А Санька после ее слов, как черт дернул!

— Зачем издалека? — хмыкнул, чуть нагловато пересев на ее полку, чем удивил Катю, похоже. На ходу клацнул замком на металлическом браслете. И, перехватив ее руку до того, как Катерина вообще сообразила, что происходит, надел свои часы ей на руку. — Вблизи любоваться лучше, — подмигнув, ловко отрегулировал длину и так же быстро закрыл замок.

— Саша?! Ты что? Ты зачем?! Я же не намекала ни на что, и вообще! — она всполошилась. Дернулась, попыталась высвободить свою руку, подняться в скомканных простынях. Уперлась одним локтем в матрас, подтягивая ноги под себя, наполовину садясь.

Но он не отпустил, продолжая держать Катерину за запястье.

— А я и не говорю, что ты намекала или просила. Я сам, — чуть сильнее сжал ее ладонь, словно просил прекратить препираться. — От чистого сердца, котен. Да и День рождения же у тебя скоро. Мне захотелось тебе подарок сделать. А это хорошие часы. Достойная вещь и надежная. Просто прими это от меня. Сделай человеку приятно по старой памяти, — поддел, чтоб не особо грузилась.

— Часы не дарят, плохая примета, — она закусила губу.

— Нам ли париться о приметах, котенок? — широко усмехнулся Ольшевский.

И наклонился, собираясь легко чмокнуть ее в макушку, чуть растрепанную после ночи бдения и «прислушивания» к его дыханию. Катерина же к нему повернулась, вскинув голову… Собиралась продолжить спор?

Понятия не имел.

Его губы прижались к ее виску из-за этого, ощутив, как быстро пульсирует тонкая горячая жилка под нежной кожей. Пальцы сами по себе, без команды мозгов, крепче сжались на ее руке, будто он собрался Катерину притянуть ближе. И словно пьет ее тепло, какую-то растерянность… хрупкость этой белой кожи, через которую вдруг заметил темнеющие венки у самой линии роста волос. Как фарфоровая статуэтка…

Вообще не то, что хотел и задумывал, вроде. Вместо покровительственного жеста — чувственность, нежданно накрывшая его с головой так, будто присыпало сверху бетонным ломом целого этажа.

Не может назад отклониться. И ее, судя по прервавшемуся, а после, зачастившему дыханию Кати, опаляющему его шею, будто ожог от окурка, припечатало неслабо…

Он такого не ждал. Серьезно. Александр не думал, что подобным макаром отреагирует на Катерину… С другой стороны, она точно не была уже той девчушкой, которую Санек когда-то охранял…

Выстрелило, что ли, все, что его последние год-два накрывало нехило? Так некоторых наркоманов под фармой не грузит, как его мысли и думы о смысле жизни и, в принципе, какой-то цели впереди парили последнее время. А тут кто-то давным-давно допущенный не то что в близкий круг, а куда-то в район спинного мозга. Безусловно и априори. И плевать, сколько лет не виделись. Потому припечатало?

…— Так какие планы на сейчас? — повернулся и в упор глянул на девушку, сидящую напротив. Она смотрела в окно… И пальцами, будто неосознанно, поглаживала часы, которые он ей подарил.

Хорошо подогнал браслет, сидел, словно ее размер, пусть и, правда, немного основательно, массивно смотрелись. Но ему даже нравилось. Красивее, чем тонкие женские…

Или дело в том, что это его часы на ней?

Неожиданно. Куда его несет?

— Или у тебя встречи в шесть утра? — с некоторым недоверием приподнял брови.

