Решительно вытянув вперёд руки, она шагнула было к волшебной двери, но Краса с хитрой улыбкой отвернулась от неё. В тот же миг стеклянная гладь между ними истончилась, поблекла, и на её месте осталась ничем не примечательная стена, у которой, пристроенное в посудный поставец, блестело круглое связное зеркальце Красы. Услада заглянула в него, но увидела в нём лишь прекрасное, словно у лесной этлы, лицо своей подруги. Отныне — своё новое лицо.

Примечания:

* Татаур - поясок из соединённых между собой серебряных или позолоченных металлических звеньев, с кубельком надевался обычно выше талии.

** Баско - красиво.

*** Шатёрный наряд - украшение стен ткаными обоями.

**** Примерный перевод заклинания: Лунная дверь, Маэлевы врата, отворитесь, дайте пройти тому, что не тонет и не горит!

Суженый ряженый

Краса не стала дожидаться возвращения девушек. Выскочив из каморки с зеркалом, она плотно прикрыла за собой дверь и оглянулась по сторонам. Меньше всего ей хотелось попасть на глаза Гардемиру: он-то в два счёта сообразит, что здесь произошло, и тогда придётся не только расхлёбывать отцов гнев, но и объяснять, откуда она знает о портале да как сумела им воспользоваться. Однако в этот раз Небесные Помощники улыбнулись Красе, галерея была пуста. Самозваная княжна хихикнула в кулачок, подхватила подол и бегом устремилась обратно в свой терем. Путь она выбрала совсем не тот, каким пришла в Гардемиров придел. Вместо того, чтобы идти галереей через все приёмные, а затем и покоевые хоромы*, она просто спустилась с малого крылечка во двор, пересекла его и взбежала на противоположное крыльцо, весьма удивив стражу столь несолидной прытью. Ко входу в девичий терем Краса взлетела, весьма запыхавшись: княжна, в чьём обличье она пребывала, к подобным пробежкам оказалась не привычна, да и телом была подороднее подруги.

Захлопнув за собой дверь, Краса поскорее стянула с головы плат и коруну, скинула парчовый кубелёк, стряхнула с ног сапоги и налегке устремилась выбирать себе новый наряд. Когда Маля с Яниной, не обнаружив своей подопечной у зеркала, прибежали искать её в терем, их глазам предстал умопомрачительный разгром: княжна устелила весь пол светлицы разноцветными ворохами платьев и, стоя среди них в нижней рубахе, увлечённо прикладывала к себе то одно, то другое, то третье. Коса её растрепалась, щёки горели румянцем, а на губах играла радостная улыбка.— Госпожа Услада, да что ж это деется! — жалобно запричитала Янина прямо с порога. — Вестовой уж прискакал, гости на дворе, а вы неприбраны! Стина всем нам головы оторвёт!

Словно в ответ на её слова на лестнице раздалось шумное сопение, ступеньки застонали под тяжёлыми шагами, и в терем вплыла сама Стина в своём парадном уборе: сизо-серой рубахе, кичке с платком и праздничном запоне, пестрящем обережной вышивкой. В светёлке разом стало тесно.— Это ещё что за разгардаш? — сказала она, уперев строгий взгляд в лицо своей воспитанницы.Вовремя спохватившись о том, что ей следует изображать княжну, Краса опустила очи долу и ответила как можно мягче:— Наряжаюсь для жениха, нянюшка.Взгляд Стины чуть потеплел, но голос был по-прежнему строг:— Больно долго. Что сваты подумают, коли ты их ждать заставишь?— Пусть тобою пока полюбуются, — не удержала язык насмешница Краса. — Ты у нас с самого утра готова, хоть сей миг к обручению веди.Одёрнув на себе запон, Стина ответила ей серьёзно и строго:— Я людей зря ждать не заставлю, потому как во всём знаю место и время. И в одёже за пустой красой не гонюсь. На меня глядючи, каждый враз поймёт, что перед ним не растелёпа бессмысленная, а честная вдова, давшая роду Вепря пятерых сынов.— Так ведь хочется, чтоб сразу суженому по сердцу прийтись, — ответила Краса всё ещё тихо и сдержанно. А потом вдруг, кинувшись к няньке на шею, обняла её и воскликнула горячо и смело: — Нянюшка, милая, не серчай на меня, я ведь жениха порадовать хочу, а не насмешить. Ты, поди, тоже старалась принарядиться, когда со своим милым на свиданки ходила?

И Стина растаяла. Губы её тронула едва заметная улыбка, а мысли на миг вернулись в ту далёкую пору, когда княжий стрелок Званко Вепрь простаивал вечера под воротами ольховецкого маслодела в надежде перекинуться хоть словцом с его дочкой, румяной улыбчивой Стинкой… Но только на миг. Вновь напустив на себя суровый вид, она тут же проворчала:— Ладно, будет нежничать. Собирайся, чтоб как позовут к столу, была готова. Да женихов подарок надеть не забудь: тем и гостей уважим, и пристойность соблюдём.Краса сперва кивнула, и только потом спросила с подозрением:— Какой подарок?— Янка, принеси, — отозвалась Стина уже с лестницы, — да поворачивайся живее, некогда спать на ходу…

Вскоре Янина вместе с Малей развернули перед княжной огромный полукруг из плотной, но лёгкой ткани брусничного цвета с золотым тиснением по обрезу.— Хм, — сказала Краса, насмешливо скривив губы. — Это что?— Женихов подарок.— И что я должна с этим сделать? Поставить шатёр и поселиться в нём?Девушки переглянулись между собой. Маля хихикнула, а Янина терпеливо пояснила:— Это чадыра, такая тивердинская девичья накидка. Её надо на себя сверху повесить и смотреть через дырку…Краса не дала ей договорить.— Да знаю я, как носят чадру. Просто если залезть под неё, то больше можно вообще ничего не надевать, а остаться прямо в нижней рубахе, какая к ящеру разница… Хотя… Раз всё равно никто не увидит… А ну-ка, Янка, тащи сюда вон ту персиковую камизу. И гребень. А ленты и рубахи эти аляповатые — обратно, в сундук!

Снова поднявшись в Усладин терем, Стина застала свою подопечную при полном параде: яркий кокон из брусничного шёлка скрыл девушку с головы до пят, и только в специальную прорезь можно было видеть её лукаво блестящие глаза. С трудом подавив недоброе предчувствие, Стина кивнула ей и со вздохом сказала:— Пора. Батюшка князь Радогост велел тебе выйти к гостям.Вместе они спустились в галерею, миновали каминную горницу, круглый зальчик перед лестницей в княжий терем, и наконец, вышли в прихожий зал. Там их ждали три младшие няньки — почтенные жёны Радогостовых ближников, которым выпала честь сопровождать княжну при выходах, заслонять её