Я морщусь. Весь день мы много работали, и бабушка оказалась права: мне нужно было перестать думать о Гриффине. Но теперь я заставляю себя вспомнить нашу последнюю встречу.

– Ну, я приперлась на эту вечеринку.

Ковыряю ноготь на большом пальце и рассказываю всю историю снова. Легче не становится. Если мне так трудно разговаривать с Оливией, то что же будет, когда я вернусь в школу? Если мне удастся позабыть о нашем с Гриффином разрыве за каникулы, это будет настоящим рождественским чудом.

– О Софи, прости. Он правда сказал, что ему с тобой не было весело? – По тону ее голоса понимаю, что она тоже сильно удивлена.

У меня вырывается стон:

– Он это подразумевал.

Оливия нахмуривается.

– Та Софи, которую я знала, была супервеселой. Проблема совершенно точно в нем.

Я ломаю голову над ее фразой «та Софи, которую я знала». Что это значит? Но, прежде чем успеваю задать вопрос, она продолжает:

– Что ж, ты здесь, и мы не позволим Гриффину испортить нам такой момент. Мы найдем себе веселое занятие, как в старые добрые времена. Во время каникул будет миллион вечеринок.

Я киваю, но идея похода на какую-то шумную вечеринку, где я почти никого не знаю, мне не нравится.

Мы замедляем ход перед домом бабушки и дедушки. Дорога и половина квартала забиты машинами, поэтому Оливия проезжает дальше, пытаясь найти свободное место для парковки.

– Все будут спрашивать тебя про Гриффина. В этой семье новости распространяются как эпидемия. Когда бабушка говорит что-то одному человеку, сразу же включается локальная телефонная сеть, и через час уже все всё знают.

– Точно. Они все уже знали сегодня утром на завтраке. И твоя мама уже успела оповестить мою маму.

Мой телефон по-прежнему лежит в шкафу в комнате наверху, но мама отыскивает меня в теплице. Это не тот звонок, которого я ждала. Она так сильно переживает за меня, что даже не вспоминает о моем отклонении от обговоренного маршрута прошлым вечером. И я смеюсь, когда слышу на фоне умоляющий голос Марго: «Скажи ей, я пришлю больше фоток!».

– Ни под каким предлогом не позволяй тете Мэгги Мэй заботиться о тебе, – советует Оливия. – Она воспользуется любым предлогом, чтобы поговорить о том, как бойфренда Мэри Джо заманивают к себе университеты Луизианы и Алабамы и как парень Джо Линн досрочно получил приглашение в сельскохозяйственный колледж Техаса.

– Трудно себе представить, чтобы кто-то хотел встречаться со «злодейками Джо».

– Вот и Чарли все время об этом говорит. – Оливия выключает двигатель, и мы обе смотрим на дом.

– Готова к испытанию? – спрашивает она.

– Готова, насколько это вообще возможно.

Когда мы заходим, все сумбурно нас приветствуют. Младшие кузены гоняют по коридорам на скутерах и скачут друг на друге.

– Привет, Софи! Привет, Оливия! – звенят тоненькие голоса, когда они проносятся мимо нас. Последним нас обгоняет мой самый младший двоюродный брат Уэбб. Он летит по коридору на своем скутере в черных трусах-боксерах и футболке с изображением Супермена.

– Уэбб! – окликаю его я. – Кажется, ты забыл надеть штаны.

Оливия отмахивается.

– У него сейчас возраст протеста против штанов. Не соглашается надевать их, когда находится в доме, в любом.

Дедушка и несколько моих дядей сидят перед телевизором, споря об игре. Я наклоняюсь поцеловать дедушку в щеку. Чарли и Грэхем, один из моих двоюродных братьев, вытащили его из теплицы, чтобы пойти на рыбалку сегодня после обеда, пока бабушка возится в оранжерее.

– Какой улов? – шепотом спрашиваю я.

Он фыркает и ерошит мои волосы.

– Пять, но не говори бабушке.

Конечно, это бабушка попросила Чарли и Грэхема вытащить его на прогулку, чтобы он отдохнул.

– А вот и мои девочки, – приветствует нас бабушка, стоя у плиты. На ней фартук с надписью «Привет всем!», и она вся обсыпана мукой. – Почему не накрываете на стол? Все почти готово.

Оливия хватает салфетки под приборы, а я беру тарелки.

– Софи, – зовет тетя Камилла. Она стоит за стойкой рядом с бабушкой, посыпая салат крутонами. – Что случилось с твоим бойфрендом? И кто такая эта Пейдж? Он что, изменял тебе с ней?

Оливия оглядывается на меня через плечо, потом закатывает глаза. Начинается.

– Никакой девушки Пейдж нет. Он разговаривал со своим другом Паркером, – отвечаю я.

Тетя Келси, у которой на обеих руках сидят дочери и еще одна висит на ноге, медленно входит в комнату. Обычно на ней висит еще четвертая, поэтому я быстро соображаю, кого же не хватает.

– Где Берди? – спрашиваю я.

Тетя Келси быстро оглядывается и, кажется, первый раз замечает, что одной малышки недостает. Она закатывает глаза и умоляюще кричит своему мужу:

– Уилл! Берди с тобой?

В ответ слышится глухое «да».

Она качает головой, потом проходит дальше.

– Не могу поверить, что он порвал с тобой, – говорит она, стряхивая с себя девочек и по очереди сажая их на высокие стульчики, стоящие вдоль стены.

– Думаю, это было больше похоже на намерение расстаться, Келси, – замечает бабушка.

Проблемой телефонной сети является искажение и путаница фактов.

Тетя Мэгги Мэй фыркает.

– Что ж, мне он никогда не нравился. По его глазам можно было понять, что ничего хорошего с ним не выйдет. То ли дело бойфренд Мэри Джо. Университеты Луизианы и Алабамы прямо-таки мечтают заполучить его. Надеемся, он выберет университет Луизианы; не могу представить себя фанатом Алабамы, даже если мой будущий зять будет их защитником.

Оливия притворно откашливается.

– Ты не считала Гриффина слишком плохим прошлым летом, когда он помог тебе починить шину, – говорит дядя Сэл.

– Фу! Разумеется, он помог. Он должен был, ведь он находился рядом. И он только пытался выглядеть хорошим перед бойфрендом Джо Линн, который получает полную стипендию в сельскохозяйственном колледже Техаса, поэтому может учиться на инженера.

Чарли, Грэхем и его старшая сестра Ханна умирают со смеху в другом конце комнаты, где расставляют дополнительный стол и стулья. Грэхем – ровесник брата Оливии Джейка, и они оба учатся в университете Луизианы. Честно говоря, я удивилась, заметив, что Грэхем не носит ортопедический сапожок, потому что, когда Джейк совершает какую-нибудь глупость или дикость, Грэхем всегда повторяет за ним.

В кухню медленно заходит, неся огромную корзину с подарками, Сара, сестра Чарли. Ее длинные черные волосы закрывают почти полспины, щеки утратили детскую пухлость, и она стала выше на несколько дюймов с последнего раза, что я ее видела. Я просто поражена такими изменениями.