Три минуты назад Катя не ответила. Это не означало, что он собирался с темы спрыгивать. Не дождется. Старался поддерживать ненапряжную обстановку. Ровную. Сам еще мало что понял, потому не видел причин обострять…

— Нет, встреч нет, — улыбнулась девушка. Усталым жестом, выдающим, что ни фига не отдохнула, придавила глаза пальцами. — Думала кофе в кафе где-то выпить, посидеть, перевести дыхание. Встреча в десять, если ничего не поменяется, — она все еще с каким-то и недоумением, но и восторгом, тем, почти детским, который он в ней помнил по прошлому, недоверчивым и вдохновленным, глянула на часы. Расплылась в улыбке, словно поверить не могла…Погладила браслет пальцем опять…

О*ренеть… Он своей кожей, ладонью это прикосновение ощутил, поклясться может!

— Поедешь со мной.

Александр не предлагал и не спрашивал. Даже не вариант. Никакого выбора для нее, выходит, не предусматривал уже. Сказал и точка. Хоть и сам слегка удивился такому решительному настрою.

И его от недосыпания кроет? Х*ен знает, но отпустить Катю шляться по сомнительным забегаловкам чужого города в шесть утра — вообще такая идея не вставляла.

Девчонка выросла в красавицу, блин! Не мудрено, что парня вчера потянуло к ней, хоть у Санька до сих пор кулаки чесались по морде тому проехаться, как про крик Кати вспомнил. Но понять мог: глаза огромные, лукавые, с хитринкой, которая дразнила, заставляя всматриваться. Особенно когда Катюша сквозь ресницы «стреляла» этими непонятными взглядами. Ямки на щеках, когда улыбку сдержать пыталась, чуть покусывая пухлые губы… Черты лица, полные какого-то классического достоинства и «шика». Ну а фигура… там все вообще так ладно и в тему, что закачаешься.

И эту красоту отпустить по кафешкам?.. Искушать встречных мужиков?

Фиг вам. Не обломится.

— Саш, я уже не маленькая. А ты — не мой охранник, — словно поняв его мысли, как-то без веселья улыбнулась Катерина. — Собственно, ты теперь вон какой, выше нас стал на голову. Мне до тебя теперь, как до… — развела руками. — Другой уровень. Ну зачем я буду тебе сложности и хлопоты добавлять? Думаешь, не понимаю, что и без меня с головой хватает? Это только в фильмах, чем выше поднялся, тем легче жизнь и слаще. Как оно в реальности, мы оба хорошо знаем, — ее улыбка больше напоминала гримасу.

И она снова ему в глаза не смотрела.

Ольшевскому такой расклад вообще не нравился. А все эти аргументы ее он просто пустил по боку. Его не так и легко свернуть с намеченной дороги. Тем более, имея куда более лучший вариант.

— Котен, я как был метр в кепке, так и остался, не утрируй! И тебе до меня… — прервал ее рассуждения без всякой ложной скромности или попытки себе цену набить. Сделал вид, что вообще тему ее увиливаний не просек, и чуть наигранно прищурился, словно на глаз прикидывая расстояние. — Полшага, примерно, — ухмыльнулся во весь рот. — Или просто, протяни руку — и вот я, рядом весь, — подмигнул, сам протянув в ее сторону ладонь, накрыл нервно подергивающиеся тонкие пальцы, выдающие ее смущение. — Или звонок один теперь — и все, и нет проблем. А про мое не парься, Катюша. У меня нерешаемых проблем не существует, — хмыкнул, так и продолжая греть ее ладонь своей. Не сжимая, просто накрыв. — И со своими разгребусь, и тебя от твоих избавлю, без вопросов, — Ольшевский криво усмехнулся, словно показывая ей, чтоб меньше голову грузила. — И вообще не вижу сути прикола, чтоб ты по «спотыкачкам» шлялась сейчас, когда у меня огромный номер в хорошем отеле забронирован, где ты спокойно сможешь себя в порядок привести перед встречей, чтоб уверенно и комфортно чувствовать. И нормально позавтракаешь, выпив хороший, качественный кофе, а не какую-то бурду у вокзала. Ясно? — чуть наклонил голову, чтобы ее взгляд поймать.