из отдела, оставив недоумевающего дежурного одного с проблемой, от которой он уже так просто не избавиться. Бездомный, хоть и находится на последней ступени социальной лестницы, однако человеком от этого он быть не перестает. Случись с ним чего, срок за него дадут абсолютно такой же, что и за обычного горожанина. Это дежурный прекрасно понимал, а потому стал трезвонить по всем известным контактам соцслужб и рассказывать об их прямой обязанности, повторяя слова Аланова о возбуждении дела за халатность.

Снег под ногами хрустел, словно кукурузные палочки – излюбленное лакомство детей всех поколений. Аланов натянул шапку пониже, чтобы закрыть уши, завернул шарф под воротник и надел перчатки, прежде чем двигаться в путь, пешком. Свою машину, простоявшую на парковке почти неделю в условиях лютого мороза, следователь завести даже не попытался, поминая опыт всех прошлых зим. До дома Ветрова идти не так уж и далеко, всего пару миль. За полчаса, быстрым шагом, можно дойти и как раз успеть в назначенное время.

Город всё никак не мог оправиться от череды зимних праздников. Машины на дороге встречались очень редко. Гробовая тишина пустых улиц радовала Аланова, вырвавшегося из отдела, где ежедневно кипит рабочий процесс. Не было ни дня, чтобы за день не произошло ни одно, даже самое мелкое правонарушение. Грабежи, разбои, кражи – всё это стало обыденным делом для местных полицейских. Праздничные дни – не были исключением.

Повернув на третью улицу, шаг Аланова замедлялся, по мере приближения к дому Ветрова. Теперь участок с домом окружало высокое ограждение, поверх которого натянута колючая проволока. В высоту забор был почти под два метра, если не больше. На калитке висел домофон с камерой. Аланов подошел и нажал кнопку вызова. Через пару секунд замок щёлкнул и коротко пропищал.

Снег во дворе аккуратно собран и утрамбован у забора, а дорожка, тянувшаяся вдоль снежных глыб по бокам, выметена до основания. «Крыльцо покрашено в другой цвет? – подумал следователь, пытаясь вспомнить то, каким оно было год назад. – Точно. Было желтым и веселым, стало бурым и мрачным». Вместо деревянной двери, установлена массивная металлическая с тремя врезными замками, камерой-глазком и маленьким застеклённым створчатым проемом. На окнах висели внушающего вида решетки, вырвать которые, судя по всему, будет не так-то просто.

Следователь потянул за ручку и дверь открылась, задев верхней кромкой железный колокольчик. «Дзинь-дзинь!» – раздалось сверху.

– Господин Ветров, – войдя, следователь окликнул хозяина дома. – Это следователь Аланов.

– Проходите, – из-за угла вышел Артем, со скрещенными на груди руками. Взлохмаченные густые волосы заметно поседели и… поредели.

Ветров жестом пригласил Аланова следовать за ним в зал. Наглухо зашторенная комната освещалась настенными светильниками и торшером, нависшем над документами, разбросанными по круглому обеденному столу. Всю правую стену занимала огромная школьная доска. На ней тоже имелись записи и схемы.

– Ну и что же ты выяснил, поработав над делом убийства моей сестры почти два месяца? – с ухмылкой спросил Ветров. – Дайка угадаю. На поиски убийцы были брошены лучшие силы полиции, но в результате долгой и кропотливой работы, преступник так и не был найден. Я ничего не упустил?

– Нет, Артем Михайлович…

– Пожалуйста, аж слух режет, – Ветров скривил лицо. – Называй меня просто – Артем. И давай разговаривать на «ты». Мы не герои книжного романа Толстого. Ты бы меня ещё реверансом поприветствовал.

– Гм… Артем ты и сам прекрасно понимаешь, что только в фильмах показывают, как одним делом занимается весь отдел полиции, во главе с начальником. – пропустив язвительные выпады Ветрова, ответил Аланов. – Реальность такова, что лишь я один расследовал это дело. Не прошло и месяца, как приданные силы были распущены, а на дело повесили ярлык глухаря.

– Молодец. – Ветров цыкнул зубами. – Возьми с полки пирожок за старания.

– Хочешь верь, хочешь нет, но это правда. – Аланов достал из кейсов два картонные папки с материалами дела, и бросил их на стол. – Здесь вся проделанная мной работа. Можешь ознакомиться.

– Ладно, тебе. – Ветров продул гильзу папиросы, сжал кончик в подобие мундштука и закурил, выпуская клубы кисло-вонючего дыма махорки. – Не обижайся. Выбесил меня ваш начальничек. Даже имени моего запомнить не сумел. В начале нашего с ним разговора я вдруг стал Артуром, а на прощанье он и вовсе окрестил меня господином Бедровым.

Аланов и Ветров переглянулись и их лица растянулись в улыбке.

– С этим у него конечно беда, что скрывать. Однако Жумагулов, по сравнению с другими начальниками, а их, поверь у меня была уйма, еще более-менее. – Аланов усмехнулся.

Обстановка немного разрядилась и Ветров даже предложил выпить кофе.

– Кофе мы обязательно выпьем, но только в другой раз. – Аланов подтянул к столу табурет, сел на него и потянулся к принесенным документам. – Сейчас же, пока у меня обед, мне бы хотелось обсудить дело.

– Валяй. – Ветров кисло посмотрел на две толстенных папки. – Не хочу читать всё это бумаготворчество. Так расскажи мне, что нарыл. А потом я поделюсь своими мыслями.

– Хорошо. – Аланов кинул пиджак на кресло позади себя, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. – С чего начать?

– Криминалистический портрет убийцы. – Ветров скривил рот, откашлялся и, посмотрев на папиросу, смял ее в пепельнице.

– Мужчина, примерно 30-35 лет. Физически подтянут и силен, судя по глубине странгуляционной борозды на шее Киры и нетипичному для подобного вида убийства, орудию преступления.

– В каком смысле нетипичного для подобного вида убийства? – Ветров пододвинулся ближе к столу и скептически улыбнулся. – Прям заинтересовала меня эта формулировка. Ну-ка, ну-ка расскажи поподробнее и желательно простыми слова.

– Для удушения, как правило, используют тонкую удавку или любой другой прочный предмет с небольшой площадью сечения. Смерть наступает из-за того, что удавка впивается в шею, моментально перекрывая дыхательные пути. Таким орудием даже обычный доходяга, ни разу не посещавший спортзал запросто сможет задушить амбала, с накаченной шеей. В случае же с ремнем дело обстоит несколько иначе. Нужно иметь сильные руки, чтобы стянуть ремень на шее и мгновенно убить жертву.

– Хромая теория, но да ладно. – Артем почесал висок. – Звучит более-менее логично. Что дальше?

– На брючном ремне остались микромазки коричневой субстанции. Химический анализ показал наличие никотиносодержащего продукта.

– Если есть остаточные следы сигарет, значит должны были остаться и "пальчики"5. Или как?

– Всё верно, отпечатки есть, но… – Аланов достал тоненький документ, скрепленный скобой и передал его Ветрову. – Вот заключение криминалиста. Следы четкие, но из-за отсутствия почти 90% площади папиллярных узоров, идентифицировать их было невозможно. Один молодой криминалист – Берик Аронов, кинул предположение, что следы на пальцах предполагаемого убийцы просто-напросто отсутствуют. Возможно они…

– Выжжены? –