— Я отстреливаю людей. Иногда за бабки, иногда просто так.

Не поворачивая головы и не отрывая глаз от пачки банкнот, Ричи Никс произнес осипшим голосом:

— Можно мне кое-чё сказать?

— Скажи…

— Ты тот самый, кто мне позарез нужен!

В тот день, когда пять лет назад риелтор показывал Колсонам дом, он сообщил им, что дом построен в 1907 году, но сохранился как новый. К тому же деревянные стены покрыты виниловым сайдингом, который никогда не придется красить. Он добавил с улыбкой, что у них будет собственный колодец и огороженная территория, где может бегать собака, если она у них есть.

— У нас нет собаки, но есть машина у меня и пикап у мужа, но я не вижу гаража, — заметила Кармен Колсон.

Они стояли у террасы позади двухэтажного дома, построенного в колониальном стиле. Агент подумал и сказал, что гаража нет, но зато есть совершенно замечательный курятник.

— Господи, глянь туда! — воскликнул муж, показывая не на курятник, а на белохвостого оленя возле лесополосы за поросшим травой полем.

Как только он это произнес, Кармен сразу стало ясно, что они купят этот дом. Не важно, что гостиная меньше холла, туалеты крошечные, а наверху в спальнях обосновались осы. Главное, тут водятся олени! Двадцать акров, считая и поле, почти на четверть мили простиравшееся до лесополосы, и весь лес, соединявшийся с другим лесом, по словам агента по продаже недвижимости, кишмя кишели оленями.

— Честное слово, я выросла в доме новее этого, — возразила мужу Кармен.

Они жили в доме тоже поновее этого на ранчо в местечке Стерлинг-Хейтс с тех самых пор, как поженились.

Уэйн согласился, что дом обветшал, но зато какая красотища вокруг. А дом можно подновить! Снести стену, кое-что переделать… С этим он сам легко справится.

Их единственный сын Мэттью Колсон стал учиться в средней школе Алгонака, где три года блистал в бейсбольной команде «Ондатры» сначала игроком по краю поля, затем нападающим, потом в обороне на третьей базе, заслужил право стать студентом университета, а после его окончания был призван на военную службу и теперь служил на атомном авианосце «Карл Винсон» в Тихом океане. А гостиная по-прежнему была меньше холла, туалеты крошечными, однако осы из спален исчезли. Кармен содрала облупившуюся краску с деревянных панелей, в довершение ко всему у них появился гараж на две машины. В одной его половине стояла на трейлере шестифутовая рыбачья лодка Уэйна, а во второй — ее «олдсмобил-катлас» с кузовом «универсал», так как она возвращалась домой на час раньше, чем «додж-рэм», джип-пикап Уэйна, подкатывал по подъездной дорожке. Уэйн Колсон работал монтажником, а монтажники всегда задерживались после работы, чтобы пропустить по маленькой.

Отец Кармен, теперь пенсионер, живущий во Флориде, в свое время также был монтажником. Родители развелись в тот самый год, когда ей исполнилось семнадцать и она с отличием закончила среднюю школу. Тогда отец взял ее с собой на пикник местной профсоюзной организации монтажников. Там она и познакомилась с Уэйном Колсоном, молодым начинающим монтажником, которого все называли Ковбоем. Загорелый широкоплечий блондин поглядывал на нее, когда надевал перчатки, готовясь к состязанию — лазанью по столбу, а если точнее — по фланцевой балке шириной в десять дюймов и длиной в тридцать пять футов, укрепленной на земле и поддерживаемой краном.

Кармен видела, как Уэйн Колсон преодолел эту балку, словно лестницу, и влюбилась в него в тот самый момент, когда он всего за семь секунд спустился вниз и внимательно посмотрел на нее.

В то лето Кармен взяла напрокат машину, подвозила мать до отделения телефонной корпорации «Мичиган-Белл», где та работала телефонисткой, затем ехала сорок миль до стройки, на которой работал Уэйн. Она различала его на самом верху металлоконструкции. Без рубашки, в надетой задом наперед каске, на высоте в девять или десять этажей, он махал ей рукой, завидев машину. Потом становился на одну ногу на узкой балке, вытягивал вторую назад и приставлял козырьком ладонь ко лбу, застывая в позе индейца, а у нее от страха перехватывало дыхание. По воскресеньям они катались по окрестностям, и он показывал ей свои новостройки в Саутфилде. Кармен представляла, как он лазал по столбам, расхаживал по балкам, валяя дурака на огромной высоте. Неужели ему не страшно? Уэйн ответил, что нет разницы, находишься ли ты на высоте сорока футов или четырехсот — упади с любой, и тебе конец. Если поскользнулся, оступился — надо падать внутрь каркаса, потому что каждый этаж перекрыт платформой. Но по-любому падение внутрь или наружу называлось у них «провалиться в дыру». Уэйн дал семнадцатилетней девушке подержать свои инструменты: монтировку, шкворень и кувалду. Потом застегнул вокруг ее стройных бедер свой монтажный пояс с инструментами, и она едва могла пошевелиться под его тяжестью. А уж чтобы удержать гаечный ключ, используемый для закручивания болтов, ей пришлось напрячь все свои мускулы. Уэйн похвалил ее и добавил, что не дай бог, если какой-нибудь придурок шмякнет по голове одним из этих инструментов. А вообще-то она самая красивая девушка на свете и от нее так чудесно пахнет, и потому ему нравится зарываться носом в ее темно-каштановые волосы. И еще он сказал ей, что хочет на ней жениться, чем скорее, тем лучше, и у Кармен по коже побежали мурашки.

— Ты ненормальная, если даже только подумала выйти замуж за монтажника, — всполошилась ее мать Ленор.

Кармен возразила, что сама-то она именно это когда-то сделала.

— И избавилась от него, как только ты подросла. Монтажники пьют. Они не приходят сразу домой после работы, а торчат в баре. Разве ты ничего не помнишь из детства? Как мы с тобой ужинали одни? Уэйн пьет? Если нет, то его скоро вышибут из профсоюза, — заявила мать.

— Ну да, монтажники любят промочить горло, — пожал плечами Уэйн. — Так же как маляры, стекольщики, электрики и рабочие всех других специальностей, какие я только знаю. Ну и что из этого?

— Ты молода и красива, у тебя впереди вся жизнь, — не унималась Ленор. — Ты умница, сдала на отлично все школьные экзамены. Ты могла бы поступить в колледж и стать программистом, но если будешь продолжать встречаться со своим монтажником, он заставит тебя сделать то, о чем ты горько пожалеешь. Ты забеременеешь, и тогда тебе придется выйти за него замуж.

— Кармен, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не захочешь, — сказал Уэйн и подмигнул ей.

— Такая красивая девочка, как ты, с такой ладной фигуркой, может рассчитывать на кое-что большее, чем простой монтажник. Знаешь, что тебя ждет? Ты будешь привязана к дому, полному детишек, а твой монтажник будет предаваться своим увлечениям в компании с приятелями. Стоит тебе выйти за него замуж, и ты только его и видела!

— Какие у меня увлечения? — пожал плечами Уэйн. — Иногда хожу на рыбалку, в ноябре охочусь на оленя. Я член лиги по софтболу, но ты можешь ходить со мной на матчи. Ну и конечно, кегли! Вот и все мои увлечения.

— Ну хотя бы живите неподалеку от меня, чтобы я оказывалась под рукой, когда тебе понадоблюсь.