Веб одно за другим осмотрел изуродованные тела своих боевых товарищей, распластавшиеся на мокром асфальте, потом упал на колени. Он был жив, но жить ему не хотелось. Остановившимся взглядом он следил за тем, как капли его пота падали в розовые от крови лужи. И это было последнее, что он запомнил из событий той ночи.

Ренделл Коув был крупным мужчиной, обладавшим недюжинной физической силой. Кроме того, он отлично изучил уличные нравы и манеры поведения, на что, кстати сказать, у него ушло довольно много времени. Вот уже семнадцать лет он служил тайным агентом. За это время ему удалось внедриться в латиноамериканские банды, промышлявшие наркотиками в Лос-Анджелесе, в группы испанских контрабандистов, действовавшие на границе Техаса с Мексикой, и стать своим человеком среди воротил наркобизнеса на юге Флориды. Большинство заданий он выполнял блестяще, но успех некоторых был сомнительным. В настоящий момент он был вооружен полуавтоматическим пистолетом, стрелявшим патронами 40-го калибра, которые, входя в тело, разрывались на части, нанося жертве ужасные раны. В рукаве у него был нож, имевший зазубренный клинок, которым при желании можно было с легкостью перерезать самые крупные артерии. Он считал себя профессионалом и гордился этим. Но недавно некоторые несведущие люди решили объявить его злодеем, засадить в тюрьму до конца жизни или даже потребовать для него смертного приговора. Коув понимал, что попал в беду, при этом он не сомневался, что выпутываться из нее ему придется собственными силами.

Коув, скорчившись на полу своего автомобиля, наблюдал за тем, как состоявшая из нескольких мужчин компания расселась по машинам и тронулась с места. Как только они проехали, Коув уселся за руль, выждал немного и поехал за ними. Чтобы не отсвечивать своим наголо выбритым черепом, он натянул на голову лыжную шапочку. Ехавшие впереди машины остановились, соответственно пришлось остановиться и Коуву. Когда пассажиры вышли из автомобилей, Коув вынул из рюкзачка фотоаппарат и несколько раз щелкнул затвором. Потом он достал бинокулярный прибор ночного видения и установил требуемое увеличение. Рассматривая выходивших из машин людей, он удовлетворенно кивал.

Наконец люди, за которыми он следил, вошли в дом, и он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку сиденья, предался воспоминаниям о своей беспокойной жизни. В колледже Коув считался увеличенной копией нападающего Уолтера Пейтона; большой, добродушный парень из Оклахомы был настоящей находкой для капитана местной команды НФЛ, который щедро ему платил и заваливал его подарками. Это продолжалось до тех пор, пока в одном из матчей он не размозжил обе коленные чашечки, после чего ситуация резко переменилась: из супермена-нападающего он превратился в весьма посредственного игрока, уже не вызывавшего восторженных чувств у тренера НФЛ. Так что звездой спорта и миллионером Коув не стал, лишившись вместе с успехом и деньгами того образа жизни, к которому привык. Пару лет после колледжа он хандрил, ничем особо не занимался, искал, кто бы его пожалел, и обожал выслушивать соболезнования в связи с крахом своей спортивной карьеры. Довольно скоро он опустился, не знал, как жить дальше, и вот тогда-то и повстречал эту женщину. Его жена, как он считал, была послана ему свыше, чтобы спасти его наполненную унынием и печалью земную оболочку от окончательного распада и забвения. С помощью подруги он воспрянул духом и даже сумел воплотить в реальность свою тайную мечту — стать профессиональным агентом ФБР.

