Машина въехала в огороженную кованым забором территорию и остановилась у одного из маленьких и аккуратных домиков. Неподалеку от него располагалось главное административное здание. Мы выбрались на улицу. А я, как и в ресторане, предпочла опустить голову вниз и не встречаться ни с кем взглядами, хоть людей было и не так уж много. Город у нас был небольшой, и уже, скорее всего, завтра разнесется плохая молва о моем поступке. Перетереть свежие сплетни за утренним чаем или кофе и перемыть кости какой-либо опустившейся глупышке, обозвать ее потаскухой — любимое занятие многих высокоморальных тетенек. Но я об этом думать сейчас не собиралась. Как могла, глушила эти мысли о том, сколько будет косых взглядов в мою сторону и нелицеприятных слов… Все стерплю и вынесу. А потом все об этом забудут. Появятся новые темы для обсуждения.

Мужчина открыл ключом дверь и повернулся ко мне лицом. По-хорошему следовало спросить его имя, он как-никак станет моим первым мужчиной, но я ничего не хотела о нем знать. Достаточно того, что он приятной наружности, и после этой ночи наши пути навсегда разойдутся. Я вошла внутрь, и он закрыл за нами дверь. Прошел через всю комнату и остановился у окна. На улице уже давно опустились сумерки, и единственным источником освещения в комнате был свет из окна от высоких фонарей. Причудливые тени падали на кровать и пол от этого освещения. Мужчина положил ключи от машины и телефон на стол, что стоял у окна и снял с себя пиджак.

— Подойди, — чувственным и низким голосом произнёс он. Иллюзия нереальности происходящего владела мной до этого самого момента. Я решительно сделала несколько шагов навстречу и остановилась перед ним.

Может быть, у него в столице осталась невеста, может быть, он менял девчонок, как перчатки, может быть, эта случайная связь и ночь, подобная этой, повторялись в его жизни часто, и ему того было вполне достаточно. Однако, я — не он, и для меня, как ни крути, это все значило много больше. Я лишь интуитивно понимала, что мне необходимо делать, потому что мужчины у меня никогда до него не было. А, следовательно, и опыта тоже не имелось, как доставить удовольствие такому искушенному и красивому любовнику. Но я готова была импровизировать…

Мужчина коснулся пальцами моего лица и провел по скулам, спустился по шее вниз к вырезу рубашки и погладил нежную кожу. Я широко распахнула глаза и уставилась в его лицо. Прикосновения мужчины, совершенно мне чужого и незнакомого… казались противоестественными, но были приятными. Умелыми пальцами он расстегнул пуговицы на моей рубашке, пока во мне боролся калейдоскоп чувств: смесь глубокой покорности, бьющей через край гордости и яростного, необузданного желания сбежать от него.

— Ты по-прежнему вся дрожишь, — заметил мужчина, снимая с меня одежду.

Рубашка приземлилась на пол. Я медленно подняла свои глаза к его лицу. Сильные руки легли мне на талию, и я снова подумала о том, что с моей стороны было очень благоразумно нанести пудру на свое лицо. Хотя, сомневаюсь, что в полумраке он бы заметил моё смущение и страх. Его дыхание опалило кожу, и по спине прошли мурашки, когда он коснулся моего рта и оставил на губах поцелуй. Он не был настойчив, но все его движения были уверенными. Наверное, он раздевал не одну девушку до меня…

Но внезапно он отстранился, заглядывая мне в лицо, и подвел к кровати. Согласиться отдаться человеку, который меня не любил и ничего ко мне не чувствовал, все-таки большая глупость. В жизни еще не была так напугана, но делала вид, что ничего не боюсь.

Мысленно я была готова к тому, что он словно хищник, распробовавший вкус своей добычи, захочет большего, повалит меня на мягкий матрас и быстро мной овладеет. Но нет, я сделала поспешные выводы. Я ничего не знала о единении тел между людьми. И до этого дня даже и не задумывалась о подобном. Не проецировала свои мысли в фантазии. А зря…

— Ты такая тихая и задумчивая, — заметил мужчина. — Мне это нравится.

