— Итак, вы хотите, чтобы я выяснила, кто пытается подставить вашу маму, и помешала ему сделать это? — уточнила я.

Ирина кивнула.

— А кто еще работает на подстанции в смене с вашей мамой? Вы знаете других врачей? — поинтересовалась я.

Девушка отрицательно покачала головой.

— Мама особо не рассказывает о других врачах, — пояснила она. — Раньше, когда я еще в школе училась и мама работала на другой подстанции, я как-то после уроков приходила к ней, делала домашние задания. Ну, не хотелось домой идти. Мама, правда, все время на вызовы ездила, а я с диспетчером общалась, Тамарой Алексеевной. Мне она очень нравилась, и мама с ней в хороших отношениях была. На пятой подстанции я тоже как-то бывала, давно только. Сейчас и не вспомню имени диспетчера. Но когда я уже в старших классах училась, на подстанциях запретили бывать посторонним людям, даже родственникам врачей и фельдшеров, поэтому я не приходила на подстанцию. Насколько я знаю, сейчас на всех подстанциях стоят кодовые замки, охрана дежурит. Если больной приходит, то ему пропуск заполняют или что-то подобное. В общем, проникнуть туда человеку с улицы попросту невозможно.

— И ваша мама кроме работы ни с кем из смены не общается? В гости к вам никакие сотрудницы с ее работы не приходят?

— Нет, какое там! — махнула рукой Ирина. — К нам вообще гости никакие никогда не приходят. Ни у мамы, ни у меня близких подруг и друзей нет. Я, конечно, общаюсь с одногруппницами, но в основном по поводу занятий. А мама вообще по жизни необщительный человек. Ей и пациентов на работе хватает, иногда она так устает, что даже со мной не разговаривает. Я стараюсь ей не мешать, понимаю, что работа у нее тяжелая, как физически, так и эмоционально. Болезни, они же несут негативную энергетику, и, если человек постоянно имеет контакт с больными, он часть этой энергетики забирает на себя. Поэтому к врачам и болезни все липнут… Мы даже праздники все вдвоем отмечаем, если мама, конечно, не работает. Вот прошлый Новый год я одна дома сидела, мама на сутках была. А у меня подруг особо нет, да и по компаниям я не люблю ходить…

— Ясно… то есть других врачей и фельдшеров с подстанции вашей матери вы не знаете? — уточнила я. — И прийти туда невозможно?

— Увы, — развела руками девушка, а потом с отчаянием в глазах взглянула на меня. — Вы не сможете помочь нам, да? Из-за того, что на подстанцию нельзя проникнуть? Неужели ничего нельзя сделать?

— Сделать все можно, — заверила я Ирину, про себя раздумывая, браться ли мне за ее дело или нет.

Дело в том, что за годы своей работы частным детективом я стала весьма избирательно относиться к заказам. Прошло то время, когда я с радостью бралась абсолютно за любое дело, лишь бы платили. Но сейчас мне попросту не хочется тратить свое время на неинтересные заказы — я предпочитаю что-нибудь изысканное, изощренное, чтобы можно было поломать голову, составляя всевозможные гипотезы. Не устаю сравнивать себя с Шерлоком Холмсом — не хочу говорить, что обладаю таким же гениальным аналитическим умом, как данный персонаж, но мне близок его подход к работе.

Мне нравятся только интересные расследования, от преступников я ожидаю изощренных методов совершения преступлений.

А что касается дела Ирины… Да тут работы максимум на пару дней.

Уверена, что на подстанции ее ухода желают какие-нибудь завистливые недоброжелатели-коллеги — попросту не хотят, чтобы с ними работал такой профессионал, как Наталья.

Наверное, я вряд ли взялась бы за это расследование, если б не Ирина.

Мне было по-человечески жалко наивную девчонку. Редко сейчас встретишь подобных девушек: в возрасте Ирины барышни занимаются исключительно личной жизнью, бегают на свидания да тратят все деньги на косметику и шмотки. Родителей называют «предками» и в грош не ставят их мнение. Попросту считают их отсталыми от жизни. А Ирина — совсем другое дело.

Девушка искренне любит свою мать и уважает ее, думает о высоких материях, рассуждает о смысле жизни и предназначении человека.

В конце концов, что я теряю?

Ну, потрачу несколько дней на ее дело.

Подумаешь, раскрою преступление в два счета.

Зато помогу девушке и спасу честь ее матери, раз та является хорошим врачом. Может, мне передалось мировоззрение Ирины и я решила творить добрые дела?

Наверное, это заразно.

Ладно, что тут сделаешь, так и быть, возьмусь за расследование. Хотя кто знает, может, история будет интереснее, чем кажется на первый взгляд?

— Хорошо, я берусь за ваше дело, — заявила я. — Только мне потребуется уточнить некоторые детали.

— Все что скажете! — заверила меня обрадованная девушка. — Я попытаюсь все узнать, что потребуется!

— Для начала скажите, ваша мама работает одна или с фельдшером? — поинтересовалась я.

Ирина ответила сразу же.

— Она раньше ездила с фельдшером, Аней, — сказала девушка. — Но сейчас мама работает одна, Аня в декрете. Нового фельдшера маме еще не дали, да и вряд ли дадут. На всех врачей фельдшеров не хватает, а зарплата у них смешная. Аня вот работала, но кто знает, после декретного отпуска станет ли она возвращаться на подстанцию… Вроде у нее муж сейчас хорошо зарабатывает, поэтому, мне кажется, Аня не вернется.

— Ага, а контактов этой Ани нет? Так, может быть, сохранился номер телефона? — спросила я.

Ирина отрицательно покачала головой.

— Аня ушла до того, как стали происходить все эти странные случаи с вашей мамой? — продолжала я свои расспросы.

Ирина неопределенно пожала плечами.

— Сложно сказать, когда все началось… — проговорила она задумчиво. — Я точно не знаю, когда именно Аня ушла. Мама случайно обмолвилась, что сейчас она одна работает, я и спросила, почему ее фельдшер уволилась. Ну, мама и рассказала про декретный отпуск. А вы Аню подозреваете, да? Только зачем ей желать увольнения моей мамы? Аня вроде хорошая девушка, она с мамой общий язык нашла, ладили они…

— Пока рано кого-то конкретного подозревать, — заметила я. — Из всех действующих лиц у нас имеется только ваша мама, которую кто-то хочет подставить, ее фельдшер и заведующий подстанцией. Пока что маловато персонажей, не находите? Чтобы кого-то подозревать, надо составить для начала перечень всех врачей и персонала подстанции, выяснить, у кого имеются мотивы… Впрочем, ладно, не буду вас загружать подробностями своей работы, это, в конце концов, задача частного детектива — выяснить, кто виноват, и решить, что со всем этим делать. Вот что я от вас попрошу… Скажите мне адрес подстанции, а то я не очень хорошо разбираюсь, где какая подстанция находится.

— Понятное дело, это ж не больницы! — кивнула Ирина. — Точный адрес — проспект Октября, дом двести два. Это если ехать по улице Мира, первый поворот.

— Это я найду… — Я задумалась. — Еще напомните, какой график у вашей мамы? Когда у нее следующие сутки?