Завал из деревьев не позволяет нам в ходе операции врасплох захватить боевые расчеты бетонных бункеров. Мы открываем огонь по ничего не подозревающим боевым расчетам голландцев. Несколько минут спустя цепь бетонных укреплений обезврежена, что обеспечивает выход на открытую местность нашим пехотинцам.

Голландцы не успевают даже понять, что произошло, а наши солдаты уже у бункеров. Боевые расчеты разоружены. А вот с импровизированной баррикадой приходится повозиться. Бронетранспортерами оттаскивают деревья на обочину дороги. Я с нетерпением жду, пока все это кончится. Не дать врагу опомниться! Использовать фактор внезапности! Недолго думая, усаживаюсь в какую-то голландскую легковушку и в сопровождении оберштурмфюрера Вюнше и рядового Зееленвинтера еду в Зволле. Обершарфюрер[7]Эрих сопровождает нас к реквизированному для нужд войны автомобилю. Я собираюсь явиться к военному коменданту Зволле и убедить его прекратить сопротивление.

Солдаты-голландцы, стоя на дороге, изумленно смотрят на нас, когда мы зовем их и показываем на завал из деревьев. Побросав оружие, они направляются к поваленным деревьям. По мере того как мы углубляемся в город, меня охватывает недоброе предчувствие — хоть назад поворачивай. Но, как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Стрельба у бункеров не перекинулась на город. Местные жители в испуге разбегаются, словно куры, над которыми кружит ястреб. Несмотря на отнюдь не безоблачную обстановку, реакция голландцев все же удивляет нас. Импозантное здание в центре города и то, что в дверях снуют люди в военной форме, заставляет войти внутрь и попытать счастья. Машина едва не переворачивается — я слишком резко тормознул. Мы молниеносно берем на прицел военных. Голландцы не в силах шевельнуться. Некий представительного вида пожилой господин в штатском отрекомендовывается «представителем королевы» и заявляет, что готов позаботиться о том, чтобы голландские войска в Зволле не оказывали нам сопротивления. И сдерживает слово: Зволле сдается без единого выстрела.

Мы вместе с пленными офицерами спешим к завалу из деревьев. Хотя Зволле наш, нам все же не удалось воспрепятствовать подрыву крупных мостов через Эйсель — оба моста взлетели на воздух еще в утренние часы.

Я едва не падаю в обморок, видя, как возле уже убранного завала мои люди вместе с местной молодежью вовсю катаются на карусели.

Между тем 3-й батальон сумел овладеть переправой через Эйсель в 800 метрах южнее разрушенного железнодорожного моста в Зутпене и сейчас наступает на Хооэн. Под командованием штурмбанфюрера[8]Трабандта к 14 часам деревня взята. В плен взято четверо офицеров и 200 человек рядового и сержантского состава полка жандармерии. Наши потери незначительны. Все поставленные полку задачи выполнены. Мы вышли к Эйселю, а на отдельных участках форсировали реку.

В моей штурмовой группе всего один раненый — рядовой Фляйшер у поваленных деревьев получил пулю в икроножную мышцу.

Ночью поступает распоряжение о выходе нашего полка из состава 227-й пехотной дивизии и переподчинении его 18-й армии. Командуюп];ий 227-й пехотной дивизией генерал-майор Циквольф благодарит личный состав полка за скорое и успешное наступление.

Оберштурмфюрер Краас особо отмечен генерал-майором и награжден Железным крестом 1-й степени. Краас со своим усиленным взводом, преодолев Эйсель, сумел продвинуться на территорию врага на 60 километров, взяв в плен 7 офицеров и 120 человек рядового и сержантского состава.

После боевых действий на линии выхода к Эйселю полк получает задачу наступлением на Хертогенбосх выйти к Гертройденбергу и соединиться там с частями 9-й танковой дивизии. После перестрелок с голландской пехотой к вечеру 13 мая мы выходим к Гертройденбергу. Соединение с частями 9-й танковой дивизии осуществлено.

На следующее утро в 4.00 продолжаем продвижение по мосту через Маас в районе Моордейка. В результате смелой операции парашютистов мост захвачен нами в исправном состоянии.

По обеим сторонам дамбы моста на огромном, поросшем травой поле разбросаны парашюты. У бункеров виднеются трупы — несколько самых бесстрашных десантников погибли. Но и здесь фактор внезапности сыграл свою роль — противник был лишен возможности повредить этот важнейший мост. Путь к крепости Голландия свободен.

9-я танковая дивизия прорвалась к Роттердаму, соединившись с 11-м батальоном 16-го воздушно-десантного полка. Рота высадилась на гидросамолетах вблизи мостов и с ходу стала отражать непрерывные атаки голландцев.

Нашему полку поставлена следующая задача:

«Усиленная LSSAH во взаимодействии с 9-й танковой дивизией и следуя в тылу последней наступает на Роттердам или обходит Роттердам с целью деблокирования действующих в районе Дельфт/Роттердам парашютно-десантных частей и дальнейшего наступления на Гравенхаге (Гаагу)».

Полк разворачивается для наступления южнее Катендрехта. К 13 часам 30 минутам развертывание сил завершено.

Роттердам намечено атаковать после артподготовки и боевого применения бомбардировочной авиации (пикирующих бомбардировщиков) люфтваффе примерно в 14 часов 40 минут.

Мой передовой батальон, сумев пробиться к порту Роттердама, остановился у крупного голландского пассажирского судна. С 10 мая на корабле бушует пожар. Груз на борту: американские автомобили.

Около 14 часов сообщают, что с голландцами ведутся переговоры о капитуляции. Стороны: генерал Штудент, подполковник фон Холтиц из 22-й воздушно-десантной дивизии и полковник голландской армии Шарро. Генерал Штудент во время переговоров получает ранение в голову, и его в тяжелом состоянии увозят.

Согласие на капитуляцию должно быть одобрено и подтверждено верховным командованием голландских войск.

В 15 часов 25 минут из штаба армейского корпуса поступает приказ: Роттердам штурмом не брать. Ожидается прибытие генерала Винкельмана, наделенного полномочиями верховного командования голландских войск. Стоя на мосту с группой офицеров, я наблюдаю, как на город волна за волной накатываются бомбардировщики «Хе-111». Зенитная артиллерия голландцев тут же открывает огонь по ним. Непродолжительное прекращение огня нарушено. Выстреливая красные ракеты, мы тщетно пытаемся обратить внимание пилотов на себя и предотвратить авианалет, до последней секунды надеясь, что нам это все же удастся. Но, как мы узнаем впоследствии, пилоты из-за дыма не заметили посланные нами ракеты. Над городом нависло облако черного дыма — последствия пожара на корабле. Под свист бомб мы поспешно покидаем мост и скрываемся в первом попавшемся подвальном помещении. Все! Теперь налет уже не предотвратить. Роттердам представляет собой сплошное море огня. Последняя бомба падает на город примерно в 15 часов 45 минут.

Мы в ужасе смотрим на бушующее пламя. Впервые в жизни мы воочию наблюдаем разрушительное воздействие авианалета. Перед нами сплошная стена огня — мы ломаем головы, как объехать ее, но поступивший приказ решает все за нас: моим передовым подразделениям предстоит соединиться с частями 22-й воздушно-десантной дивизии в районе Оверсхие.