Генерал Кейтель сидел в своем кабинете, курил и раздумывал над тем, какое такое срочное и важное дело заставило генерала полиции графа Гелльдорфа просить о срочной встрече. У Кейтеля с графом было всего лишь шапочное знакомство и никогда не было никаких общих интересов, поэтому сегодняшний телефонный звонок графа привел генерала в замешательство. Но вот он услышал, что в приемной кто-то появился. Почти сразу же дверь кабинета отворилась, и адъютант доложил о прибытии генерала полиции Гелльдорфа.

Когда в кабинет вошел посетитель, Кейтель сдержанно поздоровался с ним, жестом предложил сесть и сказал:

— Итак, я весь внимание.

Гость явно нервничал: в руках он теребил коленкоровую папку с бумагами, глаза его избегали взгляда хозяина.

— Видите ли, — нерешительно начал посетитель, — Речь идет о вашем родственнике фельдмаршале фон Бломберге. Как вы, конечно, знаете, он недавно женился. Через несколько дней после его свадьбы некоторым официальным лицам стали звонить какие-то девицы и с хихиканьем поздравлять с тем, что ныне армия породнилась с, извините меня, борделями. Я поручил одному из моих инспекторов выяснить источник этих звонков, и вот результат.

Посетитель вынул из коленкоровой папки досье, на котором крупными готическими буквами было выведено «Эрна Грюн». После этого граф разложил перед Кейтелем ряд порнографических фотоснимков и вдруг решительно задал вопрос прямо в лоб:

— Можете вы подтвердить, что женщина на этих снимках фрау Бломберг? Я, конечно, должен был бы передать это досье моему начальству, а точнее Гиммлеру, или, в крайнем случае, Гейдриху. Но я сам потомственный военный, и честь офицерского корпуса мне не безразлична. На мой взгляд, было бы лучше, если бы это дело не получило широкой огласки, а было тихо решено судом офицерской чести. Поэтому я решил обратиться к вам за помощью.

Кейтелю хватило беглого взгляда на досье, чтобы убедиться, что если дело обстоит так, как его преподносит граф Гелльдорф, то его новая родственница фельдмаршальша Бломберг — бывшая звездочка одного из борделей, что она официально зарегистрирована в полиции как проститутка и в свое время была осуждена за позирование для порнографических фотографий. Кейтель развел руками:

— Я еще ни разу не видел молодую жену Бломберга, — признался он.

Генерал приложил все силы, чтобы его лицо не выдало тех эмоций, которые его обуревали. А эмоции были разные. Суд офицерской чести или что другое, но старого идиота Бломберга можно считать уже отправленным в отставку: эта женитьба на шлюхе и пышная свадьба с участием Гитлера и Геринга даром ему не пройдут. Но что делать сейчас ему, Кейтелю? Взять это досье, а потом привлечь на свою сторону влиятельных генералов? Но его посетитель уже упомянул в разговоре страшное имя Гиммлера, шефа СС. А может быть, это проверка лояльности его, Кейтеля. А вдруг это досье — выстрел дуплетом в него, Кейтеля, и в Бломберга. Взяв это досье, он может попытаться сделать скандал не таким громким, но полностью спасти Бломберга не может уже никто. Однако, если он возьмет это досье, а услужливый граф побежит к Гиммлеру, то его тут же обвинят в нелояльности к СС, а значит, и к партии. Возможно, конечно, что Гелльдорф и не побежит к Гиммлеру, но вот его инспектор может проговориться. То, что вместе с ним, Кейтелем, пострадает и граф Гелльдорф — утешение небольшое. Нет, досье брать нельзя. Досье надо оставить у графа и попытаться связаться с фон Беком и фон Фричем: возможно, те и найдут способ как-нибудь помочь Бломбергу.

— То, что вы мне показали, ужасно. Для меня это так неожиданно, что я даже не знаю, что вам на это сказать, — наконец промямлил генерал.

— Если вы не можете опознать ее, то свяжитесь с Бломбергом, думаю, он-то разрешит все наши сомнения, — настаивал граф.

Кейтель снял трубку телефона и попытался дозвониться до Бломберга. Сразу после свадьбы Бломберг с молодой женой уехал на Средиземноморье, чтобы провести там медовый месяц, но несколько дней назад у генерала умерла мать, и он вынужден был вернуться в Берлин. Телефонный звонок ничего не дал: Бломберг выехал из Берлина по делам наследства. Кейтель всем нутром чувствовал, что его ввязывают в опасную игру. И тут ему в голову вдруг пришла спасительная мысль, он сразу оживился и сказал:

— Я, к сожалению, ничего не могу сделать в этой ситуации. Конечно, я очень бы не хотел широкой огласки данного факта. Единственное, о чем я могу вас попросить, это, раз уж вы один раз обошли свое руководство, обратиться к Герингу. Он боевой офицер, и ему честь офицерского корпуса не менее дорога, чем нам с вами. К тому же он видел новоявленную фрау Бломберг и сможет точно сказать: она ли изображена на фотографиях. По крайней мере, я бы на вашем месте поступил именно так.

Кейтель даже не задумался о том, что с тем же успехом можно было отфутболить Гелльдорфа к Гейдриху или Гиммлеру, но только что пришедшая в голову мысль ему очень понравилась.

— Я сейчас сам позвоню Герингу и попрошу, чтобы он срочно вас принял, — оживленно развивал свою идею Кейтель, снимая трубку телефона.

Гелльдорф прекрасно понимал идиотизм этого решения, но что-то у него внутри подсказывало, что противоречить бесполезно.

В кабинет Геринга вошел адъютант, четко отсалютовал своему шефу и сказал:

— К вам полицай-президент генерал граф фон Гелльдорф.

Геринг кивнул головой и сделал знак рукой, чтобы впустили посетителя. Адъютант вышел, и буквально сразу же в кабинете появился моложавый подтянутый генерал. Граф отсалютовал хозяину кабинета, чеканя шаг подошел к письменному столу и положил перед ним не очень толстое досье.

— Во время одного из расследований мои люди обнаружили в архиве полиции этот документ, — четко отрапортовал посетитель, — Я решил, что вы лучше меня знаете, как с ним поступить.

Геринг взял в руки досье, на котором строгими готическими буквами было написано «Эрна Грюн». С первой же страницы Геринг понял, что это такое, и сердце у него запрыгало от радости. «Все-таки Гиммлер сидит на своем месте», — подумал он. Геринг перевернул еще несколько листков досье, после чего взглянул на фотографии. Сказать с уверенностью, что это и есть именно фрау Бломберг, было нельзя: женщина была немного моложе, да и ракурсы были не совсем подходящими для опознания по лицу. Однако отрицать, что это фрау Бломберг, было тоже трудно. Наконец Геринг поднял глаза на посетителя.

— Почему вы решили принести это мне? — спросил он.

— Вы боевой офицер и понимаете, что это значит не только для всего офицерского корпуса, но и для армии в целом, — без запинки, как заученную фразу, отчеканил гость.

— Но вам это следовало скорее отдать вашему руководству или, в крайнем случае, армейскому командованию, — возразил Геринг.

— Вы один из вождей партии и более разумно используете это, к тому же вы ведь также относитесь к армейскому командованию, — опять отчеканил посетитель.