Али Гусейн-оглы Магомедов сидел, потрясенный, возле своей установки и не мог поверить, что все произошло на самом деле. Его установка работала! Бессонные ночи, проклятая работа годами, слезы, пот, нервные клетки – все не зря! Все вернулось сторицей, да еще какой! Он создал самое эффективное оружие в мире, не связанное с массовым уничтожением людей! Почему же не хочется радоваться и пускаться в пляс? Самолеты, идущие бомбить объекты в Ливии, падали, как подстреленные птицы. Он видел, как гасли бортовые огни, слышал, как гремели взрывы на земле – далеко на юге, но такие мощные, что тряслась земля, и все прекрасно было слышно. Десятки взрывов – отдельные сливались. Взрывалось горючее, взрывались бомбы и ракеты, облепившие самолеты, патроны, снаряды. Грохотало так, что хотелось заткнуть уши… Ливийцы из сопровождения высыпали из джипа, восторженно кричали, прыгали, веселились, словно дети, подбежал старший, хлопал Али по плечу, что-то крикнул в лицо. Помощник Ильхам – талантливый 24-летний парнишка, выпускник Бакинского технологического университета, которого он привез с собой из Азербайджана, тоже выглядел потрясенным и слегка контуженным. Чистил уши, будто взрывалось не где-то на юге, а в соседнем овраге, блуждал по площадке как-то боком – словно потерял координацию, бормотал под нос нескладицы. Еще бы – не две, не три, не половина воздушных машин, а вся армада, увешанная смертью, обрушилась на землю от одного нажатия кнопки!

– Али Гусейнович… – Паренек, как-то странно хлюпая носом, плюхнулся рядом с ним. Он дрожал, как котенок. – Неужели мы сделали это, Али Гусейнович? Все упали… А с летчиками что? Они погибли?

– Летчики катапультировались, Ильхам, – бросил Али. – Они не будут гибнуть вместе со своими самолетами. Если не станут чудить и глупить, все выживут. Их соберут и на что-нибудь обменяют.

– На что? – недоумевал паренек.

– Ну, не знаю. На прекращение бомбардировок, например.

Он старался не задумываться о судьбе летчиков. Знал, на что шел. И летчикам урок. Инициатором войны была не Ливия. Проще всего – захватив цель, нажать гашетку, оттянуть рычаг, нажать кнопку – техника все сделает, а летчику можно и не думать, что от его действий гибнут мирные жители, взрываются дома, плачут дети, оставшиеся без родителей. Он выполняет приказ. Он не видит, как кто-то там внизу гибнет. Он уже далеко. Он может даже верить, что бомбит исключительно военный объект, из которого заблаговременно удалили людей, – или успокаивать себя этим…

Словно умирать собрался – вся жизнь пятидесятилетнего Али пролетела перед глазами. Выходит, не зря прожил? Странный какой-то итог – вроде и не рад, опустошен, раздавлен… Правоверный мусульманин, хотя и не сказать, что лоб готов разбить, земных удовольствий не чурался, с молитвами не переусердствовал. Разве что в последние годы, когда уже не знал, на кого уповать, кроме Аллаха – Всевидящего и Всемогущего… Родом из Баку – тогда еще столицы Азербайджанской Советской Социалистической Республики. Семья интеллигентов – отец Гусейн Ильхом-оглы Магомедов посвятил себя архитектуре, кандидат наук, многие годы преподавал в Бакинском госуниверситете, скончался в 2000 году в возрасте 64 лет. Мать Залида – районный терапевт, здравствует, слава Аллаху, и по сей день. Живет в трехкомнатной квартире в центре Баку – вместе с семьей сына Али, научилась уживаться с невесткой Зазой, теперь они на пару пилят Али, что только он в семье не добился высот, неудачник, всю жизнь бьется лбом, занимается неизвестно чем, а семью прокормить не может! Остальные пристроены, обеспечены, с оптимизмом смотрят в завтра! У младшего брата Арифа прекрасная семья, инженер-механик по образованию, имеет бизнес по продаже иномарок – четыре года является совладельцем престижного в Баку автосалона. Эльдар – старший сын Али – работает в фирме инженером, чудесная жена, двое очаровательных малюток; средний сын Тофик юрист по образованию, в банк недавно устроился, жениться хочет; младший Рафик – электрик, квартиры нет, живет с родителями, но получает больше отца, поскольку руки не из задницы растут, как у некоторых…

