Потом он пошел в гараж и вывел из него свой угольно-черный «форд-мах-1» производства 1978 года.

Вообще-то у Веба было две машины — спортивный «мах» и древний «субурбан», который когда-то возил штурмовую группу «Чарли» на футбольные матчи с участием команды «Редскинз», а также на всевозможные пикники и на восточное побережье — на пляжи Виргинии и Мэриленда. В «субурбане» Веба каждый член группы имел свое определенное место, зависевшее от старшинства и общепризнанных заслуг в деле, которым они занимались. В штурмовом подразделении, в котором служил Веб, все строилось именно на этом. Веб часто вспоминал о том, как чудесно все они проводили время в этой большой машине, отправляясь в какую-нибудь поездку. Теперь же Веб думал, сколько можно выручить за этот самый «субурбан», поскольку не мог себе представить, что отныне ему придется ездить в этой машине в полном одиночестве. Вырулив на федеральное шоссе № 95, Веб покатил на север и вскоре добрался до знаменитой развязки Спрингфилд — Интерчейндж, которая, казалось, была спроектирована дорожным инженером, употреблявшим кокаин. Теперь эта развязка находилась в стадии капитальной реконструкции, которая, должно быть, продлится еще лет десять. Водители, вынужденные ежедневно преодолевать на пути к столице это обнесенное заграждениями препятствие, кляли его последними словами, поскольку скорость передвижения здесь исчислялась дюймами. Одолев узкий переезд, Веб проехал по мосту Фортин-стрит-бридж и оказался в северо-западном округе, где располагались все самые значительные здания и памятники города и где всегда было полно туристов, прогуливавших здесь свои доллары. Выехав за пределы северо-западного района, Веб оказался в значительно менее респектабельной части города.

Официально Веб числился специальным агентом ФБР, но таковым себя не чувствовал. Прежде всего он был оперативником ПОЗ — элитного подразделения Бюро, занимавшегося освобождением заложников и решением ряда других кризисных проблем. Он никогда не носил костюмов и, за исключением членов ПОЗ, редко общался с другими агентами. Он не относился к тому разряду людей, которые приезжали на место преступления, когда дело уже было сделано и стрельба закончилась. Веб всегда появлялся в кризисной точке в разгар событий — когда воздух вспарывали автоматные очереди, а пули летели густо, как разгневанные, изгнанные из улья пчелы. Тогда он с ходу вступал в бой: падал, пригибался, перебегал из укрытия в укрытие, стрелял и, бывало, ранил кого-нибудь или убивал. Подразделение ПОЗ насчитывало всего пятьдесят человек — по причине большого отсева. Обычно продолжительность службы в ПОЗ не превышала пяти лет. В определенном смысле Веб был долгожителем: он служил в ПОЗ уже восьмой год. В последнее время у него появилось ощущение, которое переросло в уверенность, что группу ПОЗ задействуют значительно чаще, чем прежде. Это было связано с тем, что она приобрела международный статус и при необходимости могла в течение четырех часов в полном составе вылететь в любую горячую точку планеты с авиабазы «Эндрюс». Но что толку об этом вспоминать? Как говорится, занавес упал, и очередное действие спектакля закончено. С этого дня Веб Лондон был человеком без команды.

Веб никогда в жизни не думал, что когда-нибудь окажется единственным человеком, пережившим кошмарное бедствие вроде кораблекрушения или того, что случилось в аллее. Прежде ему даже казалось, что это невозможно из-за его характера. Что скрывать? Его товарищи не раз рассуждали о том, что кто-нибудь из них в один прекрасный день погибнет при выполнении задания, подшучивали над этим и даже заключали пари по поводу того, кто из них первым отдаст Богу душу. Первым в списке кандидатов на тот свет почти всегда стояло имя Веба Лондона — должно быть, по той причине, что он в большинстве случаев первым оказывался на линии огня. И эти мысли мучили его сейчас более всего. Он никак не мог понять, какое препятствие встало между ним и седьмым гробом. Он стыдился того, что остался в живых, а стыд способен разъедать душу даже сильнее, чем чувство вины.

Он подкатил на своем «махе» к перегороженному металлическими ограждениями входу в аллею, вылез из машины и показал свое удостоверение стоявшим там людям, которые, увидев его, выпучили от удивления глаза. После этого Веб нырнул в затененную аллею, поскольку не имел ни малейшего желания встречаться с репортерами, целая армия которых после произошедшей здесь бойни, казалось, поселились здесь навсегда. Приехали и телевизионщики, которых сопровождали громадные тон-вагены, оборудованные спутниковой связью. Из обрывков разговоров он уловил, что речь идет о его «побеге» из госпиталя. Но в принципе репортеры угощали публику все тем же надоевшим всем блюдом — разве что публиковали новую фотографию или давали ход каким-нибудь совсем уж невероятным слухам. Большей частью, однако, все они повторяли в микрофоны несколько одних и тех же набивших оскомину фраз: «Это все, что нам известно в настоящее время. Оставайтесь с нами. Скоро мы выйдем в эфир с новой сенсационной разоблачительной информацией».

Чтобы побыстрее укрыться от этой толпы, Веб, свернув в аллею, кинулся бежать.

Бушевавшая накануне гроза уже давно сместилась в сторону Атлантики, но оставила после себя огромные массы холодного воздуха, непривычного для этого огромного полиса. Вашингтон, округ Колумбия, построенный на болотах, легче переносил жару и повышенную влажность, нежели редкие здесь снег и холод. Когда выпадал снег, улицы здесь практически не убирались.

Пробежав половину аллеи, Веб неожиданно наткнулся на Бейтса.

— Какого черта ты здесь делаешь? — осведомился Бейтс.

— Ты же сам сказал, что я должен на месте показать, как было дело. Вот я и приехал.

Бейтс машинально посмотрел на заклеенную пластырем руку Веба.

— Пойдем, Пирс, — сказал Веб. — Сейчас каждая минута дорога.

С того самого места, где они высадились из «субурбана», Веб шаг за шагом прошел с Бейтсом по маршруту группы «Чарли». Чем ближе они подходили к роковому двору, тем сильнее становились охватившие его злость и страх. Мертвых тел во дворе, естественно, уже не было. Но следы крови там еще оставались — так много ее вчера здесь натекло. Даже очень сильный дождь не мог смыть ее всю. Веб, роясь в памяти, вспоминал каждое свое движение, каждый поступок — даже пытался восстановить каждое чувство, которое вчера испытывал.

Над остатками пулеметов трудилась группа экспертов, вооруженная микроскопами и всевозможным сложным оборудованием. Другие служащие ФБР расхаживали по двору, наклоняясь, приседая, становясь на колени и даже ковыряясь в земле, словно желая найти в ней некие предметы, которые могли бы дать им ответы на интересующие их вопросы, но, судя по всему, ничего интересного до сих пор не обнаружили. Веб вовсе не был уверен, что вся эта кипучая деятельность к чему-то приведет. По крайней мере отпечатки пальцев на стволах и корпусах пулеметов обнаружены не будут — в этом он не сомневался. Тот, кто задумал эту дьявольскую засаду, вряд ли был настолько беспечен или некомпетентен. Веб тоже бродил по двору, обходя пятна крови чуть ли не на цыпочках. Можно было подумать, что он прогуливается среди гробов, но разве не так, по большому счету, оно и было?

— Окна были выкрашены черной краской, поэтому обнаружить стволы пулеметов до того, как они открыли огонь, не представлялось возможным, — сказал Бейтс. — Их просто не было видно. Обрати внимание, краска матовая и не дает ни малейших бликов.