самого вечера, я из отцовского кабинета стащил бутылку вискаря. Мы надрались конкретно, а потом сидя в моей комнате, резались в видеоигры. Тут она первой меня поцеловала. На следующую ночь я прокрался к ней в комнату по общему балкону. В этот раз поцелуями мы не ограничились. Был петтинг. Я тогда до черта порнухи пересмотрел и мнил из себя охренительно крутого мачо.

А через неделю случился первый секс. И у нее, и у меня. Сначала было неловко, как-то быстро, сумбурно. Мы даже пару дней друг с другом не разговаривали, а потом попробовали снова. И с тех пор тренировались до конца отпуска. По ночам в моей комнате, а днём, если родаки куда-нибудь сваливали.

Никаких чувств между нами не было, просто физиология. Мы, два сопливых подростка, дорвались до такой взрослой игрушки, как секс. Нам было интересно.

Мне казалось, что я сбросил напряжение на годы вперед, но стоило первого сентября вновь увидеть Таню, как тормоза окончательно слетели.

Раньше Осипова была для меня недосягаемой нимфой с пепельными волосами и длинной шеей. Инопланетянка, до которой я боялся даже дотронуться. А теперь стала просто девчонкой, которую я себе дико хотел. До дрожи. Хотел узнать про нее все, увидеть все.

Первым догадался мой дружбан из параллельного класса, Макс Кетлер. Он стал меня напрягать с тем, чтобы я к ней подкатил. Типа, слово за слово, потом проводил домой, шоколадку там в рюкзак подложил, в кино пригласил. А потом можно и в темном коридоре зажать, объясниться, засосать и все, дело сделано.

У него то эта схема прокатывала, хотя Макс никогда особо не напрягался в отношении девчонок, разве что со своей Ритой. Там был жесткач.

Но я так с Таней не мог. У меня язык к небу присыхал в ее присутствии, какое нахрен слово за слово, и уж тем более засосать в коридоре.

Уроки физкультуры, совместные с девчонками, стали для меня адским адом. Начал мучить просто дикий стояк. Вспоминал тот случай в гимнастическом зале и все время представлял, что у нее там под этим чертовым черным купальником. Проигрывал про себя сцену, как дотрагиваюсь до ее шеи, убираю в сторону кудряшки.

Когда Таня просто болтала с девчонками, если ракурс позволял, пялился, как маньяк, ловил каждое движение ее рта. Губы у нее полные, яркие. Ямочки на щеках появлялись, стоило ей улыбнуться, что вообще выбивало почву из-под ног.

Я каждую долбаную ночь снимал напряжение, представляя ее голой, фантазируя такое, отчего Таня пришла бы в ужас, если бы догадалась, что у меня на уме, когда она просто рядом находится. Но Осипова ничего не замечала. Ну, просто ни хрена!

У меня из-за гормонов мозги на части разрывались, и со временем становилось все только хуже. Я был готов выполнить любую ее просьбу, сделать что угодно. Походу уже тогда все заметили, что я конкретно сохну по Осиповой, но Таня была непробиваема, а я никак не мог заставить себя пригласить ее на свидание, признаться в симпатии.

Духу набрался лишь к выпускному в девятом. Мы тогда с пацанами нехило набрались, а потом заявились на школьную дискотеку всей гурьбой. Заиграл медляк. Таня тогда в розовый перекрасилась, и я ее яркую макушку сразу в толпе выцепил и пригласил на танец. А она согласилась. Может, из вежливости, не знаю. Но Таня тогда очень напряглась, потому что за спиной стояли мои друганы. И эти пьяные рожи ржали, как идиоты, тыкая на нас пальцем. А когда я отвел Таню в коридор, чтобы поговорить, и предложил встречаться, она мне не поверила. Подумала, что это все прикол, идиотский спор или еще какая-нибудь хрень. Короче, послала меня и обиделась. Мне кажется, что она про наш разговор даже никому не говорила. Не придала значения. В то время, как я думал, в обморок шлепнусь, пока ей выкладывал все, как на духу.

Я пробовал встречаться с другими девчонками, честно. Даже с одной из нашего класса пару недель мутил. Но странная штука, как только доходило до секса, сразу перед глазами Таня. Ничего с этим поделать не мог. Бредовая одержимость.

Так пролетел еще один год, а в одиннадцатом классе я узнал, что у нее теперь есть парень. К тому же еще и старше ее. О, что со мной было. Понимал, что потерял, упустил. Теперь не моя. Другой ее трогает, другому себя отдала. Представлял, как он лапает мою Таню и на стенку лез.

А Осипова светилась вся. Я тогда заметил, что взгляд у нее стал совсем не как девчонки, а женский, взрослый. Она уже все знала, все попробовала, только с другим.

Короче, долго запрягал, но все же набрался смелости и решил снова с ней поговорить. Как-то вечером после учебы узнал, когда у Осиповой заканчиваются занятия в студии танцев и поплелся. Но наткнулся на их с парнем разборки. Он на нее орал, а она плакала. Я тогда конкретно поговорил с этим мудаком, но Таня меня крепко осадила.

А потом она не пришла на учебу, и мы узнали, что Осипова наглоталась таблеток и лежит в отделении токсикологии в реанимации. Я помчался в больницу, прямо с урока сорвался. Драку с ее парнем мы затеяли еще в больнице. А после того, как отец Тани велел нам катиться ко всем чертям, продолжили на улице.

Когда же Таня пришла в себя, то все узнала. Никогда не забуду тот телефонный разговор. Сколько дерьма она на меня вылила. Осипова была влюблена в тот кусок дерьма точно также, как я в нее. До одержимости. И я это, наконец, признал.

Возненавидел ее люто, хоть и понимал, что не за что. Замутил с девчонкой и параллельного, чтобы у Осиповой на глазах, устроил разборки на выпускном. Меня несло и несло.

А потом новый город, новые друзья, учеба, красивые девчонки вокруг, и я, наверное, смирился.

Ровно до тех пор, пока не встретил ее в клубе.

Иногда я думал, что, если бы трахнул в школьные годы ее хотя бы разок, может, меня и отпустило бы. Но потом понимал, что нет. Стало бы еще хуже. Она, как наркотик, поселилась в каждой моей клетке, влезла в ДНК. Таня мне нужна была полностью со всеми своими заморочками, проблемами. Я бы, наверное, стал самым отмороженным подкаблучником с идиотской улыбкой, лишь бы Таня позволила быть рядом.

Долбаный мазохист.

Вот и сегодня нахрен я потащился за Лилей? Ведь знал, что с ней живет Осипова и