Один Али – перекати-поле, идеальный пример, как не надо. А какие надежды подавал. В 78-м окончил школу с серебряной медалью. Блистал на городских и республиканских олимпиадах по физике и математике. В 83-м окончил МВТУ имени Баумана, диплом с отличием. По распределению попал в закрытый НИИ под Москвой. Позднее перевелся в филиал того же института в родном Баку. До 91-го успешно делал карьеру – вырос из младшего научного сотрудника до заведующего экспериментальной лаборатории, защитил кандидатскую. Амбиций было не перечесть, научную карьеру считал основой жизни, мечтал стать известным ученым. В 92-м… все рухнуло. Институт и филиал закрыли, сотрудников выбросили на улицу, не считаясь с заслугами, научными званиями и амбициями. Черная полоса тянулась много лет, он мыкался по фирмам, торговал на рынке – летом овощами, зимой обувью, несколько раз балансировал на грани суицида… Для родных и близких и прочих «посторонних» было секретом, что в советское время Али Гусейнов работал в закрытом НИИ под Зеленоградом (а позднее в Баку) над созданием оружия нового поколения – так называемых «лучей смерти». Перестройка и развал страны не позволили завершить задуманное, хотя установка была почти готова. Все пропало – чертежи, воплощение отдельных элементов в железе. Коллектив единомышленников распался. Люди отчаялись, судьба разбросала: кто-то сгинул в лихие девяностые, кто-то перебрался за границу, другие остались в СНГ, сменили сферу деятельности и давно забыли, чем занимались в советское время. Один Али не забыл. И все у него получилось – невзирая на нытье жены и матери, на дикие трудности, на неверие других и в первую очередь себя! В средствах массовой информации активно муссировалась тема возможной авиационной или даже полномасштабной войны Соединенных Штатов в Иране. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, введены международные санкции против исламской республики. Обстановка накалялась… и в один прекрасный день Али пришел к мысли, что он может сказать свое веское слово в предстоящей войне. Он не был мусульманским фанатиком, без восторга относился к иранскому режиму, но защитить единоверцев от нападок зарвавшихся империалистов считал делом благим и со всех сторон богоугодным. Он должен был создать установку «смерти», применить ее, порадовать свое честолюбие и наконец-то заработать – сколько можно его пилить?!

Первые же расчеты показали, что имеется шанс создать установку небольшой мощности и ограниченного радиуса действия. Требовались деньги и хоть какой-то коллектив единомышленников. Он доверился младшему брату Арифу – и родственник не подкачал. Он свел Али с парочкой влиятельных бизнесменов, торговавших с Ираном и меньше всего заинтересованных в поражении последнего. Хорошенько подумав, присмотревшись к «соискателю», прикинув плюсы и минусы, бизнесмены пообещали финансировать проект и неплохое вознаграждение после успешного испытания установки. И работа закипела! Али, как проклятый, носился по странам СНГ, вылетал в Чехию, в Болгарию. За пару месяцев нашел нескольких сотрудников своей лаборатории, расписал им «звездные» перспективы, наобещал золотые горы. Четверо «голодных лаборантов» согласились взяться за создание установки. Заново проводились расчеты, воссоздавались чертежи. Он открывал в себе новые грани – скажем, склонность к авантюре. Договоренность с некими сомнительными личностями, подкрепленная суммой в валюте, – и под мраком ночи со склада бывшего головного НИИ в Москве, куда после расформирования увезли все самое ценное из Бакинского филиала, были похищены готовые блоки установки. Владельцы склада не расстроились – они вообще не понимали, что хранили. Переезд с единомышленниками в Нижний Новгород. На одном из военных заводов удалось изготовить недостающие блоки – заказов у завода не было, деньгам администрация обрадовалась, и по мере изготовления даже в голову никому не пришло спросить, что они, собственно, делают. Военным до компании, возглавляемой неким азербайджанцем, вообще никакого дела не было. Бардак и безответственность цвели махровым цветом, но в тот момент для дела Али они были непреложным условием. Установку испытали в том же Нижнем – рано утром на федеральной трассе у въезда в город. Как террористы, засели в кустах, тряслись от страха – поймают, не получится, все пропало… Вся «беда» благополучно уместилась в закрытом кузове молочного фургона, задние двери раскрыли, из нутра что-то загадочно поблескивало – большое, плоское и «неземное». Результат эксперимента превзошел ожидания! Зона поражения – несколько километров. Без шума, копоти, всяких вредоносных излучений – сотни машин встали, как вкопанные. Гам, вопли, крики недоумения! Кто-то съехал в кювет, но, кажется, не пострадал. Пробка образовалась гигантская. Пристыженные, взволнованные, втихомолку ликующие, выключили установку, живо все собрали – и давай окольными путями на соседнюю дорогу. Самое смешное, что в городе остановили гаишники и настоятельно стали требовать показать содержимое кузова. Кураж еще не выветрился, и на вопрос изумленного гаишника «что за хрень такая?» распахнувший двери Али возмущенно отчитал милиционеров: «Читать не умеете, товарищи инспекторы? Русским языком сказано – «Молоко»! Неужели не видно: дезодорационная установка серии П8 – для удаления из молока посторонних запахов и снижения содержания воздуха. Метод вакуумной дегазации – ни о чем не говорит? Везем на 1-й молокоперерабатывающий завод». Гаишник не нашелся, что ответить, и, смутившись, отпустил с богом «работников молочной промышленности»…