– И что? – жадно спросил я.

– Он еще троих успел убить, прежде чем помер, – буднично ответил Джон. – В него куча народу палит, и в грудь, и в живот, и в голову, – а ему хоть бы хны. Но даже не это самое жуткое. Сват, видел бы ты его глаза в этот момент! У него зрачков не было. Совсем. Совершенно. У него глаза как сваренные стали – белая муть, и больше ничего. Я так думаю, что это и вовсе не Сэмми тогда перед нами стоял, а какая-то тварь, что в него вселилась. Причем эту тварь на нас натравила какая-то другая, еще сильнее и мощнее. Кого-то же он «госпожой» называл?

– Ух! – только и сказал я.

– Вот тебе и «ух», – вздохнул Адамс. – Мы, как только его прибили, так сразу собрались и рванули по пескам к границе пустыни. Вообще-то, по ней ночью лучше не кататься, там и зыбучие пески есть, и много всего другого, но уж лучше по дороге сгинуть, чем еще раз такое увидать. И ведь что интересно – все потом вернулись, кто той ночью погиб, а Сэмми так и не вышел к людям. Как сгинул. Вот так-то.

– Жесть, – признал я. – Но все равно – интересно было бы глянуть на ваши края.

– Так в чем проблема? – усмехнулся Джон. – Я ведь тебя изначально хотел в гости зазвать. Нет, не прямо сейчас, дело есть дело, а потом, как обратно пойдешь. Ты имей в виду – я сюда время от времени своих ребят буду отправлять, вроде как в дозор, глядишь, они тебя и встретят. А уж в Атом-сити мы тебя примем как полагается, не сомневайся! Выпьем, на «багги» покатаемся, к девкам сходим в «веселый дом», у нас такие почти сразу открылись. Еще на охоту тебя сводим к Великому Каньону, чтобы ты его с обеих сторон посмотрел, или в Изумрудные топи сгоняем. А как нагостишься – с почетом и конвоем сопровождения тебя домой отправим через степь, на «багги». С ветерком домчим.

– А в Мусорные горы сходим? – уточнил я. – Мне на них очень охота поглядеть.

– И туда прогуляемся, – веско пообещал Адамс. – Почему нет? Правда, надо момент будет подгадать подходящий, чтобы большинство Стражей в южный сектор ушли. А то подстрелят они тебя еще, а нам потом отвечай. Что ты смеешься? Знаешь, как они из своих пистолетов садят? Каждая пуля попадает туда, куда эта погань целится. И калибр у них сорок пятый, между прочим.

Возможно, я принимаю сейчас неправильное решение, но удержаться от такого соблазна совсем уж трудно.

Решено. Когда вернемся назад, отправлю «Василек» в крепость, а сам рвану в Атом-Сити денька на три. Возьму с собой несколько человек и рвану.

Ну вот не думаю я, что это ловушка. Серьезно. И потом – что же мне теперь, всю жизнь сидеть под охраной своих людей и никуда не ходить? Это слишком скучно.

Черт, найти бы того, кому эту власть передать можно было, и вздохнуть после этого свободно. Мир так велик, в нем столько всего интересного…

И прямым тому подтверждением был тот же самый Джон Адамс. Тем вечером он много чего мне порассказал о мире, который находится за горами и так не похож на наш. Это и в самом деле был «фронтир», неподдельный и настоящий, в котором слабым было не место, но где было на самом деле очень интересно жить.

Впрочем, он с таким же интересом слушал и мои рассказы, благо в долгу я не остался. Я поведал ему о болотных тварях и о ловушке неведомой сущности из соснового леса, о том, какими скотами иногда бывают люди, о культе Великого Речного Зверя, о возвышении и падении Каганата. Точнее, о том, как это выглядело с нашей стороны.

Про Новый Вавилон, правда, я упоминать не стал. Ни к чему это.

Увлекшись беседой, мы даже прозевали и тот момент, когда угомонились наши люди, и то странное, не сказать нереальное время, когда ночная темнота сменилась блеклыми туманными предрассветными сумерками.

А после, под неумолчный галдеж птиц, на небо выползло и яркое утреннее солнышко, разогнав остатки ночной хмари.

Следом за этим проснулся и Одессит, ночевавший по своей привычке прямо на борту «Василька». Сначала он там чем-то погромыхал, а следом за этим разбудил Азиза, который пару минут недовольно рыкал и обещал кое-кому «голову оторви или деревяшка ее пробей». Зимбабвиец был у нас штатным кочегаром, других людей к корабельной топке наш бравый капитан отчего-то не подпускал.

– Рассвет, – негромко произнес Адамс с удовольствием глядя на зеркальную гладь реки, а после заорал так, что я чуть с чурбачка не упал: – Подъе-е-е-е-ем! К оружию!

К чести наших людей, никто после этого вопля сонный не метался, не кричал: «А! Что? Где? У!». Все бодро вскочили, причем в полной готовности к бою, со «стволами» в руках.

И только часовые ухмылялись, глядя на все это. Они-то точно знали, что ничего страшного не происходит, но смотреть на растрепанных соратников было и вправду забавно.

– Ричи, мальчик мой, ты просто Док Холлидей какой-то! – с умилением сообщил Адамс одному из своих людей. – Ты правда хочешь палить из своего револьвера от бедра? Ты, кто в корову с пяти шагов не попадет?

Странное дело, но впервые за все это время мне не хотелось расставаться с теми, кто не относится к моей семье. Обычно я радуюсь тому, что переговоры закончены, они меня невероятно утомляют, даже несмотря на то, что и Салех, и Рувим по сути своей неплохие ребята. В том смысле, что с этими людьми можно делать дело и даже иногда поворачиваться к ним спиной. Нечасто, но можно.

Но они – другие. У нас разное мировоззрение и разная шкала ценностей.

Адамс же – он как мы. Мы из одной системы координат. Потому и ребята наши так быстро поладили, мигом найдя общий язык и охотно наворачивая уху из одного котла.

А с людьми Салеха тогда в ночной степи никто из моих бойцов толком даже словом не перекинулся, вот ведь какая штука. Да и ели они предложенную дичь в ту ночь только чтобы не обидеть хозяев. Законы вежливости надо соблюдать.

Сборы были недолги, уже через полчаса, когда «Василек» бодро запыхтел, а из его трубы повалил светлый дым, мы с Адамсом на прощание крепко пожали друг другу руки.

– Погоди еще чутка, Сват, – задержал Джон мою ладонь в своей. – Знаешь, мы ведь не оговорили компенсацию за то, что ты взял на борт своего судна моего парня.

– А в глаз? – Мне стало непритворно обидно. – Или давай я тебе за вчерашний виски патронов отсыплю. Вискарь здесь редкость, а ты на меня его извел.

Адамс довольно улыбнулся, а после удовлетворенно проворчал:

– Я так и знал, что ты так скажешь. Правда, думал, что до кучи «старым дураком» меня назовешь.

– У меня хорошее воспитание, – буркнул я. – Но в следующий раз – непременно назову.

– Знаешь, тогда и дарить я тебе ничего на прощание не стану, – наконец отпустил мою ладонь Джон. – Перебьешься. А вот девочкам твоим я кое-что приготовил.

– Что, что? – завертелась на месте Марика. – Обожаю подарки! Мне с самой смерти никто ничего не дарил!

– Мне рассказали мои люди, что вы обе мастерицы пострелять. – Адамс придал лицу выражение из разряда «Санта Клаус». – А вот хороших «плеток» у вас нет. Как по мне, это непорядок. Вот я вам и привез по неплохой «пукалке». Каждой!