В Бюро поначалу он был мальчиком на побегушках — то были времена, когда особых перспектив у агентов с черным цветом кожи не было. Довольно скоро Коув обнаружил, что его хотят сплавить в отдел по борьбе с наркотиками, поскольку, как выразился однажды его шеф, большинство этих уличных подонков имеют такой же цвет кожи, как у него. Ему сказали, что он может сколько угодно болтаться по улицам и разговаривать с кем ему только взбредет в голову — и все это сойдет ему с рук. Потому что он похож на тех, кто там околачивается, и ничем не выделяется из толпы. С начальством, как известно, не поспоришь. И он отправился на улицу. Эту работу никак нельзя было назвать скучной — хотя бы потому, что она была очень опасной. Ренделл Коув скучать терпеть не мог, а потому развил такую бурную деятельность, что за месяц арестовывал больше негодяев, чем иные его коллеги за всю свою карьеру. И это была все больше крупная рыба, люди со средствами, боссы — а не какие-нибудь там мелкие оптовики или уличные торговцы, которые из-за привязанности к зелью очень быстро сходили в могилу. Ренделл с женой завели двух очаровательных ребятишек и уже подумывали о покупке дома побольше, когда у него вдруг не стало ни жены, ни детей и весь его мир разом рухнул.

Когда люди, за которыми он наблюдал, вышли из дома, расселись по машинам и тронулись с места, Коув последовал за ними. Их-то он еще мог догнать, но кое-чего в этой жизни было уже не вернуть. Например, из-за него погибли шесть человек. Его обвели вокруг пальца, провели как совсем еще зеленого, начинающего агентишку. Его самолюбие было уязвлено, и в душе его все кипело от злости. Сейчас его более всего интересовал седьмой человек из расстрелянной группы особого назначения. Тот, который остался в живых, хотя по логике вещей должен был превратиться в труп вместе с остальными. Никто не знал, как ему удалось выжить; впрочем, расследование еще только началось. Коуву хотелось посмотреть этому парню в глаза и спросить: «Как вышло, что ты все еще дышишь?» Но досье Веба Лондона у него не было, и он сильно сомневался, что в ближайшее время сможет его полистать. Конечно, он тоже агент ФБР, но сейчас подавляющее большинство сотрудников Бюро считают его предателем. Ведь работающий под прикрытием агент вечно балансирует на тонкой грани между жизнью, смертью и изменой, не так ли? Таково, похоже, было мнение руководства, и Коув подумал, что работа у него крайне неблагодарная, но что ему, по большому счету, на это наплевать. Он делал свое дело не ради Бюро и не для того, чтобы кому-либо угодить или понравиться, а прежде всего потому, что другой жизни себе не представлял.

Машины въехали на длинную подъездную дорожку; Коув остановился, сделал еще несколько фотографий, после чего развернулся и покатил в обратном направлении. На сегодня с него хватит. Коув ехал в единственное в городе место, где мог хотя бы ненадолго почувствовать себя в безопасности, но это не был его собственный дом. Повернув и немного увеличив скорость, он обнаружил прямо позади своей машины зажженные фары, которые материализовались словно из воздуха. Хорошего в этом было мало — особенно на такой пустынной дороге, как эта. Меньше всего ему нравилось, когда за ним увязывались свои же. Он снова повернул; следовавшая за ним машина в точности повторила его маневр. Судя по всему, дело завязывалось нешуточное. Коув поддал газу. Сидевшая у него на хвосте машина — тоже. Коув сунул руку за пояс, вытащил пистолет и сдвинул предохранитель.

Потом он взглянул в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть, с кем ему предстоит иметь дело. Было темно, фонарей поблизости не было, поэтому он ничего не увидел. А потом раздался выстрел. Первая же пуля угодила в правое заднее колесо его автомобиля, вторая — в левое. Пока он пытался справиться с машиной, с боковой дороги выехал грузовик и ударил ее бортом. Если бы стекло у Коува было поднято, он головой пробил бы его насквозь. У грузовика впереди имелся металлический скребок для уборки снега, хотя до зимы было еще далеко. Он прибавил скорость и стал толкать этим скребком машину Коува перед собой. Коув почувствовал, что его начинает разворачивать; в следующую секунду грузовик прижал его автомобиль к рельсовому ограждению, которое специально установили в этом месте, чтобы любители превышать скорость не упали с крутого склона. Коува еще немного протащило вдоль ограждения, а когда он кончился, его машина перевернулась. От резкого толчка у нее распахнулись все четыре дверцы, после чего она закувыркалась к основанию склона, с силой ударилась о его гранитное подножие и взорвалась, охваченная языками пламени.