кофе получается совсем не тот. Только напиток, сваренный в турке, способен меня взбодрить и привести в порядок. Небольшая чашка, и я уже человек.

Сегодня воскресение и можно целый день провести дома, что очень радует. После вечеринок я вообще ни на что не способна. Нужно восстановиться.

Решаю целый день проваляться в кровати. Главное до холодильника не бегать, не то снова наберу лишнего. А вечером обязательно собираюсь сходить в бассейн.

Переодеваюсь в пижамные шорты и кроп-топ на широких бретелях. Закалываю волосы на макушке и устраиваюсь в подушках поудобнее. Открываю ноутбук и нахожу сериал про эпидемию, который уже давно хотела посмотреть.

Тут пищит телефон, информируя о сообщении.

На иконке довольная физиономия Соколова. Он улыбается, высовывая язык и подмигивая на камеру.

Никита: Привет)

И какого я дала ему свой номер!

Все ясно. Не получил свое, теперь будет подкатывать.

Я: Привет

Через минуту.

Никита: Я тут мимо проезжал по делам. Стою возле твоего подъезда. Чаем угостишь?

У меня сердце по ребрам колошматит. Несусь к окну и незаметно выглядываю у самого края, чтобы видно не было.

В тачках я не сильна. Но посреди двора стоит обалденный темно-синий Мерс. Облокотившись о капот с сигаретой в руках стоит Соколов. Смотрит на экран телефона. Ждет, выпуская дым изо рта.

На нем черный удлиненный дутик и зеленая шапка, сдвинутая немного назад и открывающая лоб.

Я: Ха, что же ты не на мотоцикле прикатил, обещал ведь)

Никита: Это я погорячился. Мот до апреля в гараже

Не знаю, что делать.

Я: Я не одна, соседка дома.

Тут же прилетает ответ.

Никита: Не гони, она у Дэва. У них там любовь-морковь. До вечера ее точно не жди.

Набираю полные легкие воздуха. Внутри так и долбит от того, что Девлегарову оказалось по сути плевать, что я покинула клуб с его другом, и непонятно что у нас было.

Ему плевать! У него любовь-морковь!

Раз, два, три, выдохнула.

Ну, ладно.

Я: Поднимайся)

Вижу, как он отрывает зад от капота. Тачка щелкает фарами, и Никита вальяжной походкой шагает к подъезду.

Метаюсь по квартире, раскладывая вещи по местам, и запихиваю в ящики все, что Соколову видеть совсем не обязательно. Сгребаю с кровати одежду в шкаф и заправляю покрывалом. В коридоре раздается звонок. Семеню и по пути накидываю клетчатую рубашку.

Открываю дверь.

Никита застывает в недоумении, буквально, пожирая меня глазами. Конечно, прикрыться я даже не пыталась. Рубашку оставила распахнутой.

— Заходи — отступаю на шаг в сторону, пропуская парня внутрь.

От него веет февральским морозом, свежестью и сигаретами с запахом вишни.

Но Никита с порога сгребает меня за талию, прижимая к себе, и целует.

Налетаем на шкаф. Соколов вдавливает меня в стену и углубляет поцелуй. Я задыхаюсь. Он классно целуется. Но я совсем не готова вот так вот сразу.

Его руки уже под моей рубашкой гуляют по обнаженной спине. Он ловкий. Я даже опомниться не успеваю, как Никита спускается к моей шее и присасывает кожу. Затем ведет дорожку из поцелуев к ключице и дергает руками за рубашку, спуская ее с плеча одновременно с бретелькой от топа.

— Погоди — шепчу, пытаясь оттолкнуть его руками.

Мне приятно, в животе гул, как от полета. Но так не должно быть. Все очень быстро, я не рассчитывала на такой исход. Хотела просто пофлиртовать, зацепить его посильнее, чтобы Девлегаров умылся. А то у него любовь, а у меня что?

— Ты же зашел на чай — пытаюсь сформулировать мысль, потому что его руки уже на моей груди.

— Твою мать, какой чай! Глупая, я специально к тебе приехал.

Глупая. Меня коробит. Хотя Девлегаров предупреждал, что Никита с девчонками особо не церемонится.

Соколов возвращается к губам, но я тут же ловлю его лицо в ладони. Взгляд мутный, темный.

— Подожди, куда разогнался.

Дышим, как после пробежки.

— Не пустила меня вчера, а я уснуть не мог.

— Я и сейчас тебя выгоню, если не остановишься.

Смотрит ошалело на мои губы и возвращается к глазам.

— Ладно — отступает на шаг, выпуская из капкана. — В кино пойдешь со мной? Или в ресторан, или покатаемся. Свожу, куда хочешь, выбирай.

Пытаюсь отдышаться и запахиваю полы рубашки.

— Кстати, зачетные шорты — нагло ухмыляется, пока я мельком осматриваю узоры в виде танцующих арбузов.

— Да, мои любимые.

В горле пересохло.

— Ну, так что? — жадно пялится в район ложбинки.

— Сегодня не могу.

— Завтра? — опять наступает.

— Не знаю. День тяжелый.

— Я позвоню — склоняется и снова целует, цепляя пальцами за подбородок.

Нежно. Сначала захватывает нижнюю губу, тянет, потом верхнюю.

— До завтра — шепчет, отстраняется и выходит за дверь, подмигивая мне напоследок.

Я чуть не сползаю по стене, а потом несусь в комнату к окну. Из подъезда выходит Соколов, открывает водительскую дверь и оглядывается, шаря по окнам. Тут же отскакиваю назад, как ужаленная, и сердце грохочет в ушах.

Нужно успокоиться.

Возвращаюсь в кровать и снимаю с паузы сериал. Не замечаю, как вырубаюсь.

Будит меня уже Лиля.

Сонно тру глаза. Подруга стоит передо мной с широченной улыбкой на губах.

— Блин, зачем будить — ною, закутываясь в одеяло.

Но Лильке все мимо. Так и чувствую, как у нее задница горит оттого, что не терпится мне все рассказать. Подруга валится рядом на кровать и захлопывает крышку ноутбука.

— Кажется, я влюбилась — мечтательно тянет Лилька, а затем поворачивается на бок ко мне лицом и складывает руки под щекой. — Тань, вы че реально одноклассники?

— А что Девлегаров тебе ничего не рассказывал? — бурчу в ответ.

— Да, особо в подробности не вдавался — Лиля мечтательно закатывает глаза и разворачивается на спину, утыкаясь взглядом в потолок, на который я налепила неоновые звезды, что светятся в темноте. — Расскажи, каким он был в школе?

У меня внутри все скручивается в узел. Что я ей расскажу, блин? Может, рассказать, как он тайно слал мне валентинки или помогал с химией, в которой я полнейший ноль. А, может, рассказать, как он предлагал встречаться и признался, что давно в меня влюблен.

— Ну, он был нормальным. Не мажором и не снобом. Адекватным. Играл в футбол, волейбол. Не знаю, обычный парень.

Лиля косится на меня.

— А с кем встречался?

— Сначала с одноклассницей,