Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снова завыла собака. Похоже, что близко. Совсем близко.
У меня заколотилось сердце.
В вышине сияла полная луна. На небе – ни облачка. Сквозь ветви деревьев, не покрывшихся еще весенней листвой, подмигивали огоньки звезд.
В лунном свете, в сиянии звезд весь мир серебрился, будто в волшебной сказке.
От ночной прохлады моя кожа пошла мурашками. Я потуже запахнула джинсовку. И напряженно прислушалась.
– Морти, ты где? Я иду, Морти!
Снова раздался вой. А потом среди посеребренных луною деревьев скользнула какая-то тень. Темный бегущий силуэт.
Вот он приблизился, и я едва не закричала.
Передо мною была неведомая тварь.
Я вцепилась в ствол дерева и обхватила его руками, чтобы удержаться на ногах. В свете луны я видела, как это нечто рысит через лес.
Существо бежало на двух ногах, выпрямившись, как человек. Оно было обнажено до пояса, и даже при столь причудливом освещении я видела неестественные очертания его тела – коренастого, с костлявыми руками и длинными пальцами, почти безволосой головой и горящими красными глазами. Вот оно на мгновение замерло на границе света и тьмы, и я разглядела его лицо – безобразное, искаженное, нечеловеческое. Уши стояли торчком, как у дикого кабана, скулы торчали по бокам вытянутой звериной морды. Приоткрытая пасть обнажала два ряда длинных заостренных клыков.
Крепко обнимая руками холодный, шершавый древесный ствол, я вдруг поняла, что снова вижу сон. Очередной кошмар. Бывает так, знаете, когда спишь и прекрасно понимаешь, что тебе все снится.
Просыпайся. Просыпайся, Лиза.
Почему я никак не могу проснуться?
Чудовище издало отвратительный рык. Оно устремилось ко мне, расплылось на мгновение смазанным пятном и снова сгустилось в темный силуэт с горящими рубиновыми глазами. А потом и вовсе растаяло во мраке.
Да было ли оно на самом деле?
Просыпайся, Лиза. Скорее. Хватит этого кошмара.
Но спасения не было. Я услышала чей-то стон. А потом темная фигура налетела на меня, схватила за плечи, затрясла, выкрикивая мое имя…
– Пусти! – заорала я, зажмурившись. – Отцепись от меня!
– Лиза, ты что здесь делаешь?
Открыв глаза, я увидела маму – растрепанную, в плаще, накинутом поверх халата. Зловещий свет луны отражался в ее дико вытаращенных глазах, подбородок дрожал. Ее всю колотило.
– Что ты тут делаешь?! Зачем тебя среди ночи понесло в лес?! Я с ума схожу! С ног сбилась всюду тебя искать!
Я упала ей на грудь. Так и стояла, прислонившись к маме, обнимая ее, прижимаясь головою к ее груди.
– Лиза? Ты можешь говорить? Ты в порядке? – Ее голос дрожал.
Я выпрямилась, ощущая кожей мамино тепло.
– Я думала… я думала, что сплю. Я увидела какую-то тварь. Отвратительную тварь, получеловека, она бегала в темноте, мама! Я как увидела, сразу подумала, что это должен быть сон…
В глазах у мамы дрожали слезы. В свете луны они блестели словно жемчужины.
– Но ты же не спишь, Лиза. Оглядись. Ты в лесу.
Я осмотрелась. От прохладного ночного воздуха меня зазнобило. Я обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
– Я что, хожу во сне?
Помолчав, мама сказала:
– По всей видимости, да.
– Это уже что-то новенькое, – проворчала я, закатывая глаза. – Мало мне ночных кошмаров, буду теперь по лесам шарашиться, как лунатик. – Я устало вздохнула. – Ладно хоть одеться мозгов хватило, а не бегать голышом по округе. Уже что-то, верно?
Я хотела, чтобы мама улыбнулась. Горько было видеть слезы в ее глазах. Она никогда не отличалась излишней чувствительностью. Не пристало ей плакать.
Но она не улыбнулась и не ответила. Не говоря больше ни слова, я взяла ее за руку, и мы пошли к дому. Пройдя несколько шагов, я вдруг остановилась как вкопанная.
Мама споткнулась, но удержала равновесие.
– Лиза? В чем дело?
– А как же та тварь? – спросила я. – Она тоже была на самом деле?
– Нет, конечно, – тихо ответила мама.
– Но как это понимать? Значит, я ходила во сне и одновременно видела кошмар? – Я вздохнула. – Неужели я теперь всегда буду такой сумасшедшей, мама?
– Ты не сумасшедшая, – прошептала она. – Не говори так.
– Но я буду снова нормальной? Буду или нет?
Она пошла дальше и скрылась в темноте. Я не видела выражения ее лица. Не слышала, что она прошептала в ответ. Мой вопрос повис в воздухе.
* * *
Я проспала все утро и проснулась бодрой, полной сил. Думая, чем бы заняться днем, я вспомнила, что сегодня у меня встреча с доктором Шейн. Перед этим я хотела заглянуть к Нейту и попросить прощения за вчерашний холодный прием.
Мама, естественно, считала, что это слишком большая нагрузка.
– А почему бы тебе не пригласить его сюда? – спросила она.
– Мама, – сказала я, – я вполне смогу пройти три квартала. Честное слово. Позволь уже мне заниматься привычными делами. Только так я вернусь к нормальной жизни.
Я не кричала, не упрашивала. Я говорила спокойно и тихо, и, думаю, последний довод убедил ее.
– Пожалуй, ты права. Давай. Иди к Нейту. Выгляни из дома на пару часиков. Не хочу тебе мешать. Давай посмотрим, как ты справишься.
На пару часиков? Она обходилась со мной как с психической. Но какая разница? Своего-то я добилась. Так что я скинула Нейту эсэмэску, что скоро приду.
Стоял теплый весенний день. Я надела голубой топик с длинными рукавами и джинсовые шорты.
– Куда без куртки! – крикнула мама с кухни.
– Обойдусь! – рявкнула я в ответ.
– Не забудь, тебе назначено у доктора Шейн!
– Не забуду! – Я вышла из дома, щурясь от солнца, и сделала глубокий вдох. Воздух благоухал свежестью.
На кизиловых деревьях, что росли во дворе Миллеров через дорогу, только-только распустились белые цветочки. На соседской подъездной дорожке перекидывались бейсбольным мячом двое мальчишек. Когда я спускалась к улице, они помахали мне.
По нашей лужайке давно плакала газонокосилка. Все заросло сорняками, а сухие листья никто не сгребал. Папа всегда заботился об этом, а маме теперь, видно, не до того.
Я пересекла Пайнс-роуд. Прогрохотал внедорожник, набитый детворой в футбольной форме. Дома в этом районе были большие, с широкими покатыми лужайками. Я увидела двух малиновок, которые вцепились в жирного дождевого червяка, устроив настоящее перетягивание каната.
Да, был чудесный весенний денек, и я от души наслаждалась прогулкой, чувствуя, что снова становлюсь человеком, что готова к встрече с окружающим миром, готова жить дальше. Просто жить.