки ёлочек. В дальнем углу, возле запасного выхода, что вел на улицу, стояла коробка с подписью: «Отдать гномам детям». Заглянув в неё, продавец обнаружила новые ёлочные украшения и игрушки, которые хозяйка магазина недавно купила.

Арина смотрела по сторонам: кажется, если пойти направо, то можно дойти до столовой, куда вчера они забредали с мышонком. После активной физической работы девушке показалось, что на улице потеплело, в верхней одежде стало жарко и захотелось пить и есть. Шагая по улице, она заметила, что следом за ней бегут несколько мышат.

Ведьма остановилась и присела посреди дорожки на корточки:

— Что такое? Вы еще кто?

Но мыши лишь пропищали что-то и побежали в другом направлении, периодически останавливаясь и поглядывая на девушку.

Она последовала за ними, недовольно бормоча. За павильоном, где зимой продавали фрукты и овощи, стояли мусорные баки, и возле них, на куче картонок, лежал Петр Палыч. Его лапка и хвост застряли в мышеловке, он не мог пошевельнуться, чтобы не причинять себе новую боль. По виду мышонка, не открывающего глаза, было понятно, что без посторонней помощи выбраться он не сможет, и застрял в таком положении довольно давно.

Арина скинула пуховик и села на него возле Петра Палыча. Механизм держал крепко, лапка казалась перебитой. Пытаясь осторожно подлезть пальцами, ведьма досадливо цокнула языком — безболезненно освободить не получится.

— Ветку потолще найдите, живо! — Скомандовала ведьма, догадываясь, что мыши её понимают. Отряд серых помощников засновал по бакам и вокруг, стараясь выполнить поручение.

— Потерпи, Петр Палыч, — тихонько проговорила ведьма. Мыши приволокли хорошую рогатую ветку, Арина сняла с пальца мешающийся перстень и положила рядом. Поддев рычаг веткой, она извлекла мышонка так быстро, как только смогла, но все равно схлопотала по пальцу из-за отдачи.

Сжавшись от секундной боли, Арина представила, каково сейчас мышонку — и внутри все похолодело. Сглотнув комок в горле, она шмыгнула носом и коснулась