Дав пару монет уличному мальчишке, он покинул Грин-парк и теперь шел по направлению к Бонд-стрит. Камерону не составило большого труда проследить вчера за наемным экипажем и узнать, где Софи провела эту ночь. У него была разветвленная сеть информаторов в Лондоне, которую он активно использовал. Камерон был вором, но работал только по-крупному. Он похищал драгоценности и предметы искусства у тех, кто мог безболезненно расставаться с ними.

От своих информаторов Камерон узнал много подробностей о пребывании Софи в Лондоне. Прислуга, работавшая в доме тетушки и дядюшки Софи, с готовностью выкладывала все, что знала о ней и ее младшей сестре.

Так Камерону стало известно, что целью приезда сестер Лоуренс в столицу была подготовка к свадьбе. Свадьба, слава Богу, намечалась не у Софи, а у Джорджианы. Узнав эту новость, Камерон испытал облегчение, хотя не мог себе объяснить происхождение этого чувства.

Камерон остановился у одной из роскошных витрин и стал наблюдать сквозь стекло за толпой оживленных покупателей, сновавших мимо прилавков. До него дошли сведения, что интересующая его леди вместе с двумя родственницами приедет сегодня утром в ателье, расположенное на углу Бонд-стрит. Камерон сделал вид, что смотрит на свое отражение в витрине, и поправляет галстук, как всегда, пестрый, с экзотическим узором.

Проходившая мимо пожилая дама, сопровождавшая трех юных леди, нахмурилась, взглянув на него. По движению ее губ Камерон догадался, что она произнесла слово «опасный». Повернувшись, он лукаво подмигнул одной из девушек, и та украдкой посмотрела на него. Покраснев до корней волос, юные леди ускорили шаг, боясь отстать от своей опекунши.

«Мой внешний вид пугает благородных девиц, – саркастически подумал Камерон. – Неужели эти глупые курицы боятся, что я сейчас ощерюсь и покажу клыки?» Однако его сарказм сразу же испарился, как только он увидел, что впереди у тротуара остановился экипаж, и из него вышли три дамы.

В одной из них он без труда узнал тетушку Софи, Гермиону Хиллхаус. За прошедшие годы она слегка поседела и пополнела, но ее улыбка осталась такой же добродушной. За Гермионой следовала высокая стройная юная леди с шелковистыми кудрями цвета червонного золота, выбивавшимися из-под шляпки.

– Осторожно, Джорджи, – проговорила Гермиона, – булыжная мостовая очень неровная, ты можешь подвернуть ногу.

Неужели это была Джорджиана? Камерон знал ее в детстве, она была приветливой пухлой девочкой с вечной кляксой на кончике носа. «Да, все мы изменились за эти годы, – подумал Камерон, – и порой не в лучшую сторону».

Однако к Софи это не относилось. За прошедшие годы она только похорошела. У Камерона перехватило дыхание, когда он увидел ее. Прошлой ночью густая вуаль скрывала лицо Софи, и Камерон не мог разглядеть его. Но теперь яркое полуденное солнце освещало ее безукоризненный профиль.

Софи рассмеялась над тем, что сказала тетя, и у Камерона стеснило грудь.

Чувствуя легкое головокружение, он стал пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на ее многоголосый хор. Свет для него как будто померк и весь мир сфокусировался в одной точке: Камерон видел только Софи, которая медленно повернулась и вошла в ателье.

Как только дверь за ней захлопнулась, Камерон вышел из странного оцепенения и обнаружил, что стоит, прислонившись к декоративным перилам, огораживавшим витрину магазина замшевых перчаток. «Держи себя в руках», – приказал он себе и отвернулся от витрины, в которой были выложены перчатки всех цветов, фасонов и размеров.

Камерон знал, ему следует немедленно отправиться в Боксерский зал Джексона. Лучшего прибежища от тоски и душевной боли для него не было. Отчаянно, до седьмого пота, колотя кожаную грушу, Камерон мог забыть обо всем на свете.

Но к ужасу Камерона, ноги не слушались его. Они сами понесли его к арке у окна модной мастерской, в котором были выставлены образцы украшенных искусственными ягодами шляпок и тюрбанов с плюмажем.

«Постою одну минутку и уйду», – пообещал он себе, заглядывая внутрь.

Джорджиана примеряла легкомысленную соломенную шляпку, украшенную крохотными красными ягодами, а Софи, наблюдая за ней с улыбкой, качала головой. Затем Джорджиана надела более классический головной убор кремово-абрикосовых тонов…

Джорджиана, нахмурившись, пыталась распутать ленты очередной шляпки.

– Почему вон тот джентльмен пялится на нас? – раздраженно спросила она.

– Где ты его увидела?

Софи оторвала глаза от журнала с образцами головных уборов.

– Вон там, за окном.

Софи взглянула в сторону окна и увидела темный силуэт мужчины, который тут же проворно отпрянул в сторону. Она поспешила к застекленной двери, но увидела лишь спину незнакомца в шляпе с высокой тульей. Он быстро исчез в толпе.

– Как странно, – проговорила Джорджиана.

– Действительно странно, – согласилась Софи, все еще глядя сквозь застекленную филенку двери на улицу.

Странными были и ее ощущения. Мурашки бежали у нее по спине от каких-то смутных предчувствий. Ее богатое воображение не на шутку разыгралось, и она ругала себя за это. Мало ли в Лондоне шляп с широкими полями и высокой тульей, перетянутой черной лентой!

Да, но много ли прохожих, лихо заламывающих поля по бокам?

Отогнав беспокойные мысли, Софи погрузилась в изучение ассортимента лент.

– О, тетушка, вы только взгляните на это! – воскликнула Джорджиана, извлекая из круглой коробки очередную шляпку. – Что за прелесть! Она прекрасно подойдет к новому платью Софи цвета индиго!

– Ты права, дорогая, – согласилась с ней Гермиона.

– Умоляю вас, прекратите, я не ношу столь экстравагантных вещей, – вмешалась Софи, скорчив недовольную мину. Ей не нравилось, что для нее заказали два новых платья. – Вспомните изречение: из свиного уха не сошьешь шелковый кошелек. Вы слишком щедры по отношению ко мне.

– Чепуха! Мне доставляет огромное удовольствие делать вам подарки, дорогая моя, – заявила Гермиона. – Не лишай меня этой радости.

Гермиона была младшей сестрой их матери, поздним ребенком в семье. Она и ее муж тактично старались восполнить нехватку денег в доме их отца, сельского священника, который зарабатывал очень мало. Тетя и дядя могли позволить себе делать дорогие подарки племянницам, но Софи не хотела злоупотреблять их добротой.

Что касается шляпки, то она действительно была великолепной.

– Спасибо, но мне не нужен этот головной убор… – проговорила Софи.

Однако Джорджиана не желала слушать никаких возражений.

– Мы берем эту шляпку, – решительно заявила она, передавая коробку приказчику.

– И вот эту тоже, – сказала Гермиона. – Эта милая датская шляпка великолепно дополнит твое новое муслиновое платье для прогулок. А вот для амазонки нам еще предстоит подобрать головной убор в военном стиле, что-нибудь вроде кивера.