– Ну мам…

– Я считаю, что к ее советам стоит прислушаться, а ты? Понимаю, как тебе тяжело. Но ей кажется, что ты должна преодолеть свое горе, свое чувство вины, прежде чем сможешь вернуться к нормальной жизни.

– Надо же, мам, какая сложная фраза. Весь день заучивала?

Она отступила на шаг. Я поняла, что больно задела ее. А ведь я не хотела так злобно язвить.

Откуда это во мне?

Возможно, доктор Шейн права. Возможно, я еще не готова к общению с людьми.

Положусь на ее мнение, решила я. Она так здорово все разложила по полочкам. Что она скажет, то и буду делать.

– Прости, мама, – выпалила я. – Я не хотела…

– Давай ложиться, – перебила она.

* * *

На следующий день – серый, пасмурный день субботы – в небе сгустились тяжелые грозовые тучи. Мир за окном гостиной сделался сумрачным, под стать моему настроению.

За завтраком мама сказала, что ничего не имеет против, если заглянет Нейт, и после одиннадцати он действительно заглянул. Я встретила его неуклюжим объятием. Он заметно нервничал.

– Привет, – сказал он. – Хорошо выглядишь.

– Лжец, – буркнула я. От недосыпа у меня под глазами темнели круги. Вдобавок я скинула кило пять. Аппетита не было никакого.

Мы сели в невысокие кожаные кресла друг напротив друга. Нейт не сводил с меня глаз, будто видел впервые. И постукивал носком правой ноги, выдавая нервозность.

Мы переписывались и говорили по скайпу, но быть вместе в одной комнате – совсем другое дело. Конечно, я обрадовалась его приходу. Но заговорить было трудно. Как будто кто-то возвел между нами высокий забор и мы пытались общаться через него.

– Соболезную из-за отца, – произнес Нейт, упершись взглядом в белый ковер под ногами.

Мне следовало сказать «спасибо», на худой конец – молча кивнуть. А я вдруг почувствовала прилив злости.

– Я не могу об этом говорить, – произнесла я срывающимся голосом. – Мой папа умер, и это целиком на моей совести.

Нейт вздрогнул. Словно я ударила его.

– Прости, – забормотала я. – Прости. Прости. Прости.

– Это неправда, – сказал он наконец. – Ты не виновата, Лиза. За рулем сидел он, а не ты. В аварию попал тоже он. Не нужно себя винить.

– Ха, – бросила я с горечью.

Зазвонил телефон. Я услышала, как мама бежит на кухню взять трубку.

Я встала и пересела к Нейту на колени. Подумала, что, если мы немножко пообнимаемся, это меня взбодрит.

Нейт обнял меня одной рукой. Я уткнулась лицом в его щеку. На кухне мама разговаривала по телефону.

– Стоит кому-то позвонить, я думаю, что нашелся Морти, – вздохнула я. – Бедный мой пес. Выскочил из машины – и с концами. Так перепугался. Уже почти две недели, как…

Нейт покрепче прижал меня к себе.

– Он вернется, Лиза.

Оттолкнув его руку, я вскочила.

– Ну все! Хватит меня подбадривать. Ты о чем вообще? Не видишь, что моя жизнь кончена?

Он разинул рот.

Я потрясла кулаками:

– Я убила своего отца, Нейт! Как мне теперь с этим жить?

Он смотрел на меня из кресла. Глаза у него забегали. Нейт напряженно думал. Не знал, как со мной быть.

Да и кто бы знал? Я понимала, что веду себя безобразно, но ничего не могла поделать.

Он положил руки на подлокотники. Наверное, хотел встать, чтобы уйти.

Но тут в дверь позвонили, застав нас обоих врасплох. И залаяла собака.

– Нейт, это же Морти! – Я рывком подняла его на ноги. – Кто-то нашел Морти!

Мы вместе бросились открывать. Я распахнула дверь и раскинула руки, чтобы обнять моего дорогого пса.

Стоявший на крыльце паренек был одет в черную жилетку поверх белой футболки и мешковатые джинсы. На голове у него красовалась желто-зеленая кепка с эмблемой «Deere & Company»[2], натянутая на лоб. Загорелые щеки поросли темной щетиной.

– Я прочел в Интернете ваше объявление о пропавшей собаке, – сказал он. – Нашел ее у себя на заднем дворе и…

– Но это не моя собака! – вскричала я. – Это не Морти!

Нейт положил руку мне на плечо, словно хотел успокоить.

– Собака не та, – спокойно объяснил он парню.

Пес заискивающе поглядывал на меня, тихонько пыхтя. Какая-то помесь бульдога с носорогом. Он поджимал хвост. В серой шерсти на спине виднелась проплешина.

Паренек взглянул на меня, потом на собаку.

– Вы уверены?

– Да конечно уверена, – огрызнулась я. Мне хотелось захлопнуть дверь перед его носом, чтобы не видеть этого несчастного кабысдоха. Мне нужен был Морти.

– Кто там, дорогая? – крикнула мама из глубины дома.

– Никто! – рявкнула я в ответ.

– Извините, – промямлил парень. – Я думал, может быть…

– Спасибо, что попытались, – перебил Нейт.

Я захлопнула дверь. На деревянных ногах вернулась в гостиную – каждый мускул был натянут как струна. Сама нервозность.

Из окна гостиной я видела, как парень ведет псинку вниз по дорожке. Оба шли повесив голову, причем на лице парня и на собачьей морде застыло одинаково скорбное выражение. Забавная фотка бы получилась – будь мне сейчас до забав.

Нейт обнял меня за талию и начал целовать; его волосы свесились ему на лоб. Я вздрогнула, прервав поцелуй. И покачала головой:

– Извини, Нейт. Из меня сейчас неважный собеседник. Правда. Тебе лучше уйти.

* * *

Посреди ночи я резко села в кровати, услышав собачий вой за окном. Все еще витая в причудливом состоянии между сном и явью, я тем не менее поняла, что это происходит на самом деле.

Окно было открыто наполовину. Занавески висели неподвижно. Ни малейшего ветерка. Выбравшись из постели, я увидела за окном темное небо, в котором мерцали мириады звезд.

Я надела кроссовки, не потрудившись завязать шнурки. Отыскала в шкафу джинсовую куртку. Натягивая ее, я снова услышала, как завыла собака. Долгим печальным воем.

– Морти? Я иду, Морти.

На цыпочках спустилась по лестнице. Ступеньки поскрипывали под ногами. Дом был погружен в темноту. Пахло попкорном, которым мы с мамой перекусили на ночь, пока смотрели по телику какую-то дурацкую комедию.

Двигаясь бесшумно, я прокралась к задней двери, пересекла мокрую от росы лужайку и вошла в раскинувшийся сразу за домом лес.