— Куда это ты направляешься? — спросил Нэш, когда она повернулась и, почти ничего не видя, пошла к двери.

— К себе в комнату. Я устала и хочу спать, — с трудом ответила она. — Это не твое дело, Нэш. Я не обязана отчитываться перед тобой, и ты не можешь меня контролировать!

Он помолчал, а потом заговорил таким голосом, что у нее все похолодело внутри:

— Нет, значит? О, скоро ты убедишься, что тебе следует отчитываться передо мной, Фейт, и что я вправе контролировать тебя. Если, к примеру, мне придется рассказать Роберту, что ты только что сделала…

— Придется? — обернулась она, не сумев скрыть умоляющие нотки в своем голосе.

— По-моему, ты собиралась идти спать, — усмехнулся Нэш.

Он получает удовольствие от этого, поняла Фейт. Ну, что ж, она не даст ему шанса насладиться ее унижением, она не станет просить его.

— Да, я ложусь спать, — согласилась Фейт, повернувшись к нему спиной, и твердым шагом пошла к двери.

Черт, где она научилась так целоваться… и с кем?..

Ни одна женщина до этого так не целовала его, как будто он был ее жизнью, ее душой, ее единственным желанием. Ее единственным в этой, и в какой угодно другой жизни… ее всем! Она целовала его так, как будто ждала этого целую вечность, как будто изголодалась по нему, как будто полюбила его, и только его, — навсегда…

Такая женщина, как Фейт, — смертельная ловушка для мужчины, которого она так поцелует.

Нэш пытался изгнать ее образ из своей головы. Неужели то, что она сделала, ничему его не научило? Конечно, научило! Она предлагала ему себя, чтобы он ничего не рассказал Ферндауну.

Несмотря на гнев и презрение к ней, Нэш чувствовал, как в его крови горит дикое, кипящее желание. Как же он может хотеть ее, зная, какой она человек? Он никогда не хотел женщину просто ради секса. Никогда! И он точно не хотел Фейт. Просто его подсознание сыграло с ним злую шутку. Странный и неожиданный эффект от того, что он увидел ее здесь, в «Хаттон-хаусе», спустя столько лет, дал волю воспоминаниям. Воспоминаниям о прошлом, в котором он действительно хотел ее.

Сколько мужчин было в жизни Фейт с тех пор? Сколько из них испытало ее опасную страсть? Если этот поцелуй лишь прелюдия, то неудивительно, что Ферндаун был так одурманен ею!

Но прошлое нужно оставить прошлому, резко напомнил себе Нэш, и больше не воскрешать его.

Фейт устало опустилась на кровать, обхватила себя руками и начала беспомощно раскачиваться взад и вперед.

Почему, почему, почему она позволила этому случиться? Почему она предала все, что было ей так дорого? Почему позволила себе забыть реальность и, самое главное, почему была так ошеломлена, смятена, одурманена его поцелуем? Она дала ему в руки мощное оружие против себя так же безрассудно, как однажды отдала ему свое сердце и свою любовь.

Она не должна была возвращаться сюда и никогда не вернулась бы, если бы только знала, что Нэш будет здесь.

Десять лет назад он сказал, что никогда не простит ей смерть Филиппа, но разве она могла подумать, что он будет мстить так жестоко!

Нэш мрачно посмотрел на свой почти нетронутый ужин, взял тарелку и выкинул ее содержимое в ведро, затем поставил в посудомоечную машину.

Лососина была любимым блюдом его крестного. К концу жизни ему было все сложнее есть самому, — последствия инсульта, — и однажды, придя на его день рождения, Нэш застал его в слезах, беспомощно смотрящим на тарелку. И уже в самом конце Нэш кормил его сам, отпустив сиделку.

Филипп много лет был для Нэша вместо деда, которого у того никогда не было, его дом был для него убежищем, пока Нэш учился в школе, а родители работали за границей. Отец Нэша работал корреспондентом, а мама фотографом. Их, так же как и Филиппа, уже не было в живых — оба погибли во время восстания в одной из стран, где делали репортаж.

Филипп обожал Фейт, он не раз говорил Нэшу, что именно о такой внучке мечтал. Эту любовь он продемонстрировал еще раз в своем завещании, которое немного изменил, и Нэш одобрил это — за несколько дней до тех страшных событий. Филипп завещал деньги на оплату обучения Фейт, он очень хотел помочь ей получить хорошее образование, такое, о котором она мечтала.

Они, все трое, были очень увлечены архитектурой. Наверное, именно поэтому, еще учась в Оксфорде, Нэш приобрел свою первую недвижимость. На деньги, которые завещали ему родители, он купил несколько небольших домиков, главным образом потому, что его привлек их необычный архитектурный стиль, а не потому, что хотел выручить деньги, продав их впоследствии. Этим он стал заниматься много позже.

По крайней мере, Фейт не обманывала Филиппа, рассказывая о своем желании стать архитектором. И Нэш с болью вспоминал, как отчаянно боролся крестный с недугом, чтобы знать наверняка — его воля будет выполнена. Все думали, что Филипп очень богатый человек, потому что он жил в таком великолепном доме. И только Нэш знал, как трудно будет выполнить условия его завещания.

Нэш сидел в глубокой задумчивости. Было около полуночи. Время ложиться спать.

Фейт с трудом смогла уснуть. Тело отказывалось расслабляться, а мозг отключаться. Огромная собака, пробираясь по саду, застыла и начала выть на луну. Фейт снились кошмары, темные и мрачные, она металась по кровати, пока, наконец не проснулась. Сон, в котором ей снова было пятнадцать, пропал, и Фейт с облегчением поняла, что она в своей кровати в «Хаттон-хаусе», а не в комнате в том доме.

В том доме…

Сев на кровати, Фейт обхватила руками колени и устремила печальный взгляд на окно. Она ненавидела тот дом. Точнее, события, которые произошли с ней, пока она была там.

… Мама выздоравливала гораздо медленнее, чем предполагалось, и в сентябре, с началом учебного года, Фейт пришлось покинуть гостеприимный «Хаттон-хаус» и вернуться в школу.

Школа, которую посещали ее ровесницы, находилась в городе — каждый день их возили туда и обратно. Как быстро поняла Фейт, девочек из приюта не любили в школе, они доставляли там слишком много проблем.

Но к Фейт относились по-другому. Преподаватели вскоре увидели, что Фейт добросовестна, что она искренне хочет учиться. Она быстро заслужила их любовь и уважение, а это еще больше усилило ненависть девочек из детского дома, которые открыто издевались над ней.

Однажды, спустя несколько недель, после начала учебного года, к Фейт подошла одна из компании хулиганок и предложила присоединиться к ним в субботу — девочки собирали пройтись по магазинам. Фейт наивно решила, что это путь к примирению, и согласилась. У нее не было карманных денег, но она была рада, что одна из девочек согласилась одолжить ей немного.

И лишь спустя некоторое время Фейт неожиданно поняла истинную цель их показного дружелюбия. Ее одноклассницы умирали со смеху, хвастаясь, что использовали ее как приманку, пока они воровали в магазине.