— А что? Здесь явно аномальная зона. Заводик закрыли еще при Советах. Лесок этот зачем-то посадили. Неспроста все это. Ой как неспроста.

— Заводик могли закрыть на волне борьбы с пьянством. Так что хватит нагнетать. От вашей мистики на душе уже и так тошно, — высказался Андрей и напомнил о цели приезда их сюда: — Мы должны не страшилки друг другу рассказывать, а ждать нашего клиента или сразу нескольких, быть готовыми к их появлению.

— А клиент-то задерживается. Уже на две минуты. Так и должно быть?

— Да хрен его знает, — проговорил сержант, пытаясь рассмотреть территорию, прилегающую к «уазику». — Вроде не должен опаздывать. Встреча в его интересах. Он же не знает, что на самом деле его здесь ждет.

— Может, засел здесь где-нибудь и не хочет высовываться? — предположил один из приятелей.

— А смысл?

— Хитрит. Или момент подходящий выбирает. Мы же не знаем, кто он такой и о чем думает.

— Да о бабках! О чем ему еще думать! — воскликнул второй контрактник. — Я, конечно, понимаю, что наш Суханов не ангел. Но шантажировать его — это просто трындец.

— Время идет, а его все нет. Что делать будем? — спросил Козлов. — Позвоним командиру, расскажем все как есть да поедем обратно в часть? Как вам такой вариант?

— Нет, не устраивает. Не надо ему сейчас звонить. Давай ты врубишь фары, мы с друганом выйдем из машины и все разведаем. А когда вернемся, тогда и решим, как поступать дальше, — выдал идею один из контрактников.

Друг сразу же поддержал его, назвал это соображение вполне уместным.

— Не будем пока Суханова беспокоить. Он, наверное, и без того сейчас как на иголках, — заметил он.

— А что мне самому делать? — уточнил сержант.

— Оставайся в машине. Жди клиента здесь. Вдруг он реально опаздывает. Если что случится, то зови нас. Кричи, не стесняйся, — прозвучало в ответ.

— Хорошо. Будьте осторожны там.

— Ты тоже не зевай.

Сержант включил фары. Контрактники вышли из «уазика» и вдоль полос света направились в сторону здания винзавода. Еще где-то с минуту Козлов мог наблюдать их силуэты. Затем они просто растворились во мраке.

Началось тягучее, тревожное ожидание. С каждым мгновением тревога в душе сержанта лишь возрастала. Да, парень был не робкого десятка, но сама атмосфера этого места безжалостно давила на его сознание. Ему казалось, что дружки вот-вот вернутся или по крайней мере подадут хоть какие-то признаки активности. Однако ни того, ни другого не происходило.

Со стороны лесопосадки то и дело доносились странные шорохи, не очень-то похожие на шум ветра. Скорее всего, там кто-то ходил или даже бегал. Ощущение присутствия кого-то постороннего вызывало учащение дыхания. Рука сержанта невольно тянулась к пистолету, который перед отъездом выдал ему лично майор Суханов. Но шорохи вскоре затихли, и главными источниками звуков снова стали ночные птицы и неугомонные лягушки.

Сержант посмотрел направо, затаил непослушное дыхание и попытался напрячь слух. Он хотел уловить хоть что-нибудь, что напомнило бы ему о контрактниках, ушедших на разведку. Не могли же они, в конце концов, ходить среди здешних развалин совершенно бесшумно! Однако ни шагов, ни голосов расслышать он никак не мог.

Вдруг Андрей боковым зрением уловил быстрое движение какой-то тени. Он вздрогнул и тут же повернул голову, дабы проверить, что же это было. Однако вид перед ним открылся все тот же — тьма и свет фар, врезающийся в кирпичную стену заброшенного винзавода.

Но при этом пульс сержанта резко участился. Сердце стучало так бешено, словно хотело вырваться из груди. В голове парня мелькнула мысль, что не стоило ему слушать страшилки об этом месте. Не знай он этой жуткой истории, возвращения своих ждал бы куда более спокойно.

Сержант ни в какую не мог заставить себя сидеть на одном месте, но и выходить из машины ему было стремно. Какое-то время он колебался, но все же решился немного пройтись. Нужно было и ноги размять, и страх прогнать. Хотя насчет последнего, как говорится, бабушка надвое сказала.

Парень потрогал ладонью пистолет, спрятанный в кармане, открыл дверцу и неспешно вылез из «уазика». Андрей отважился на это, но не планировал отходить от автомобиля слишком далеко, хотел ограничиться лишь тем небольшим сектором, который освещали фары. В их лучах он и побрел в сторону завода, стараясь не отклоняться ни на шаг в сторону. Будто освещение могло спасти его от чего-то страшного.

Он снова и снова прислушивался к звукам, наполнявшим окрестности. Его ни на секунду не покидало ощущение беды. Ему казалось, что нечто плохое уже случилось или вот-вот должно произойти.

Он пытался отгонять от себя тревожные мысли, списывать их появление опять-таки на страшилки, услышанные недавно. Однако безумное по своей силе ощущение беды никуда не исчезало. Оно нарастало, заставляло трепетать буквально каждую клетку его тела. Сержант ничего не мог с этим поделать.

Подходить к зданию заброшенного предприятия он не отважился. Чернота полуразрушенного входа не внушала ему ни капли оптимизма. То же касалось и досок, которыми были забиты изнутри окна первого этажа.

«Проклятый старый дом», — всплыло в его памяти сочетание слов, вполне подходящее для описания того, что парень увидел.

Не дойдя пяти с половиной метров до здания, Козлов остановился. Внезапно все звуки вокруг него будто бы исчезли. Ему казалось, что в округе воцарилась полная тишина. Словно он ни с того ни с сего взял да и оглох. Или же ему по неизвестной причине вдруг заложило уши.

Зато сержант прекрасно слышал учащенный стук своего сердца и собственное прерывистое дыхание. В ушах парня зазвенело. Через секунду послышался лай собак. Наверняка они брехали где-то на окраине деревни, расположенной по ту сторону озера. Однако для сержанта их лай прозвучал так, будто эти шавки были где-то совсем близко.

Парень встрепенулся, не выдержал, достал пистолет и проговорил в темноту:

— Кто здесь? Пацаны, это вы?

Он едва узнавал свой голос. Ответа от кого бы то ни было не последовало. Сержант быстро развернулся и подался обратно. Он сел в машину, захлопнул за собой дверь.

Сначала парень подумал, что контрактники просто решили его немного разыграть и именно по этой причине не отзывались. Однако для такой вот шутки ни время, ни место явно не подходили. Шантажиста все еще не было. Сослуживцы, ушедшие на разведку, как сквозь землю провалились. В любой момент могло что-то стрястись.

Козлов не знал, что ему дальше делать. Дать совет мог только тот человек, который его сюда отправил, — майор Суханов. Правда, тут Андрей сообразил, что неплохо было бы сначала попробовать дозвониться кому-нибудь из пропавших контрактников. Поступить именно так было бы куда более логично.

В зависимости от результата можно было строить свои дальнейшие действия. То ли попытаться выручать дружков, то ли дозваниваться до Германа Семеновича, подкинувшего ему такую вот работенку, мать ее!