– Хм, у меня всегда были сомнения. Очень уж ты тщательно одеваешься. Разбираешься в брендах. И чересчур красавчик, на мой вкус.

– Что?! – выдохнул от изумления Макс.

– Не обижайся. Я предпочитаю плохих мальчиков. Одежда попроще, волосы подлиннее, может быть, мотоцикл.

– Брат бы тебя убил. К тому же, готов поспорить, ты никогда не каталась на мотоцикле. – Макс злился и от этого чувствовал себя еще нелепее. Он же понимал, что она его дразнит. – И ты прекрасно знаешь, что я не гей.

– Ну и ладно, – пожала плечами Карина, словно ей стало скучно. – Думай что хочешь.

Этот уклончивый ответ вывел его из себя. Может, она уже садилась на мотоцикл к какому-нибудь парню, которому только одного и надо было? А ему-то какое дело? Она взрослая женщина, черт возьми, и ему давно пора перестать о ней беспокоиться. Перед ним с ужасающей ясностью встала эта картина: она обнимает какого-то парня за талию. Туго сжимает бедрами ревущий мотоцикл. Темные волосы развеваются по ветру. Наклон, скорость, а она уже вся раскраснелась от предвкушения других острых ощущений – тех, что ждут ее после поездки.

Пожалуй, пора дать понять Карине Конте, что он не из тех мужчин, кого можно дразнить безнаказанно.

Макс наклонил голову. Ее глаза удивленно распахнулись, когда он приблизил губы к ее губам – так близко, что виден был великолепный персиковый оттенок ее кожи, рубиново-красные губы и ощущалось тихое дыхание, частое, теплое.

– Хочешь, докажу, что я не гей?

Она помолчала и тут же нашлась:

– Вот не знала, что мое мнение так важно.

Удар был рассчитан точно. Его всегда восхищал ее острый ум, скрывавшийся под внешней наивностью. Но раньше Карина не часто решалась вступать в словесный поединок, и он понял, что эта новая женщина ему по душе.

– А может быть, кое-что изменилось.

– Меня это мало волнует.

Улыбка тронула его губы.

– А может быть, я готов передать моей матери кое-что через тебя, чтобы развеять ее сомнения. Предоставить доказательство.

На шее у Карины бешено запульсировала жилка. Но когда она заговорила, голос был спокойный и сдержанный.

– А если я не люблю, когда меня используют? – Она отступила на шаг и отстранилась от него. – Может быть, у меня уже новая жизнь, Максимус Грей. Я больше не твоя хорошенькая маленькая собачонка, которая будет умолять бросить ей косточку. Привыкни к этой мысли.

Карина отошла с высоко поднятой головой и встала рядом с братом. Макс следил за ней глазами и думал о том, что же он натворил. С ума он, что ли, сошел? Он не должен был позволять себе никаких двусмысленностей… но ведь она сама напросилась. Скрытый смысл их разговора глубоко уязвил его. Неужели он и правда так с ней обращался? Он почувствовал себя виноватым: нельзя смотреть свысока на того, кого любишь. А он ее любил. Как сестру.

Макс покачал головой и вышел глотнуть свежего воздуха. Нужно взять себя в руки. Больше никаких пикировок. Им предстоит поддерживать деловые отношения все то время, пока он будет учить ее правилам игры и надеяться, что она не превзойдет его в этом отношении настолько, чтобы занять его пост. Ситуация и без того щекотливая, и незачем ее усложнять, а тем более примешивать сюда сексуальное влечение.

Макс вдохнул чистый, свежий воздух и успокоился. Всего лишь случайный промах, любопытство подвело.

Больше это не повторится.

Дура! Какая же она дура!

Карина из-под ресниц наблюдала за Максом, который отрывистым тоном отдавал по телефону распоряжения какому-то поставщику. Вчерашний вечер был большой ошибкой. Устраивать с ним пикировки, хоть как-то затрагивающие сексуальные темы, совершенно недопустимо, но она не утерпела. Впервые она сошлась с ним в споре на равных, и это пьянящее чувство оказалось таким сильным, что сдержаться было невозможно.

Пока он не наклонился к ней и его губы не оказались в нескольких дюймах от ее губ. Сексуально пухлая нижняя губа, жесткая щетина на подбородке, опьяняющий, как наркотик, жар в этих голубых глазах. Даже в джинсах, белой рубашке и черном спортивном пиджаке он напоминал ей Джеймса Бонда в отпуске. И не просто Бонда. Нет, он был вылитый Пирс Броснан – красивое холеное лицо, небрежно причесанные черные волосы, мускулистое тело. Можно поспорить, он тоже без труда мог бы прыгать с крыш и стрелять в плохих парней. Легкий акцент, едва заметно окрашивавший каждый звук, производил почти гипнотизирующий эффект на всех присутствующих женщин.

Карина едва не упала в обморок, как какая-нибудь героиня викторианского романа. Но благодаря инстинкту самосохранения сумела вынырнуть из чувственного тумана и взять верх в разговоре. Увы, торжество было недолгим. Тянущая боль между ног и напрягшиеся соски яснее ясного дали понять, что она так и не избавилась от своих чувств к Максу. В его присутствии ее тело плакало и пело. Но она годами училась держать себя в руках, и, в конце концов, больше все равно ничего не остается.

В их коротком разговоре скрывалось слишком много тайных смыслов, о которых лучше было не думать. Хорошо хоть утром оба были уже в деловом настроении. Вежливы, собранны и готовы к работе – именно это ей и нужно.

Он отключил телефон и выпрямился во все свои шесть с лишним футов сплошных мускулов.

– Идем со мной. У нас совещание по продажам.

Карина схватила свой портфель и поспешила за Максом – на каждый его шаг ей приходилось делать два. Главный офис «Милой Мэгги» отделился от «Ла дольче фамилиа», которым управляла в Италии ее сестра Джульетта. Когда Майкл решил расширить бизнес на весь штат, он разработал амбициозный план – открывать новую кондитерскую ежеквартально. Районы выбирали на основании статистических данных, и Карина, прочитав отчеты, согласилась с этим решением. Разумеется, иметь дело каждый раз с новыми поварами, поставщиками и подрядчиками было невыносимо утомительно, и Макс, похоже, вникал в работу на всех уровнях.

За блестящим полированным столом сидели трое. Мужчины в костюмах и при галстуках, производившие впечатление деловитости и лоска. Они привстали, когда вошли Макс с Кариной, и приветственно кивнули.

– Карина, это Эдвард, Том и Дэвид. Они наши главные региональные управляющие, и мы сегодня обсуждаем с ними, как поднять продажи. А это Карина – моя новая помощница, проходит обучение.

Мужчины приветливо поздоровались, и все уселись. Макс с ходу начал детальное обсуждение квотирования, расширения клиентуры и прочих методов, знакомых Карине по бизнес-школе. Она лихорадочно строчила в записной книжке и прислушивалась к тому, что отвечали остальные на предложения Макса.

– Наша главная проблема: мы не вписываемся в нормальную конкуренцию, – взял слово Эдвард. – «Панера» пока еще в силе. И прочие семейные магазинчики в этом районе специализируются именно на хлебе. А что касается тортов, тут, понятно, супермаркеты.