Дорога до Ростова заняла очень много времени, вовсю шёл ремонт дорог. И я пожалел, что вчера не спросил у Арса его новые треки. По радио шла полная ерунда. В итоге я убавил звук до нуля и просто сосредоточился на дороге. Уезжал из дома ранним утром, пока все ещё спали. Как вор пробирался из него, не желая никого разбудить. Если бы знал, что тот вечер на кухне и в целом во всей жизни был последним, когда мы были все вместе и рядом, то поднял бы всех на уши. Никуда не поехал и остался дома. Но как в той поговорке говорится — знал бы, где упадёшь, соломку заранее подстелил…

— Через месяц придётся вернуться и проинспектировать, как идут работы, — сказал Карим. — К концу года здание должно уже полностью функционировать и принимать первых посетителей.

Весь день я провел в ноутбуке, работал в программе и производил необходимые расчёты. Наша компания решила начать расширение сети ресторанов в разных городах и посмотреть на отдачу. Отец мечтал об открытии ресторана в каждом городе, где плотность населения выше миллиона. Неплохое желание, но после вчерашнего представления на его столе с той развратной потаскухой, мне резко стало все равно. Вроде и джентльменом назвать себя не мог, но переступить барьер, который образовался внутри, мне было не под силу. Я презирал отца. Всю дорогу думал о нем и об этой ситуации, думал о том, как давно он встречается с белой блядью и как часто их меняет. Но, кажется, не меняет. Елена Золотова — так звали женщину, которая последнее время часто бывала у нас в главном офисе. Недавно завершился ремонт южного крыла здания основного ресторана и несколько дизайнеров работали в команде почти три месяца. Я лично общался с каждым. В том числе и с ней. Возможно, эта связь отца с молодым дизайнером была временной, а таких Лен у него было бессчетное множество?

— Да что с тобой такое? — рядом снова возник Карим. Я сидел перед ноутбуком и давно в тот уже не глядел, а снова думал об отце и его «срочных делах».

— Что со мной? — поднял лицо. — Я работаю.

— Ты второй день без лица ходишь, а обычно шутишь напропалую.

— Шутки закончились, — сказал я серьёзно и перевёл взгляд в ноутбук.

— Давай, сворачивай работу. Поехали в Старгород. Хочу навестить давнего друга. У него тоже свой небольшой ресторан, но тебе он после московского шика, скорее всего, покажется забегаловкой.

— Я бы сразу домой поехал, — закрыл ноутбук и с надеждой заглянул в лицо Карима.

— Да ладно тебе. С таким лицом? Поехали, здесь буквально в часе езды. Красивое место, речка, ну ты вспомни, ты был в восторге тогда? — продолжал настаивать мужчина.

— Да помню я. Хоть и давно это было.

Отец тогда отправил меня и Наташку с Каримом в этот город на месяц, а сами с матерью поехали в какой-то круиз. Карим был родом из этих мест, наверное, потому его и тянуло на родную землю. Но как тётя Альма, его мать, умерла, с тех пор он сюда больше не ездил.

— Ну вот, пока рядом хочу навестить могилу матери. Заодно встречусь с другом. Я ему позвонил на днях и сказал, что приеду.

— Ладно, поехали. Охота уже расслабиться и вытянуть ноги, — я и правда, устал от работы, аж глаза болели от напряжения, будто песка в них насыпали. Сначала дорога, потом макеты в программе…

— Ну, глядишь и расслабишься, в ресторане наверняка работают симпатичные официантки…

И в самом деле, почему нет? Самое лучшее занятие, чтобы вытеснить все гнетущие мысли из головы познакомиться с симпатичной девушкой…

— Твой друг содержит притон? — усмехнулся я.

— Без понятия, сто лет его не видел. Но охота на него поглядеть. Может, и помогу ему чем в его бизнесе. По старой дружбе.

Я кивнул и откинулся на спинку стула, вытягивая ноги.

— Через полчаса выезжаем, — напомнил Карим и скрылся из виду.

