Но вопрос Кэти повис в воздухе. Тилли вдруг за­стыла посреди комнаты, зачарованно глядя на большую семейную фотографию, стоящую на каминной полке. Там, нарядно одетые, счастливо улыбающиеся, стояли, тесно прижавшись друг к другу, все члены семьи Россов: Дэн, Кэти, Брюс, Эмми и Томми. Девочка прикрыла рот ладошкой.

Кэти заговорила мягко, словно боясь нарушить появившееся вдруг ощущение торжественности момента.

– А это все мы вместе. Снялись только в прошлом месяце.

– Все вы… вместе, — повторила Тилли.

Кэти стала рядом с Тилли и посмотрела на фотографию. Вероятно, она никогда раньше не смотрела на нее так долго и так внимательно. У всех ее детей были ясные карие глаза и такие сердечные, веселые улыбки. Кэти снова посмотрела на Тилли. Она надеялась, что девочка не заметит ее пристального взгляда.

– Хочешь посмотреть поближе?

Тилли не отводила глаз от снимка.

– А можно?

Кэти принесла стул и поставила его под камин­ной полкой. Она взяла Тилли за руку и помогла взобраться на стул.

– Так хорошо видно?

– Да. Спасибо.

Тилли легко дотронулась до рамки, внимательно разглядывая каждое лицо. Она не хотела моргать, но невольно заморгала. И отвела взгляд от снимка лишь на миг, чтобы промокнуть глаза рукавом.

Сейчас Кэти видела лицо девочки совсем рядом с лицами всех членов семьи. Внезапно перед глазами у нее все расплылось.

– Не плачьте, миссис Росс, — услышала она прерывающийся голосок Тилли.

Кэти сморгнула слезы с ресниц и быстро приду­мала отговорку:

– Я просто увидела, что ты плачешь.

Тилли попыталась улыбнуться, хотя слезы так и струились у нее по щекам.

– Я не могу удержаться. Вы все такие чудесные.

Кэти поспешно принесла салфетку и дала Тилли, а потом нежно положила руку на плечо девочке.

– Тилли, — спросила она очень мягко, — а где твоя семья?

Тилли закончила вытирать нос и ответила:

– Обо мне заботится Иисус.

Кэти попыталась улыбнуться. Перед глазами у нее снова все начало расплываться.

– Милая, конечно, Иисус заботится обо всех нас, но…

– И обо всех моих друзьях тоже.

– О других детях?

– Ага.

– Но… Тилли, кто они такие? Откуда взялись?

Теперь Тилли не смотрела на Кэти.

– Я не знаю. Наверное, все они — как я. Они при­шли сюда, у них нет родителей, а у большинства нет и имен, и они не знают, откуда пришли.

– Тилли… — Кэти придвинулась вплотную к девочки. Посмотрит ли Тилли ей в глаза? Тилли по­смотрела. — Ты действительно не знаешь, откуда ты пришла?

Тилли перевела взгляд на фотографию. И снова улыбнулась.

– Миссис Росс, расскажите мне про Эмми. С ней интересно разговаривать? Она любит играть на улице?

Кэти ответила на вопрос только потому, что Тилли задала его.

Эмми любила бегать и играть еще с тех пор, когда была младше тебя. Она просто сгусток энергии.

– А чем ей нравится заниматься?

«Значит, мы перешли к другой теме. Ладно».

– Ну… чем только ей не нравится заниматься! Она руководит хором, она плавает, она ходит в походы, она поет и еще рисует. Она настоящая художница.

– А можно мне посмотреть ее комнату, миссис Росс?

– Конечно.

Кэти помогла Тилли слезть со стула. Девочка была готова к дальнейшим исследованиям.

А можно осмотреть весь ваш дом, миссис Росс? И комнату Эмми, комнату Томми и вашу комнату?

– Пойдем, я проведу для тебя подробную экскурсию.

– А Томми? Расскажите мне про него. Что он любит делать?

Они вышли в коридор и двинулись в заднюю часть дома, где располагались комнаты, каждая из которых была отмечена печатью личности своего владельца и могла рассказать о нем много интересного.

– Тебе бы понравился Томми, — сказала Кэти, стараясь удовлетворить ненасытное любопытство Тилли. — Он большой оригинал. Он страшно забавный, вечно носится с какими-то планами и проекта­ми… Думаю, Томми вырастет настоящим спортсменом, как и его брат. Конечно, на мой взгляд, Брюс больше философ…

Тилли жадно ловила каждое слово и продолжала сыпать вопросами.

Отыскав похоронное бюро братьев Бендикс, Дэн сразу вспомнил, сколько раз он проезжал мимо и не обращал на него никакого внимания. Это было одно из многих учреждений, расположенных на главной городской магистрали. Дэн представлял себе что– то вроде крупного похоронного бюро в центре города — с внушительным фасадом и белыми колоннами, окруженное высокой живой изгородью. Это маленькое учреждение выглядело куда менее впечатляюще: низенькое, окруженное соснами здание с узкими витражными окнами и простой асфальтированной подъездной дорогой, обсаженной аккуратно подстриженными розовыми кустами. Оно больше походило на маленькую церковь, чем на похоронное бюро. И на самом деле Дэн почувствовал некоторое облегчение.

Он на мгновение задержался у входной двери. Постучать или просто войти? Наконец он сделал и то и другое: легко постучал, потом чуть приоткрыл дверь, снова постучал и просунул голову внутрь. О! Похоже на холл церкви — и ни души. Он вошел и очень тихо закрыл за собой дверь. За широкой двустворчатой дверью напротив он увидел маленькую часовню — уютную, тихую и привлекательную, но совершенно пустую.

В левом конце холла находилась дверь без таблички, которая, впрочем, казалась дверью важной, — поэтому Дэн подошел к ней и снова постучал.

Дверь открыл почтенного вида пожилой мужчина.

– О, здравствуйте, — сказал он. — Вы мистер Росс?

Вероятно, это владелец похоронного бюро; его мягкий соболезнующий вид вполне отвечал черному в тонкую полоску костюму и маленьким очкам в металлической оправе.

– Да. А вы — тот самый мистер Бендикс, с которым я разговаривал по телефону?

Мужчина улыбнулся, сверкнув несколькими золотыми коронками.

– О, да-да! Входите, пожалуйста!

Мистер Бендикс широко — почти театрально — распахнул дверь, и Дэн прошел, чувствуя себя почетным гостем. «Интересно, — подумал он, — будут ли провожать меня столь же почтительно?»

Бендикс пригласил его в уютный маленький кабинет — собственно, крохотную кабинку возле окна.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Не желаете ли кофе?

На самом деле Дэн совершенно не хотел кофе.

– О да, спасибо.

– Сливки и сахар?

– Гм… черный. Просто черный, пожалуйста.