– Почему именно мне предназначена эта роль? – попробовала явозмутиться, но домашние мигом дали мне отпор:

– Потому что все остальные учатся или работают.

Одним словом, они бросили меня около пластмассового короба,в котором слабо попискивали пять комочков, и унеслись. До самого вечера я, незная отдыха, кормила кутят. Процесс казался бесконечным. Когда пятый заканчивалзавтракать, наступала пора полдничать первому, и так по кругу. Черри нереагировала ни на что. Пару раз только приоткрыла глаза и обвела затуманеннымвзором гостиную.

Прошло два дня. Ситуация в нашем доме не сильно изменилась.Пуделиха никак не могла оклематься, щенки, правда, начали довольно активнососать из бутылочек. Я сидела около них неотлучно, удивляясь, отчего это вящике чисто.

Приехавший Дениска пояснил:

– У них желудки не работают.

– Почему?

– Собака постоянно облизывает щенков, она делает им языкоммассаж, и это возбуждает перистальтику, – пояснил студент.

– Делать-то чего?

– Как чего? Облизывать, – ответил наш ветеринар и убежалпить чай.

Я с сомнением покосилась на тихо копошащийся выводок.Облизывать? Честно говоря, не очень хочется, но, похоже, альтернативы нет. Мнежалко несчастных собачат.

Поколебавшись минут пять, я взяла самого хилого черненькогомальчика и, глубоко вздохнув, приступила к облизыванию. Честно говоря, думала,стошнит сразу, ан нет. Ничем противным от щенят не пахло. Целых полчаса ястарательно изображала из себя заботливую собачью мамашу, потом, решиввознаградить себя за труды чашечкой чая, отправилась в столовую.

– Тебе кофе? – спросил Дениска, хватая чайник.

– Чай, – с глубоким вздохом ответила я, – весь рот в шерсти.

– Почему? – удивился наш ветеринар.

– Да со щенков шерсть облезает.

– При чем тут твой рот?

– Как это? Ты же велел щенят облизывать, ну для возбужденияперистальтики!

Дениска захохотал и мигом пролил чай на ковер.

– Ой, не могу, ты их языком, да? Своим?

– Нет, – обозлилась я, – чужим!

– Даша, – стонал Денька, – люди берут тряпочку, мочат теплойводой и протирают щенят. Этакая имитация облизывания. А ты… Ой, держите меня,завтра в академии народ просто завянет, когда узнает!

– Надо было нормально объяснить!

– Но я и подумать не мог, что ты так буквально воспримешьмои слова!

Я уже хотела было заорать от возмущения, но тут зазвонилтелефон. Незнакомый женский голос прочирикал:

– Дашу позовите.

– Слушаю.

– Ты газету «Улет» читала?

– Нет, – рявкнула я, – подобной дрянью не интересуюсь. Ктоговорит?

– Сгоняй к метро и купи сегодняшний номер, – злораднозаявила незнакомка, – там про тебя такое написано, богатенькая ты наша.Усраться можно. Теперь тебя никто в гости не позовет.

Я растерянно посмотрела на телефон. Про меня? В газете«Улет»? Самое интересное, что хорошо знаю этот бульварный листок, и он мнесовершенно не нравится. Его издает один из моих дальних знакомых, АнтонЧебуков. Когда-то Антоша работал, как тогда говорили, в партийной советскойпечати и писал напыщенные заметки о преимуществе социалистического строя надзагнивающим капиталистическим. Он дружил с моим последним мужем Генкой, и одновремя мы тесно общались. Затем отношения прервались. Гена уехал в Америку, аАнтон пропал. Но пару лет назад я столкнулась с ним на вечере, который устраивалв честь своего пятидесятилетия наш сосед банкир Сыромятников. Мы милопобеседовали на отвлеченные темы, потом я подошла к жене Ивана АлександровичаКарине и поинтересовалась:

– Откуда знаешь Чебукова?

Кара вздернула брови.

– Жуткая дрянь, но с ним нужно дружить, иначе напакостит пополной программе. – И, видя мое глубочайшее удивление, добавила: – Антон –владелец газеты «Улет».

Я тогда не поленилась доехать до метро и купить газету.Поверьте, держала ее в руках впервые. Просто сточная канава, а не издание, наее фоне даже «Экспресс-газета» и «Мегаполис» выглядят суперреспектабельными.Каких только гадких сплетен не было на ее страницах. Я бросила мерзкуюгазетенку и понеслась мыть руки. Вот уж не ожидала подобного от Антона, онказался мне интеллигентным человеком. Но я не являюсь лакомой добычей для«Улета»: человек я самый обыкновенный, на светских тусовках почти не бываю, длясплетников никакого интереса не представляю. Живу себе тихо-спокойно,воспитываю внуков. Впрочем, сейчас Анька и Ванька живут в Киеве у Зайкиноймамы. Марина обожает близнецов, она – идеальная бабушка, не то что я.

Вновь зазвонил телефон, на этот раз на том конце проводанервничал Жора:

– Ты «Улет» сегодня покупала?

– Нет, я его никогда не читаю.

– И правильно, – ответил Колесов, – имей в виду, никто неповерит.

– Чему?

Но Жорик уже отсоединился.

– Можешь покараулить щенков? – попросила я Дениску. – Напять минут отъехать надо.

У метро я схватила «Улет» и ахнула. Первую полосу украшаламоя фотография, над ней красовалась шапка: «Одна из богатейших женщин столицыпромышляет воровством в домах знакомых». Я юркнула в «Пежо» и принялась читатьстатью.

«Наша милая Даша Васильева, появляющаяся со скучной миной налице лишь на избранных тусовках, эта безупречно одетая и обвешанная нехилымикамушками дама, эта тетка, чей банковский счет неприлично велик… Держитесь застену, господа! Впрочем, лучше сядьте, поскольку я сообщу вам такое, что можноупасть: мадам, претендующая на пушистость, оказалась самой обычной воровкой,обворовавшей Юрочку Рыкова…»

Далее излагалась история с яйцом «работы самого Фаберже».Несколько минут я тупо сидела за рулем, переваривая информацию. Мне показалось,что кто-то выплеснул мне на голову ведро помоев, и я, забыв про то, чтооставила Дениску со щенками всего на пять минут, рванула по адресу, указанномуна последней странице мерзкой газетенки.

Очевидно, торговля гадостями – выгодное занятие, потому что«Улет» помещался в новехоньком здании. У входа сидел охранник.