том, что они с трудом адаптируются в обществе, ни к чему толком не приспособлены, привыкли жить на всём готовом. Угораздило же нарваться!

— А работаешь где? — продолжала допытываться Екатерина Павловна.

— Ну, в бригаде же. Строители мы. Я на побегушках начинал: принеси, подай, подержи, а сейчас уже вроде как специалист.

— А что именно делаете?

— Мы всё можем — от фундамента до крыши, — гордо сказал Саша. — Но больше за отделочные работы берёмся. Я и сантехнику научился, и электрику, и ламинат… Вот кафель и паркет не делал пока. Паркет мало кто сейчас просит, а кафель — просто пока опыта нет.

— Ничего себе! — Оля поражённо смотрела на нового знакомого. — А я считала, что у строителей специализация…

— В больших фирмах — да, а у нас небольшая бригада, и надо чтобы каждый мог заменить каждого. Мало ли что понадобится! — он обвёл глазами комнату:

— Это здесь клеить?

— Да, — кивнула Оля. — я по времени не очень представляю… Мы с мамой делали обычно совсем по чуть-чуть, потому что хлопот по хозяйству всегда хватает. Но здесь стены ровные, мне кажется, это быстро должно быть. Недели за две можно управиться?

— Да что здесь делать две недели! Сегодня стены подготовим, а завтра можно будет клеить.

— А чего их подготавливать? — удивилась Екатерина Павловна. — Ровненькие, жирных пятен нет, только вылиняло и потёрлось, положить слой сверху — и всё. Нормально поклеиться должно.

— Ну, это несерьёзно! Старые обои надо снять.

— Упс! — испуганно сказала Оля. — Да я тут неделю обдирать буду и не обдеру.

— Да ладно — неделю! Сегодня и закончим. Я сейчас всё принесу, что надо.

Саша сорвался с места, убежал к себе.

Оля с бабушкой переглянулись. Екатерина Павловна беспомощно пожала плечами:

— Ну не знаю. Он мастер, ему виднее… Я пойду, лягу.

Оля в полной растерянности начала убирать со стола. К тому, что ремонт разрастётся, она не была готова, да и неловко, что посторонний человек будет тут работать. Мастер… Мастеру за работу надо платить!

Когда Саша появился с опрыскивателем в руках и рулоном чёрных пакетов под мышкой, она, немного запинаясь, сказала, что вовсе не хотела так его напрягать и она не в состоянии заплатить за работу.

— Какие деньги? — удивился Саша. — Я так, по-соседски… Ну что, давай вещи разгружать? Сколько у вас книг! Неужели ты все прочла?

Он смотрел на Олю с таким неприкрытым уважением, что она смутилась:

— Нет, что ты! Я к бабушке раньше приезжала только на каникулы, поэтому читала совсем немного. Мы с родителями ещё и по городу ездили. Ну, всякие выставки, магазины…

Она смешалась. Торопливо добавила:

— Ты извини, что я сказала, о родителях. Я не хвастаюсь, просто… ну, я всю жизнь с ними, как о них не говорить?

— А я своих совсем не помню, — легко ответил сосед. — Так, наверное, даже лучше. Если они меня бросили и не искали, значит, не нужен был. Значит, и мне они не нужны, правильно?

— Как это бросили?

— Меня на вокзале нашли, совсем мелкого. Говорят, был испуган очень и ничего, кроме имени, не сказал. Да и само имя не сразу, сначала неделю вообще молчал. Ну, дело прошлое. Начинаем с книг?

— Нет, эти полки тут всегда стояли и всегда будут стоять, их трогать не надо.

— То есть делать только три стены? Ага, ну давай тогда вещи выгружай. Вот, я мешки принёс. Мы шкаф и диван здесь оставим, будем двигать. А тумбу из-под телевизора можно пока ко мне унести, чтобы под ногами не путалась. А книги, наверное, стоит закрыть — хоть простынями, чтобы не пылились, ну и диван тоже…

Саша распоряжался уверенно, в четыре руки всё делалось легко. Сосед предложил часть вещей перенести в его квартиру.

Увидев, как он живёт, Оля ужаснулась. Единственная комната выглядела запущенной и нежилой. В углу неровной кучей были сложены мешки со строительными смесями, на полу возле дивана, с лоснящимся боком, косо накрытым стареньким флисовым покрывалом, валялись блестящие пакеты из-под чипсов, фантики, и две грязные щербатые кружки. Одежда лежала грудой на большой картонной коробке, кое-что висело на гвоздях, вбитых в стену. Лишь стеллаж с разложенными инструментами являл собой островок порядка и аккуратности.

Оля покосилась на Сашу, стараясь не показать, насколько она шокирована.

К её удивлению, парень смутился, даже покраснел:

— Не пугайся. Я же недавно въехал. Тут всё ремонтировать надо, поэтому мебель покупать не хочу. Что было, тем и пользуюсь, ну и материалы потихоньку прикупаю.

— А пол подмести религия не позволяет?

— Ну… это… всё равно же, как в сарае. Подметаю иногда, — Саша тяжело вздохнул.

Только тут Оля снова вспомнила, что он детдомовский.

— Извини, — виновато попросила она. — Я не сообразила, что ты здесь недавно. Сам по себе переезд — это как стихийное бедствие, а если ещё нужно вкладываться в ремонт, да в вещи… Одному, наверное, сложно накопить?

— Мне не хватает, — с безнадёжностью в голосе, сознался сосед. — Не думай, я хорошо получаю, а вот отложить ничего не выходит. Последние дни до зарплаты впроголодь сижу. В этом месяце квартиру оплатить не смог. Сначала я посуду купил, кастрюли всякие… Только сжёг уже половину.

Он выглядел таким сокрушённым, что Оле и жалко его стало, и смешно.

— Не расстраивайся, что-нибудь придумаем. Я тоже невеликий финансист, но попробовать разгрести твои проблемы можно.

Вещей оказалось достаточно для того, чтобы провозиться с ними допоздна, но всё же комнату полностью освободили. Оля даже не ожидала, что всё можно разгрести так быстро. Зато на следующий день, оглядывая разорённую комнату, она вспоминала вчерашний вечер с каким-то странным чувством.

Что за наваждение на неё напало? Она же хотела только немного освежить комнату. Зачем же согласилась на этот катаклизм? Кому доверилась? Безалаберному грязнуле! И вдобавок сама пообещала ему помочь в разгребании его проблем! Зачем? Кто за язык тянул?

Екатерине Павловне Оля не стала рассказывать о квартире соседа: чтобы не расстраивать. Половину дня ходила в глубокой задумчивости, пытаясь изобрести приемлемый способ откатить всё назад: не надо ей ни таких хлопот с ремонтом, ни, тем более, мороки с соседом. Если парень дожил до такого возраста и не научился самым элементарным вещам, значит, уже безнадёжен. Ему хоть что сделай, а прекратишь помогать — и всё вернётся на круги своя.

Ничего не придумывалось. Оля, в полном отчаянии даже рассмотрела вариант, что она прямо скажет Саше, что не доверяет его мастерству и не готова к долгому ремонту. А вдруг тогда он психанёт и скажет самой перетаскивать обратно от него