Правда, «Дюзенберг» стоил, по выражению молодого Сталина, «как самолёт», и за эту покупку он сперва изрядно выбранил молодого Муссолини – корректно, но жёстко. Зато потом, когда успокоился, согласился с тем, что к такому автомобилю не всякий фараон рискнет даже приблизиться, не то что остановить. Да и кузов – большой и вместительный – Алессандро понравился: он легко упрятал в него парочку пулеметов и три пистолета-пулемета. Да и деньги в нем тоже можно было хранить: в салон был встроен самый настоящий сейф! Небольшой, но без динамита не взломаешь…

Бруно погладил приборную доску из дорогого эбенового дерева и лишний раз восхитился этой могучей машиной. Красавец, ах какой красавец! Вот бы прихватить его домой… хотя из этого ничего не выйдет. У них и так будут проблемы с вытаскиванием здешних коммунистов, а тут еще и это двухтонное чудовище. Он даже не рискнет обратиться к Алессандро с такой просьбой. Хотя… Ха, мадонна! Кажется, способ все же есть! Надо только сообщить товарищам из итальянского посольства, чтобы забрали машину, а уж там… Клянусь великим Лениным, наверняка получится!..

Пролётка вылетела на площадь перед старинным фортом в девятнадцать сорок одну. Лихо остановилась возле блестящего хромом «Дюзенберга», и оттуда прямо в автомобиль высадились трое. Последний на мгновение задержался в пролетке и протянул кучеру две бумажки в пять мильрейсов:

– Вот, возьмите. И послушайте доброго совета: не болтайте о том, что сегодня видели.

Извозчик гордо отвел от себя руку с деньгами:

– Благодарю, молодой сеньор, но мне не надо денег. Жоакин Маранья не берет денег за доброе дело.

Но юноша силком ткнул ему деньги:

– Спасибо, Жоакин, но вам еще надо семью кормить. Берите-берите, вам они пригодятся.

– Спасибо, молодой сеньор…

Автомобиль рванул с места, пробуксовав покрышками по брусчатке, и серебристой молнией помчал в сторону озера Жакума. Несколько полицейских постов, мимо которых пронесся этот четырехсотсильный зверь, только языками поцокали: «какая хорошая машина! Какие, наверное, счастливые эти богачи, которые могут купить себе такое чудо…»

На озере их ждали. Небольшая яхта, легко покачиваясь на низенькой волне, проскользила по водной глади и ошвартовалась у домика-понтона. Престеса и Амаду разместили в маленьких комнатках, еще в одной обосновались Герлад и двое местных коммунистов-боевиков.

– Старшим – товарищ Боев, – не терпящим прекословия тоном распорядился Белов. – Христо, связь по радио через немецкое посольство. Частоты и расписание связи: утром – прежнее, вечером – в восемнадцать ноль-ноль. В случае тревоги – сигнал «Метель»…

…Дворец Триадентиса[17] охраняли, как и всегда, гвардейские «Драгуны независимости», сверкающие на солнце своими медными шлемами и белоснежными мундирами. Президент, а точнее сказать – диктатор Бразилии Жетулиу Варгас, которого еще именовали «Отцом бедных», вышел из дворца и двинулся к своему автомобилю. Он собирался сегодня отправиться в столицу штата Парана Куритибу. Там было необходимо встретиться с местными профсоюзными лидерами – представители большой польской общины в Бразилии опять выказали недовольство новыми требованиями текстильщиков, а местная еврейская община – чуть ли не самая большая в Южной Америке! – поддержала своих исторических врагов. Кроме того, в Куритибе мутили воду эмигранты-итальянцы, которые по примеру своего чокнутого лидера Муссолини ни с того ни с сего вдруг ударились в марксизм.

Варгас собирался лететь в сопровождении своей супруги Дарси, у которой оказались какие-то дела в паранском отделении «Легиона милосердия»[18]. Но на самом деле никаких неотложных дел у сеньоры Варгас не имелось. Просто она узнала, что супруга начальника охраны ее мужа Айме Лопец де Сотто Майор, на которую Жетулиу вот уже шесть лет бросает масленые взгляды, два дня назад отбыла к своим родителям как раз в Парану! А ведь уже все во дворце Катет[19] шепчутся, что Луис Симое Лопец получил это место именно благодаря заслугам своей молодой жены. Которые особенно явно проявляются в горизонтальном положении.

Первая леди Бразилии ожидала мужа в автомобиле, который должен был доставить президентскую чету на аэродром. Вот Жетулиу вышел из дворца правительства, вот уже спешит его свита, вот он подошел к монументу Триадентиса и, как обычно, коснулся цоколя рукой на удачу…

Винтовочный выстрел громом прокатился над улицей Примьеро ду Марко, и прямо возле ноги Жетулиу Варагаса фонтанчиком брызнул удар пули, и вверх с визгом взлетела асфальтовая крошка. Тут же со всех сторон к президенту-диктатору кинулись охранники, секретари и прочая обслуга. Вся эта толпа повалила Жетулиу Варгаса на раскаленный асфальт и устроила настоящую куча-малу, яростно сражаясь друг с другом за право прикрыть горячо любимого повелителя своим верноподданническим телом. И над всем этим безобразием повис заполошный, уходящий в ультразвук визг первой леди, до которой только через пару секунд дошло, ЧЕМУ она сейчас стала свидетелем.

Через два часа в Палашу ду Катет, который гудел точно растревоженный пчелиный улей, Луис Лопец докладывал президенту:

– Выделенные полицейские силы прочесали все дома, из которых, предположительно, мог быть произведен выстрел. Но результат… – тут начальник охраны запнулся и покаянно замолчал.

– Никакого? – иронично приподняв левую бровь, поинтересовался Варгас. – Совсем?

– Были предварительно допрошены все, кто мог стать свидетелем этого подлого покушения, но… – зачастил было Лопец, но вдруг, резко сбавив тон, закончил: – Выявлены четыре дома, в которых появлялись какие-то неизвестные люди, однако обыск не дал результатов, могущих дать уверенность… то есть вот… не дал и… а если это не дает…

– Лопец, а какие-нибудь другие слова, кроме «дать», вы помните? Ну, хотя бы «взять», например.

– Ваше превосходительство, поймите: полиция делает все возможное… Ваша охрана приведена в боевую готовность…

– Это может обеспечить защиту от следующего покушения?

– Теперь мы создадим вокруг вас, ваше превосходительство, зону полного контроля, так что…

– Так что я не смогу общаться с людьми иначе, как по телефону?

– Но соображения безопасности… – жалобно пролепетал Лопец.

В этот момент кабинет взорвался надрывным звоном телефона. Начальник столичной полиции доложил, что президентский самолет оказался заминирован, а эксперты изучили извлеченную из асфальта пулю крупного калибра: