Лираэль ощупала одну из пластинок и, к удивлению, поймала себя на мысли: «А ведь Сэм сможет такое смастерить!» – хотя сама не понимала, с чего ей это пришло в голову.

Поверх брони Лираэль набросила сюрко, изукрашенное золотыми звездами и серебряными ключами. Бандольер с колокольцами полагалось носить поверх сюрко, но Лираэль еще только предстояло его надеть. Сэм неохотно принял у нее ветряную флейту, но Темное Зеркало по-прежнему покоилось в ее поясном кошеле. Девушка знала: весьма вероятно, ей снова понадобится заглянуть в прошлое.

Снаряжение Лираэль довершали ее меч, Нэхима, лук с колчаном, полученные от Клэйр, и легкий рюкзак. Смышленые фантомы весьма ловко упаковали в него все то, на что девушка еще и посмотреть толком не успела.

Прежде чем спускаться вниз, где уже дожидались Сэм с Моггетом, Лираэль на мгновение замешкалась и погляделась в высокое серебряное зеркало, висящее на стене ее комнаты. Отразившийся в нем образ мало походил на вторую помощницу библиотекаря из Библиотеки Клэйр. Взору Лираэль предстала воинственная, мрачноватая молодая особа; темные волосы схвачены сзади серебряным шнуром, а не падают свободно на лицо. Одета она уже не в библиотечную жилетку, а вместо выданного библиотекой кинжала на боку у нее висит длинная Нэхима. И все-таки совсем отказаться от своей прежней сущности девушка не могла. Она вытянула из красной жилетки одну-единственную нитку алого шелка, ухватив ее за висящий кончик, намотала на мизинец, так, чтобы получилось колечко, оборвала и засунула в поясной кошель с Темным Зеркалом. Пусть она больше не носит жилетку, небольшая ее часть всегда и везде пребудет с нею.

«Я стала Абхорсеном, – подумала Лираэль. – По крайней мере, внешне».

Самой явной приметой ее новой сущности и ее новообретенных способностей преемника Абхорсена явился бандольер с колокольцами. Тот самый, что загадочным образом появился в доме прошлой зимой: именно его Сабриэль вручила Сэму. Лираэль по очереди ослабляла ремешки на футлярах и просовывала внутрь пальцы, ощущая холод серебра и красного дерева и тонкое равновесие между Свободной магией и знаками Хартии в металле и древесине. Лираэль была достаточно осторожна – ни один из колокольцев не звякнул, но даже прикосновения пальца к кромке купола оказалось довольно, чтобы отчасти призвать голос и суть каждого из колокольцев.

Наименьший из колокольцев – это Ранна. Иные зовут его снотворцем или усыпляющим, его голос звучит нежной колыбельной и убаюкивает всех, кто его слышит.

Второй – это Мозраэль, пробуждающий. Лираэль коснулась его совсем легонько, ведь Мозраэль уравновешивал Жизнь и Смерть. Если правильно им воспользоваться, он вернет мертвого обратно в Жизнь, а прозвонившего отбросит из Жизни в Смерть.

Третий – это Кибет, вожатый. Кибет дарует свободу передвижения мертвым; также им можно воспользоваться, чтобы заставить мертвых идти туда, куда угодно звонарю. Но он способен обратиться против владелицы и повести ее куда-нибудь – обычно туда, куда ей вовсе не хочется.

Четвертый зовется Дайрим, глашатай, самый мелодичный из всех, согласно «Книге мертвых», и один из самых сложных в использовании. Дайрим способен вернуть дар речи давно безгласому мертвому. А еще он умеет открывать чужие секреты и даже позволяет читать мысли. Наделен он и более зловещими способностями, за что так любим некромантами, ведь Дайрим может заставить не в меру разговорчивый язык умолкнуть навеки.

Имя пятого колокольца – Бельгаэр, разумный. Бельгаэр умеет исцелять источенное Смертью сознание, восстанавливать в мертвом и память, и мысли. А еще он способен стереть эти мысли, как в Жизни, так и в Смерти, и используется некромантом, чтобы лишить врагов разума. Но иногда он расщепляет сознание самого некроманта, ведь Бельгаэру нравится звук собственного голоса, и колокол только и ждет возможности спеть по своей воле.

Шестой – это Саранет, он же налагающий оковы. Саранет – любимый колокол всех Абхорсенов: массивный и надежный, могучий и верный. С помощью Саранета подчиняют и сковывают мертвых, заставляя их повиноваться желаниям и указаниям звонаря.

Лираэль очень не хотелось дотрагиваться до седьмого колокола, но девушке казалось, что неучтиво будет презреть самый могущественный из колокольцев, пусть даже прикосновение к нему леденит и пугает.

Астараэль, плакальщик. Этот колокол низвергает в Смерть всех, кто его слышит.

Лираэль отдернула палец и методично проверила каждый из футляров, на месте ли кожаные прокладки и туго ли затянуты ремешки, – причем так, чтобы при необходимости их можно было расстегнуть одной рукой. Только тогда девушка надела бандольер. Колокольцы принадлежали ей: она приняла оружие Абхорсенов.

Сэм дожидался за входной дверью, присев на крыльцо. Он тоже облачился в броню и вооружился как должно, хотя ни лука, ни бандольера при нем не было.

– Я нашел его в оружейной, – сообщил юноша, демонстрируя меч и наклоняя лезвие так, чтобы Лираэль разглядела выгравированные на стали знаки Хартии. – Это не один из именных мечей, но в него вложены чары, уничтожающие мертвых.

– Лучше поздно, чем никогда, – фыркнул Моггет, угрюмо восседающий на верхней ступеньке.

Не обращая внимания на кота, Сэм вытащил из рукава бумажный листок и вручил его Лираэль.

– Вот послание, что я отправил с вестовым соколом на Бархедрин. Стража тамошнего форта доставит его к Стене, его передадут анцельстьеррцам на ту сторону, а те… гм… с помощью такой штуки под названием «те ле граф» перешлют его моим родителям в Корвир. Вот поэтому оно написано телеграфным стилем. Для тех, кто к нему не привычен, он выглядит ужасно странно. В вольере сидели четыре сокола – не считая того, которого прислала Эллимир, этот еще с неделю-две летать не сможет, – так что двух я отправил в Белизаэр к сестре, а двух – на Бархедрин.

Лираэль вгляделась в листок, на котором ровным Сэмовым почерком печатными буквами было написано:

«Письмо и в самом деле написано странно, но смысл понятен», – подумала Лираэль. А учитывая очень небольшой объем памяти вестовых соколов, «телеграфный стиль», пожалуй, весьма уместен даже там, где телеграф не задействован.

– Надеюсь, соколы доберутся до места, – промолвила девушка, возвращая листок Сэму. Где-то там, в тумане, поджидали вороны-кровавики – стая мертвых птиц, оживленных одним-единственным мертвым духом. Вестовым соколам придется пробиться сквозь этот страшный рой и, возможно, другие опасности, прежде чем они устремятся к Бархедрину и к Белизаэру.