В отличие от моего отца он женат не был и никому не изменял, никого не предавал. Да и сколько помню себя, был при отце, много помогал и я всегда мог на него положиться. Часто нас с Наташей оставляли на его поруки.

Через час с небольшим мы въехали в Старгород. Кроме речки и нескольких улочек я ничего и не помнил об этом городе. В свои семнадцать я всерьёз увлёкся строительством и архитектурой, читал первые учебные материалы и пробовал осваивать программу в компьютере. Наташка много времени проводила с матерью Карима, совсем мелкая ещё была. Нечего особо вспоминать.

Карим прав, нужно отдохнуть и отвлечься, снять какую-нибудь девицу на вечер и забыть обо всем. Домой возвращаться я не хотел. Знал, что мама и Наташа будут против моего переезда, но жить с предателем под одной крышей выше моих сил. Мне нужно прежде успокоиться. Возможно, даже поговорить с ним, хотя, что он мог сказать в свое оправдание? Если разлюбил мать и захотел другой жизни, то так бы лучше и сказал, чем обманывать всех и себя в первую очередь. И ведь поступал сейчас, как трус, в командировку сослал, сам куда-то уехал… Не поступают так взрослые и самодостаточные люди. Впервые я был рад, что хоть чем-то пошёл не в него.

Тася

Я старалась не думать о моральной составляющей поступка, на который решилась весьма быстро для девушки, свысока смотрящих на тех, кто опускался до подобной низости. И, мне казалось, такая участь меня никогда не коснется, а теперь, получается, сама засовывала свою голову в пасть ко льву и шла продавать свою любовь. Но одно отличие все же существовало между теми, кто шел на этот шаг из-за личной выгоды и мной, тоже, кстати, мечтающую ее получить. Я сама приняла это решение, руководствуясь доводами разума. Полностью осознавая, что это на один раз, и как только Лизе сделают операцию, и она пойдет на поправку, я уеду из нашего города и навсегда забуду о совершенном поступке. О котором, я надеялась, не узнает ни одна душа. Кроме матери, естественно. Она сразу поймёт, что я натворила, когда отдам ей в руки часть недостающей суммы. Но со временем она поймет меня и простит. Лично я бы на ее месте так и сделала. Я шла на этот шаг ради них с Лизой.

Сегодня я приехала на работу немного раньше обычного. Дома наспех приняла душ и слегка уложила волосы в струящиеся локоны перед выходом. Зачем? Не знаю. Запретила себе даже думать о том, что будет через час, два или наутро. Ильнур говорил, что у меня ночь на раздумья, но, кажется, я решилась… А потом… потом просто вычеркну этот вечер и ночь из жизни. Получу деньги на руки и отправлю мать с Лизой в Москву. Пусть мама проклинает меня. Но лучше так, нежели ещё одна горе и траур. Уж свой собственный я точно как-то переживу. А может, и переживать ничего не нужно будет особо. Если Ильнур не обманул меня, и этот человек и в самом деле окажется не местным жителем, то мы скоро забудем друг о друге.

Лариса и Марина сегодня тоже выглядели на высоте. Весь персонал будто сошёл с глянца. А я вдруг ощутила себя голой без макияжа, что был на девочках. Попросила у тех косметичку. Накрасила ярко глаза и хотела сегодня никак не походить на ту Таську — скромницу, которая вскоре раздвинет ноги перед мужчиной за деньги и перевоплотится в одну из дешевок, которые продавались влиятельным людям. Я ненавидела Ильнура, презирала всем сердцем и мысленно искала пути для отступления. Но мечты и желание посадить маму и Лизу на самолет, чтобы отправить в Москву, в итоге придавало сил, перечеркивало все страхи. Я, конечно же, с ними не полечу и останусь в городе. Но ненадолго. Ровно до наступления экзаменов. А после уеду из города. Найду работу в Москве, займусь усерднее рисованием. Выживу. Если получится так, как я планировала, то ещё и матери с Лизой буду помогать. Главное, пережить эту ночь. А со своей совестью я как-нибудь договорюсь.