Джейн шевельнулась навстречу его естеству, выгибаясь в его руках, подобно проворной змее. Она не сдерживала громких стонов, бесстыдно требуя большего. 

Несмотря на то, что он много выпил, Доминик поднялся на ноги, и стараясь не уронить находившуюся в его руках ношу, отправился к широкой кушетке, стоящей в дальнем конце кабинета. 

Опустив жену на удобное ложе, граф позволил себе в очередной раз ею полюбоваться. 

Кукольное личико, обрамленное золотыми прядями, раскраснелось, и было похоже на лицо капризного ребёнка, но развратная поза и широко разведенные ноги никак не вязались с этим образом. 

Не потрудившись избавиться от одежды, Ник придавил жену своим телом. 

Она сама потянулась к его брюкам, и уже через мгновение умелые пальчики расстегнули все пуговицы, намереваясь продолжить, но граф перехватил её руку у запястья, вопросительно посмотрев ей в глаза. 

- Откуда столько энтузиазма, дорогая? - поинтересовался Доминик, не помня, когда в последний раз супруга так жаждала их близости. 

- Я соскучилась, Ники, - хрипло прошептала Джейн и, легко шевельнувшись, притянула его к себе. 

Граф не стал более медлить. Он вошёл в податливое тело одним мощным толчком, поражаясь тому, что подобное обращение вызывает отклик супруги. 

Она извивалась и громко стонала, позабыв о стыде. Их любовные объятья напоминали искусную игру, в которой каждый исполнял определённую роль. Доминик, давно не питавший тёплых чувств к жене, просто использовал её тело, а она управляла его мужской слабостью в своих целях...

***

Графство Нортумберленд, 1841 год. 

Мисс Боклер возвращалась домой с очередного урока в приходской школе. Она любила детей и нашла для себя отдушину, каждую неделю помогая местной учительнице миссис Мэтьюс 

Живописный лес и очередное пробуждение природы не радовало Кэсси. 

За последние полтора года её жизнь практически не изменилась, если не считать того, что ей исполнилось двадцать два и её смело можно было назвать старой девой. 

Девушка понимала, что пришло время что-то менять. Родители никогда не говорили с ней о плохом, но Кассандра и сама видела, что дела их шли хуже некуда... 

Всё это время она думала о том, как, должно быть, счастлив Доминик вместе со своей красавицей женой. Графство Нортумберленд находилось достаточно далеко от Лондона, но даже сюда доходили слухи о приёмах, которые давала чета Селборн, об их частых отлучках в поместье, связанными с романтическими мотивами ...

Кассандра не испытывали ни капли злости, но найти в себе силы хоть как-то попытаться устроить своё будущее она не могла. В понимании мисс Боклер брак подразумевал под собой нежность и сердечную привязанность между супругами, но ни один из кандидатов в её мужья не вызывал в ней подобных чувств. 

Ей нравилось учить детей и, понимая, что у неё никогда не будет возможности иметь своего ребёнка, Кассандра наслаждалась ролью наставницы, не думая о большем. 

Вернувшись домой, Кэсси первым делом заглянула в гостиную, где на удобной, но ветхой софе сидела её мать и что-то штопала. 

- Кэсси, как хорошо, что ты пришла, милая! Велеть подать чаю с твоими любимыми пирожными? 

Кассандра улыбнулась. Как бы тяжело им не было, родители всегда заботились о ней, делая так, чтобы она ни в чём не нуждалась и даже больше, но теперь... Мисс Боклер чувствовала, что пришла пора ей показать родным свою благодарность за то, что они для неё сделали. Как только у неё появится такая возможность, она непременно это сделает!

Прошло несколько недель. После памятного инцидента в кабинете, Доминик редко встречался с супругой. Когда алкогольные пары покинули графа, он понял, что его отношение к жене не изменилось. Она по-прежнему раздражала его, оттого Ник старался видеться с ней как можно реже. 

Спустившись в столовую, он застал леди Джейн в приподнятом настроении. 

Она напевала песенку себе под нос, сидя за чашечкой кофе и читая газету. Невероятно хорошенькая в белом муслиновом платье, с золотыми локонами, убранными в простую прическу, леди Джейн могла бы очаровать любого. Но не Доминика. Увидев супругу в столовой, он хотел было сбежать, но она подняла на него прекрасные синие глаза, и встав, сделала реверанс.

Ник удивлённо поднял брови. Давно жена не оказывала ему такой чести.

- Доброе утро, дорогой, - Джейн улыбнулась и потянулась за кофейником, - чего ты желаешь: кофе или чаю?

Доминик склонил голову на бок. Что-то было явно не так. В обычной обстановке супруга с трудом терпела его общество, а теперь... 

- Чаю, пожалуй, - наконец ответил он, занимая своё место.

Леди Джейн налила ему чаю, и добавив сливок, поставила перед ним чашку. Впервые за много дней Доминик видел её приветливой и улыбчивой и, должен был отметить, что улыбка ей очень шла.

- Ты сегодня особенно красива, - сказал Ник, чтобы ещё раз увидеть, как она улыбается.

Леди Джейн оправдала его ожидания.

- Спасибо, Ники. Наверно, это потому, что я счастлива.

- Счастлива? - искренне удивился граф.

- Да. Я счастлива, - она подошла к нему и положила руки ему на плечи, - я жду ребёнка, Доминик.

***

Абсолютная темнота лежала над городом. Доминик бежал по улице, боясь не успеть. Он спешил так, как не спешил никогда в жизни. Потому что промедли он, то потеряет всё - честь, достоинство и леди Джейн.

Ещё два дня назад она щебетала, как птичка, радуясь будущему материнству. Она рассказывала ему, как здорово быть родителями, и он тоже был рад, что наконец-то, спустя три года, они обретут наследника. И даже то, что наследство его таяло на глазах, не омрачало счастья. Он примирился с женой. Она улыбалась, целовала его и была такой милой, что он готов был простить ей полгода издевательств и бесконечных ссор. Граф понял, что сам виноват в том, что сделал жену несчастной, и признал, что должен был как-то следить за финансами, а не пускать их на самотек... 

Леди Джейн была так хороша и добра...

А сегодня вечером он получил необычную записку, появившаяся у него на столе неожиданным образом.

«Ваша жена сбежала с любовником. Сегодняшнюю ночь они проведут в Танете, на постоялом дворе, а завтра поедут в Дувр, чтобы навсегда покинуть Англию.» 

Ник побледнел, вспомнив отца, и бросился в комнату жены. Там царил полный хаос. Было видно, что леди Джейн собирала вещи в большой спешке. Её шляпы, платья и нижнее белье валялись на полу, что-то, видимо, она взяла с собой, и, конечно, пропала изысканная шкатулка с украшениями, где были и фамильные бриллианты и всё то, что он подарил ей за два с половиной года красивой жизни.