Про скамейку я тоже рассказала дедушке, когда в следующий раз приехала к нему в гости. И он ответил, что надпись хорошая, лучше и не надо. Мы одновременно посмотрели на наш сметанный дом, утопающий в бабушкиных розах. Дедушка вздохнул. Он еще не знает, но я все для себя решила: я никогда его не брошу. Пусть не боится старости. Я буду рядом.

«Вот вы все там, а у нас тут – грушепад! Груши падают, бьются о тугую землю – туп, туп, туп-туп! Можно каждый час по ведру собирать. Они мелкие и сладкие. Туп-туп-туп – ведро. Туп-туп-туп – второе. Тёка ходит и раздает груши соседям. Вчера ее за груши угостили ведром молодой розовой картошки. Сегодня мы ее наварили. Она дымится в разломах, и кажется, что пыхтит. Туп-туп-туп, пых-пых-пых, такая у нас тут музыка. Я бросила в кастрюлю большой кусок масла. Оно плавится и блестит. Тася и Нюся сидят на крылечке, прижавшись плечами, уткнувшись в одну книжку, кажется про Буку и Бяку. Такие они лапочки, когда рядышком сидят и в книжку смотрят – молча».

Карина нажала «отправить» и посмотрела на сестренок.

Ее бесит кошачье имя Нюся, и сестру Аню она зовет Энни. Таська услышала и заныла: тоже хочу «иностранное имя»! Карина стала называть ее Таис, жалко ей, что ли? Потом они потребовали иностранного имени и для нее самой, и так Карина стала Кэрри. Сестренки уверяют, что это секретные имена и при взрослых их нельзя так называть. Будто взрослым есть дело до того, как они друг друга называют! Но Таис всего шесть лет, а Энни – пять. Они еще верят, что взрослым не все равно. А Карина – уже не нет. И у нее имеются на это причины, уж точно.

«Небо по вечерам такое нежное, будто только что проснулось. Хочется гулять до темноты с мальчиками, с красивыми какими-нибудь. Но Тёка меня, конечно, не отпускает, можете быть спокойны. Да и мальчиков тут никаких нет, кроме Петьки-сами-помните-какого. Так что остается мне вышивать крестиком цветочки, читать малявкам сказки, тосковать, что „годы проходят, все лучшие годы“, но, видно, таков удел старших сестер, оставленных дома…»

Энни – дочка Карининого папы и его жены Вики, а Таис – дочка Карининой мамы и ее мужа Саши. Получается, что Карина – старшая сестра им обеим. Не то чтобы ее бесит быть старшей сестрой. Не бесит, и временами даже нравится. Если не думать, что ее бросили.

«Вчера ходили на речку, вода – парное молоко! Правда, нереально теплая! Девчонки купались, наверное, час. Потом ловили лягушек в канаве, а потом пришел Петька, и пришлось уйти. Как всегда, он умудрился испортить прекрасный день. Но, похоже, это теперь в моде».

Родители ее бросили. И те и другие. Прямо удар под дых. Не ожидала она от них. Она их любила. Тех и других.

– О, стихи получились!

Карина записала на листочке цветной бумаги, из которой девочки делали аппликации:

– Карина! Зови девочек обедать! – кричит с летней кухни Тёка.

Карина зовет девочек. Они бегут, стараясь опередить друг друга, каждая хочет первой усесться за стол – у них все наперегонки. Масло наконец растаяло в кастрюле с молодой картошкой, запеклось желтой лужицей. Тёка покупает масло у знакомых, которые держат корову; оно настоящее, даже пахнет по-другому. Такой запах, вдруг вспомнила Карина, стоял всегда на кухне в Петькином доме… Она замотала головой. Какой еще Петька? Не знает она никакого Петьки и знать не хочет! И запахов никаких не помнит!

«Над дорожкой у нас тут нависает ветка яблони, и когда идешь мимо, большое зеленое яблоко крепко ударяет по плечу. Но никто не срывает это яблоко, и ветку тоже не срезает. Мне кажется, всем втайне нравится (хоть и больно вообще-то), как яблоко по плечу стукает. Будто лето говорит: „Здоро́во, друг! Я тебе радо!“ Зимой ничего подобного не будет, даже не надейтесь».

Карина им отомстит. Она объединила их в один чат в вайбере, и будет писать только самое прекрасное про дачу, и девчонок, и Тёку, про то, какая тут красота и теплынь. Пусть умрут от зависти на своих Казбеках и Монбланах!

Карина тут же пугается этих мыслей: разве можно так думать, когда люди собираются восходить на Казбек и Монблан? Не надо чтобы умирали, дорогое и любимое мироздание, нет-нет, пусть вернутся домой! Хотя ей, конечно, обидно. Ужасно обидно! Она тоже хочет путешествовать! Но родители, видимо, решили, что с нее хватит.

«Посмотрела твой старинный блог, мам. Оказывается, я была уже в Альпах, так что, папа, передавай от меня привет Монблану. Может, он помнит меня, старушку. Извинись, что я его – нет».

Карина посмотрела на сообщение: не слишком ли? Но вспомнила, как папа мямлил и оправдывался, и решила, что нет, не слишком.

Когда ей было два месяца от роду, родители вместе с ней отправились в кругосветное путешествие. За два года она побывала в двадцати трех странах мира. В интернете до сих пор можно наткнуться на ссылки на мамин блог о «самой юной путешественнице земли». Куча фоток с крошкой Кариной – на руках у тибетских монахов и непальских шерпов, на спине у слона в Индии, на чайных плантациях Китая, в лодках Вьетнама, в сирийской пустыне и среди милых черепашек на пляжах Турции. И так далее, и тому подобное…

Жаль, что Карина помнит себя только лет с трех-четырех. К этому времени родители угомонились, осели в самом обычном провинциальном городке, обросли работами-дачами и развелись, нашли себе «новых спутников жизни». Живет Карина с мамой и ее новым мужем дядей Сашей. А каникулы, абсолютно все, проводит с папой и его женой Викой. Так родители договорились при разводе. Мама работает в школе, у нее отпуск только летом. Поэтому все походы, восхождения, сплавы, пещеры и прочая-прочая-прочая – это все мама с дядей Сашей без Карины. Карина едет с папой, Викой и Энни на море, или в семейный лагерь, где Вика ведет мастер-класс по авторским украшениям, или к Тёке на дачу (и тогда мама подкидывает им еще и Тасю). Но никаких приключений, никакого экстрима, никаких путешествий длиннее одного дня в дороге.

А этим летом они вдруг собрались в Альпы! Папа с Викой! Ходят обойти вокруг Монблана! И что?

– Каришка, прости, пожалуйста, но, понимаешь, Викуся так устала и… в общем, мы решили, что мы так давно не отдыхали вдвоем и… не могла бы ты поехать с Нюсей к Тёке? Всего на месяц! А потом мы что-нибудь интересное придумаем для тебя…

Он издевается, да?!

Мама тоже ужасно разозлилась. Карина подслушивала, как она с дядей Сашей это все обсуждала.

– Каникулы – его время, как он мог! Тем более в таком возрасте, когда кажется, что весь мир против тебя и…

– Ну давай возьмем ее с собой.

– Ты с ума сошел! Мы же не на прогулку! Это опасно!