Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вздохнула и заметила, что дон Фелипе вопросительно смотрит на нее в неярком свете террасы.
— Что-то не так, маленькая? — спросил он. — Или тебе просто скучно?
Анжела с негодованием отвергла его подозрения: ведь, если она показалась ему скучающей, значит, ей недостает умения вести себя, а это ее очень беспокоило. Но оказалось, она волновалась зря. Фелипе не обиделся. Он ломал себе голову над тем, что сказать Анжеле, чтобы найти отклик в ее душе, скрытой за внешностью благовоспитанной юной леди.
И тут на улице внизу появилась какая-то компания. Одна женщина взглянула вверх, перестала смеяться над чем-то, что только что говорил ей кто-то из друзей, взбежала по ступеням и направилась к спутнику Анжелы, протягивая ему в приветствии обе руки.
— Боже мой, Фелипе! — воскликнула она, и ее английский был так же безупречен, как и у Анжелы. Но в Анжеле не было ничего столь эффектного и необычного, чтобы сравниться с прелестным созданием, которое с восторгом бросился приветствовать Фелипе.
— Я надеялась, что, так или иначе, столкнусь с тобой, но совсем не думала, что это случится подобным образом, — говорила незнакомка, в то время как Фелипе держал ее за руки и они смотрели друг на друга так, будто для них не было большего счастья, чем эта встреча. — Конечно, я могла бы связаться с тобой перед тем, как приехать в Испанию, но я подумала, что ты можешь быть на другом конце света, и потом, я приехала с друзьями. Мы все время переезжаем с места на место.
— И все же я думаю, что ты должна была предупредить меня, — сказал Фелипе, продолжая сжимать ее руку. — И ты, и твои друзья могли бы остановиться у меня. Ты же знаешь — ты не можешь не знать! — что в моем доме ты всегда желанный гость!
Она состроила очаровательную гримаску:
— Желанный гость, Фелипе? Неужели мы настолько отдалились друг от друга?
Он улыбнулся:
— Мы с тобой не можем отдалиться друг от друга, Кармелита. — Тут он повернулся к небольшой группе людей, которые поднялись за ней на террасу и теперь немного смущенно стояли рядом, ожидая, пока их представят. — Познакомь меня, пожалуйста! Все твои друзья — и мои друзья тоже!
Последовало знакомство, поклоны и рукопожатия. Эскорт этой ослепительной женщины составляли двое испанцев и трое друзей из Англии, и среди них была только одна девушка. Она тоже оказалась англичанкой и взирала на дона Фелипе так, будто всю жизнь мечтала встретить среди красавцев латинцев человека его высокого положения и теперь, когда ее мечта сбылась, потрясена до глубины души. Особенно после того, как он со свойственной ему галантностью поцеловал ей руку.
И только тогда дон Фелипе вспомнил про Анжелу. Его вновь обретенная прекрасная подруга внимательно разглядывала девушку в мягком свете, заливавшем террасу. Казалось, она немного удивилась, когда он наконец познакомил их:
— Мисс Анжела Гревил, моя невеста. Миссис Мартин Раддок. Муж миссис Раддок был моим очень близким другом.
«Был?» — задумчиво сказала себе Анжела, так как среди спутников миссис Раддок ее мужа не оказалось. Она протянула руку, и миссис Раддок вежливо пожала ее.
— Я вдова, — мило пояснила она. — Я вдова вот уже ровно два года.
Они с Фелипе переглянулись.
— Гранада сегодня вечером en fete[8], — автоматически пробормотала Анжела. — Думаю, вы горите желанием увидеть фейерверк.
— Фейерверк? — Миссис Раддок пожала плечами. — Неужели теперь еще кто-то думает о фейерверках, когда есть так много интересного, что можно сделать или увидеть? Что я люблю в такой толпе — все дают волю своим чувствам, даже испанские парочки целуются в подворотнях, и, если тебе хочется танцевать, ты можешь танцевать! И вообще, нет смысла бродить по улицам, если собираешься вести себя чопорно. — Она поддразнивающе посмотрела на дона Фелипе: — Но должна признаться, не могу представить себе, чтобы ты вел себя иначе на улицах Гранады — или Лондона, или Парижа, если уж на то пошло! Ты никогда не забываешь о чувстве собственного достоинства!
— Возможно, мое чувство собственного достоинства — это все, что у меня есть, — ответил он с яркой искоркой веселья в красивых черных глазах. Потом пододвинул для нее стул, а официант поставил к их столику еще несколько стульев. — Думаю, сегодняшнее событие надо отметить шампанским, — объявил Фелипе. — Хуан, урожай какого года тебе нравится больше всего? Принеси что-нибудь особенное для моих друзей!
— Si, senor[9], — ответил Хуан и бросился выполнять заказ.
Миссис Раддок откинулась на спинку стула. Она сидела как раз под одной из ламп, и теперь Анжела видела, что та не просто миловидна, а действительно красива. Волосы у нее были почти как у Анжелы, только еще светлее и уложены венком. На Кармелите было платье из темно-синего шифона, довольно короткое, позволяющее оценить великолепные ноги. Должно быть, она вышла из гостиницы сразу после ужина, потому что в ушах, на шее и на запястьях у нее сверкали бриллианты, да и все ее сопровождающие были одеты для вечера. Если бы в компании не было второй девушки, Анжела сравнила бы миссис Раддок с редкостным цветком, который охраняют немногие избранные. Но вторая тоже была красива; только у нее, конечно, не было таких потрясающих глаз, как у миссис Раддок.
Анжела могла хорошо их разглядеть — огромные, дымчато-серые, с густой бахромой длинных (может, фальшивых?) ресниц. Она была умело, но не сильно накрашена; особенно привлекали губы. Ни один мужчина не смог бы их не заметить. А улыбка Кармелиты казалась намеренным актом обольщения.
Анжела оборвала себя, не понимая, с какой стати ее мысли заняты такой ерундой. Но потом ей пришло в голову, что это в общем-то неудивительно. Появление этой женщины повлекло за собой заказ шампанского, хотя ужин, проведенный Анжелой с женихом, этого не подразумевал, ведь они ничего не праздновали.
— Знаешь, Фелипе, — говорила тем временем миссис Раддок, — ты меня здорово удивил, когда представил мисс Гревил. Я почему-то не думала о тебе как о человеке, собирающемся когда-либо жениться.
— Неужели? — Дон Фелипе склонился к ней, предлагая сигарету, и веселые огоньки ярче вспыхнули в его глазах.
— И это, думаю, было довольно глупо с моей стороны, — продолжила миссис Раддок, принимая сигарету и позволяя ему поднести зажигалку. — Вы, испанцы, очень серьезно относитесь к семье, не так ли? Думаю, ты, наконец, решил, что тебе пришла пора жениться!
— Я бы сказал, давно пора, — согласился Фелипе. — Если бы у меня действительно было чувство ответственности и всего остального, чего от меня ожидают, я бы уже давно женился.
— Но теперь-то ты, наконец, блюдешь семейные интересы? — В больших глазах Кармелиты мелькала насмешка. — Уверена, ты с надеждой думаешь о наследнике и тому, подобном. С такими угодьями, как у тебя, наследник очень важен. Когда вы женитесь?