— Скорее всего, в Койгард, — тяжело вздохнула Айя.

— Там мы сможем добиться аудиенции у императора, — воспрянул духом брат. — Отец говорил, что император всегда на стороне благородных соллов…

Айя с тоской смотрела на маленького братишку, горячо развивавшего мысль о просьбе помощи у императора. Уж она-то знала точно, зачем их везли с Севера почти в центр империи. Койгардские невольничьи рынки — вот что их ждало в конце пути.

— Ты меня не слушаешь? — взглянул на нее Кир.

— Слушаю, — машинально ответила Айя, погруженная в мрачные раздумья.

— Зачем меня обрили? — вдруг спросил с обидой Кир. — Они нанесли мне оскорбление, и я потребую у императора смертной казни для них…

Вот, кстати, и еще одно подтверждение, что караван направлялся на невольничьи рынки. В противном случае благородному солу ни за что не осмелились бы брить голову. Взрослые соллы и маленькие солы гордились своими прическами и отращивали их с раннего детства. И чтобы покуситься на это тщательно оберегаемое украшение… Такое всегда каралось смертью.

— Сол Кир, — обратилась к брату сестра. Он замолк, прислушиваясь к такому необычному и торжественному обращению. — Запомни навсегда, что ты — сол и, когда повзрослеешь, станешь благородным соллом…

Мальчик во все глаза смотрел на сестру, ожидая продолжения.

— Я тебя заклинаю, — всхлипнула Айя, но справилась с волнением и продолжила: — Постарайся найти того, кто организовал нападение на наш замок и отомсти.

— Клянусь, — торжественно произнес мальчик.

Невольничий караван остановился на ночлег в полудне пути от границы Марвии и Койгарда. Ривас спешился возле повозки и влез внутрь. Его встретили ненавидящие взгляды брата и сестры.

— Выйди из повозки, — произнес командным тоном Ривас, обращаясь к Киру.

Кир упрямо набычился, глядя исподлобья на работорговца.

— Ты не понял? — Ривас взглянул на мальчишку. — Вон, я тебе сказал!

— Нет! — Мальчик мотнул головой, прикрывая своим худеньким телом сестру.

Девушка обняла брата рукой.

— Хм, — осклабился работорговец, — как трогательно видеть такую любовь…

— Тебе этого не понять никогда…

— Куда уж нам, простым смертным, понять благородных, — все так же насмешливо протянул Ривас.

— Да, — подал голос мальчик, — мы — соллы, а ты — плебей!

— Благородная солла, — издевательским тоном обратился к Айе Ривас, — не будете ли вы столь снисходительны и не почтите беседой плебея?

— К чему ты спрашиваешь? — сверкнула в его сторону глазами Айя. — Кривлянье тебе не идет.

— Тогда перейдем к делу без рассусоливаний, — кивнул Ривас, усаживаясь на скамейку, идущую вдоль борта повозки.

— Что еще тебе надо от нас?

— Я бы хотел поговорить с тобой, солла, без лишних свидетелей, — ухмыльнулся Ривас. — Поэтому скажи своему родственнику, чтобы оставил нас наедине.

— Кир, — тронула брата за плечо Айя, — прошу тебя, оставь нас одних.

Кир некоторое время нерешительно переводил взгляд с Риваса на Айю и обратно. Но сестра успокаивающе кивнула и мальчик, недовольно сопя, полез наружу. Ривас с преувеличенно почтительным видом посторонился, пропуская его.

— Итак, что ты мне хотел сказать? — холодно спросила Айя.

— Завтра мы будем переправляться через Черную Реку, — начал Ривас.

— Ну и что?

— Река является границей между Марвией и Койгардом, — пояснил работорговец. — Я бы не хотел, чтобы у меня возникли какие-либо проблемы с пограничной стражей Марвии.

— Боишься, они обнаружат, что ты везешь благородных соллов на продажу? — усмехнулась Айя.

— Вот именно, — не стал отпираться Ривас. — Поэтому ты должна быть заинтересована в том, чтобы мы благополучно переправились на ту сторону и все прошло без сучка и задоринки.

— С чего это я буду помогать подонку, везущему меня и брата на продажу? — осведомилась Айя.

— Ради брата, — гадко улыбнулся Ривас — Ведь ты, девочка, хочешь, чтобы твой братик еще пожил?

— Подлец! — больше Айя ничего не смогла сказать.

— А я и не отрицаю этого, — продолжал ухмыляться Ривас — И для гарантии спокойствия твой родственничек будет в момент переправы рядом со мной.

Он повернулся и полез из повозки, столкнувшись по дороге со стоявшим у опущенного полога Киром.

— Да, — Ривас повернулся к Айе, — и не забудь научить братика, чтобы вел себя соответствующим образом…

Повозка, скрипя колесами по бревнам, въехала на мост и не спеша покатилась на противоположный берег реки. Айя тоскующим взором провожала остающуюся позади землю родины. Пограничная стража Марвии не проявила особого внимания к грузу примелькавшегося за последние сезоны работорговца. Стражники даже не соизволили проверить, что находится в крытой повозке, двигавшейся во главе каравана. Гораздо сильнее их заинтересовала пошлина, что уплатил Ривас на переходе. По радостным лицам стражников можно было легко догадаться, что мзда сильно превышала установленный размер.

— Держи своего щенка. — Ривас подъехал к повозке и грубо ссадил ехавшего вместе с ним Кира.

Айя еле успела подхватить брата!

— Какая же ты все-таки сволочь, — произнесла она, глядя на работорговца.

— Уж какой есть, — ухмыльнулся тот, довольный до невозможности благополучным переходом через пограничный кордон. — У меня ведь не было, как у некоторых, родового замка…

— Разве это что-то изменило бы?

— Естественно, — пожал плечами работорговец. — Отпала бы нужда отлавливать бродяг по дорогам и перепродавать их…

Переход по территории Койгарда запомнился Айе длинной чередой ничем не примечательных, похожих друг на друга, как близнецы, дней и пыльной нескончаемой дорогой. Ривас вел свой караван одним ему известным путем, избегая оживленных трактов, где могли возникнуть совершенно ненужные вопросы к содержимому его груза. И если бритый наголо Кир еще мог сойти за обычного крестьянского ребенка, то Айя с ее пышной светлой гривой волос, несомненно, привлекла бы внимание встречных путников. Поэтому караван пробирался давно не хожеными, а часто и совершенно заброшенными, начинавшими зарастать молодой лесной порослью проселками. Ночевать же приходилось на нищих хуторах, если их удавалось встретить, или просто в поле, что, естественно, вызывало вполне объяснимое раздражение охранников. Они-то предвкушали, что, въехав на территорию Койгарда, отведут душу в многочисленных трактирах на главных дорогах провинции, тем более что Ривас выдал им полагающуюся по договору половину жалованья. А вместо этого пришлось колесить по буеракам, где не то что хорошего вина, но и просто продовольствия не всегда можно было достать и приходилось частенько делить ужин, состоящий из отварного непросеянного проса и родниковой воды, наравне с невольниками. Обозленные стражники срывали свое раздражение на безответных пленниках, и Ривасу стоило большого труда сдерживать их выходки. Но он не мог быть сразу везде, и охранники навострились шпынять живой груз втихую. Пока хозяин не видит. Правда, Айю и ее брата этот беспредел коснулся несильно. Стражники понимали, что в повозке находится слишком ценный груз, чтобы позволить себе распускать руки. Ривас, без сомнения, пришиб бы на месте любого, кто покусился на детей соллов. Слишком уж большую выручку сулили они в недалеком будущем.