– Хорошо… спасибо… – Она робко улыбнулась, не зная, что сказать дальше.

Он тоже стоял над ней молча – только смотрел.

Неизвестно, сколько бы длилась пауза, может быть, целую вечность, но тут в их безмолвный диалог вмешалась Оксана, соскучившаяся в отсутствии внимания к собственной персоне.

– Да ты присаживайся, – пригласила она сероглазого парня. – Меня Оксаной зовут. А тебя? Ты здесь один? – обрушила она через грохот музыки целый шквал вопросов.

– Я с другом, – ответил он, придвигая стул поближе к Оле. – Меня Колей зовут. А тебя?

Он едва заметил Оксанку, глядя только на Оленьку, и это было так хорошо, что даже закружилась голова… Или она закружилась от коктейля?.. Не хочется об этом думать, не хочется думать вообще – только смотреть, смотреть…

– Оля…

Это имя прозвучало как вздох. И они снова застыли, так и глядя друг на друга.

– Так! Хватит пялиться! – скомандовала Оксана. – Ну, Коля, зови своего друга, и давайте праздновать! У нее сегодня день рождения!

– Это правда?

Оля, смутившись, кивнула.

– Володька, иди к нам!

Кареглазый кивнул кому-то, и вскоре за их столик пересел еще один парень. Брюнет, пониже и чуть поплотнее своего друга. Оле не очень понравилось его замкнутое тяжелое лицо, однако девушка поспешно улыбнулась и протянула узкую ладошку сначала Коле, а потом Володе… И если от Колиных пальцев веяло теплом и силой, Володина рука оказалась неожиданно холодной и влажной. Оле на миг показалось, будто она дотронулась до лягушки.

– Я того… сейчас вернусь… – пробормотал Коля, поднимаясь со стула.

Когда он исчез из вида, Оля почувствовала, что агрессивная музыка снова со всей силой обрушилась на барабанные перепонки. Странно, ведь только-только увидела этого Колю, но стоило ему уйти, и она уже скучает, уже ищет его взглядом по залу…

Что-то говорила Оксана – Оленька даже не слушала подругу. Странный хмурый Володя тоже, кажется, что-то кричал, наклонившись к ее уху, но она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Минуты гулко стучали в висках. Ну где же он? Почему так долго? Отчего не возвращается? А что… что, если он больше не придет?..

Не в силах справиться с собственными чувствами, она наклонилась над своим опустевшим стаканом… И в этот миг в поле ее зрения вдруг возникла роза. Пышная красная роза, на бархатных лепестках которой еще виднелись дождевые капли, сверкающие ярче любых софитов.

– С днем рождения!.. – донесся до Оли уже ставший родным голос…

– Это была роза, – ответила Ольга. Она подняла глаза на сына и снова, как почти что семнадцать лет назад, улыбнулась.

* * *

В просторной квартире Варламовых было шумно и празднично. Саньку бросилось в глаза, что во всех комнатах горят люстры, хотя за окном еще светло. Лиля встречала гостей в прихожей. Длинные волосы ее были сколоты заколкой, казалось, небрежно – но только девчонки понимали, что эта самая небрежность достигается часами парикмахерской работы. На ней был голубой шелковый брючный костюм, лицо чуть тронуто косметикой, но так, что макияж почти незаметен, на шее – тонкая золотая цепочка, в ушах – сережки с бирюзой. Каждый из мальчишек, подарив цветы и подарок, получал право чмокнуть именинницу в щечку. Кто бы отказался!

Саня тоже подошел ее поцеловать, но Лиля никак не выделила его среди гостей, и это задело. А когда он бросил взгляд на комод, куда именинница складывала, предварительно развернув и вежливо поахав, подарки, ему стало как-то не по себе. Тут были и французские духи, и маленький серебристый ноутбук, и сережки в бархатной коробочке, и… Среди всего этого великолепия его дурацкая чашка смотрелась дешево, чтобы не сказать – убого.

С горя Сашка принялся рассматривать гостей. Подруги Лили тоже нарядились – одна другой краше. Пожалуй, лучше всех из них выглядела Полина Козлова, Коза. На ней было короткое облегающее огненно-красное платье. Загорелая темноглазая Полина была похожа то ли на мулатку, то ли на цыганку.

Остальные девчонки тоже расстарались как могли. Среди них были Лилины подружки еще по прошлой, наверное, школе, а может, и по оркестру, Саня их не знал. Их как-то забыли представить. Впрочем, почти все, кто был приглашен сегодня – кроме, наверное, одного Санька, – уже встречались здесь раньше, на прошлых днях рождения.

В самой большой комнате у дальней стены был накрыт длинный стол, весь заставленный блюдами с закусками, явно заказанными в хорошем ресторане. Рядом, на журнальном столике, стопкой стояли тарелки и выстроились бокалы, еще один столик, сервировочный, на колесиках, заняли вазы с фруктами и бутылки – газировка, минералка, вино.

– Мы все-таки решили, что лучше сделать фуршет, – объяснила мальчикам Лиля. – Ну его, это застолье… Вечно объешься так, что потом и встать трудно. А теперь больше места для танцев останется. У нас все-таки тесновато…

Услышав последнюю фразу, Санек только головой покачал. Вся их квартира целиком была по площади едва ли не меньше этой комнаты. Ничего себе «тесновато»!

Девчонкам, похоже, уже надоело ждать кавалеров, и общее веселье вспыхнуло сразу, как будто все торопились наверстать потерянное время. Когда стало ясно, что все уже пришли, Лилины папа и мама вышли, чтобы поприветствовать гостей. Мальчишки не слишком умело, щедро разбрызгивая пену, открыли шампанское, разлили. Отец сказал тост в честь дочери, частично даже в стихах, все дружно поаплодировали. После чего взрослые удалились, а у молодежи началось веселье с танцами, выпивкой и флиртом, ради которого, собственно, все здесь и собрались.

После особенно заводного танца, совсем запыхавшись, Лиля предложила Саньку:

– Хочешь пепси?

– Да ну его, сладкое очень. От него только сильнее пить хочется.

– Тогда просто воды?

– Ага.

Они обыскали комнату, но все бутылки из-под минералки с газом и без оказались пусты.

– Пойдем тогда на кухню, – сказала Лиля.

Взяла его за руку и повела по коридору. На кухне никого не было. Горел яркий свет, работала, тихонько гудя, посудомоечная машина.

Лиля открыла дверцу подвесной полки, достала чашку, налила воды из фильтра. Стояла и смотрела, как Санек пьет крупными глотками.

– Еще?

– Ага…

– Здесь хоть тихо…

– Угу.

– Постоим тут.

– Давай.

Санек прислонился к подоконнику. Лиля зачем-то щелкнула включателем газовой плиты – зажглась конфорка. Потом прошла к двери, выключила свет и вернулась к Саньку. Голубой огненный цветок отражался в молочно-белой поверхности – это было очень красиво. Света он почти не давал. Лицо Лили было затемнено, только поблескивали белки глаз и блестки на жакете. Девушка стояла совсем близко, глядя на Сашку снизу вверх. А Санька точно заколдовали – он был не в силах пошевелиться. Стоял, смотрел на нее и едва дышал.