Только я знала наверняка, что ему было все равно, какое у меня было настроение и настрой. Впрочем, мне тоже было абсолютно все равно, что творилось на душе у этого человека. Но я всегда и всему пыталась найти оправдание. Даже Ильнуру, называя его мерзавцем, понимала, что он погряз в жестоком мире, где лицемерие и проданные возможности крепко держались за руки. И благодаря ему я стала игрушкой в его нелепых играх. Он собирался получить свою выгоду, ублажить городских и влиятельных гостей, подложив меня под одного из них, а я получу в итоге ничтожный процент и пустоту в душе. Смотрела в мужское лицо и успокаивала себя мыслями, что на его месте мог бы оказаться совсем другой человек, после ночи с которым я бы ощущала себя конечной дрянью, грязной подстилкой. А так… почему бы не представить, что меня действительно влекло к мужчине, не поддаться его умелым рукам и ласкам? Кажется, я он знал, что хотел от меня получить. А я мечтала поскорее получить деньги и забыть обо всем.

За всем этим бессвязным потоком мыслей в моей голове, пока я уговаривала себя, что не совершаю ничего плохого и все могло быть в разы хуже, мужчина избавил меня от остатков одежды. Я осталась в одном белье, а он оглядывал меня потемневшим взглядом, в котором я видела море похоти и желания.

Внезапно он отошел от меня, вложил руки в карманы брюк и указал глазами на большую кровать:

— Ложись, — уверенно скомандовал он, и в его глазах загорелся азарт, а меня пробрала волна дрожи и ужаса.

Мне не потребовалось повторять дважды. Я присела на край кровати и, оттолкнувшись ногами от пола, оказалась едва ли не посередине нее. Мужчина не сводил с меня глаз. Жег ими, и я поймала себя на мысли, что хотела узнать, о чем он думал в этот момент. Нравилось ли ему то, что он видел? И что он замыслил?

Лёгкая улыбка мелькнула на его губах.

— Ильнур говорил, что ты очень покладистая и сможешь меня удивить… Попробуешь?

Хотелось ответить колкостью, но я сдержалась. Утвердительно качнула головой, но что должна была делать и чем удивлять, не понимала.

Тася

— Сними белье и расставь широко ноги, я хочу видеть, как ты ласкаешь себя, — услышав его низкий голос, я вскинула голову. Его лицо исказила гримаса какого-то чувства, но какого именно — понять не могла, но мужчина не шутил и действительно требовал от меня озвученного.

Я вспыхнула огненным румянцем и какое-то время переваривала смысл сказанных им слов. А потом молча сделала, как он просил. Кажется, от меня ждали покорности и покладистости? Стянула с себя трусики, расстегнула лифчик и широко расставила ноги, ощущая, как сгораю от стыда. Ещё ни перед кем и никогда я не представала в такой позе. Но под взглядом мужчины, с каким восхищением и интересом он смотрел на меня, чувствовала себя… Нет, не увереннее. Но почему-то мне было приятно видеть эту гамму эмоций на его лице. Блеск в его голубых глазах говорил, что все я делала правильно.

— Поласкай себя, — попросил он, и я снова ощутила, как краска прилила к лицу, а сердце учащенно забилось в груди.

Я потянулась рукой вниз и коснулась себя между ног. Хотелось отвести глаза, закрыть их, провалиться сквозь землю от стыда, но я не отводила их от мужского лица. Погладила гладкие складочки, чувствуя легкое покалывание внизу живота. Нажала на клитор, который немного увеличился в размерах, мое тело, будто само подсказывало, что мне делать дальше, чтобы испытать приятные ощущения. Мужчина, казалось, прирос к полу. Стоял и смотрел на меня потемневшими глазами, в которых разгорался огонь, а затем стянул с себя пиджак и принялся медленно расстегивать рубашку все так же, не отводя глаз. Я ощутила лёгкую тяжесть внизу живота, которая нарастала и набирала мощь. Мне было приятно себя ласкать, и когда в голове проскользнула мысль, что хотела бы, что бы вместо моих пальцев оказались мужские, замерла и свела ноги.