иногда делала репосты себе на страницы из разных интересных групп, ну я и заглядывала… Со временем уже добавилась и в группу одноклассников, и в группу нашего выпуска, в которой Андрея не было. Когда меня попросили передать мужу привет, я честно сказала, что у меня давно другой муж, и с Андреем я отношения не поддерживаю. Про его возвращение я ничего не сказала, потому что не была уверена, что он в Питере. Мог ведь быть, где угодно… И сейчас тоже. Что ж, отдам письмо его дяде. Его тетю я нашла тут с закрытым профилем. Ничего, напишу ей письмо… Не ответит, будем искать другие ходы. Их много. Даже когда он уехал, оказалось, что выход из семейной зависимости есть и очень даже простой: развод.

“Тебе привет от Андрюхи” — увидела я первым делом непрочитанное сообщение от бывшей сокурсницы. Два месяца ему. Тупо на него смотрела минут пять, наверное, пока не кликнула, чтобы прочитать полностью. Взял ее к себе на работу, когда она полгода промыкалась по собеседованиям, где ей нагло тридцатилетние менеджеры в глаза говорили, что она им в силу возраста не подходит, а не знаний.

Мне привет? С какой стати? Мы же с Дашей не общались в личке. Или она наврала ему, что общается? Но зачем? Кликнула на ее профайл — нет, никаких сведений о месте работы нет. Черт… А как просто бы было… Впрочем, и так карты в руки. Кто бы ожидал такого подарка от Судьбы!

“Очень за тебя рада, — написала ей в личку. — Передавай и ему привет. Кстати, я в Питере на пару дней, если хочешь встретиться кофе попить”.

Сердце стучало уже даже не в висках, а било по темечку отбойным молотком. Что ж… Мне же всего лишь конвертик передать. И я не собираюсь распространяться о личной жизни ее работодателя тире благодетеля. И вообще я сама ничего про его личную жизнь не знаю. Может, это шанс узнать? Бабы такие бабы, когда выпьют. Кофе. С коньяком, к примеру. Ну так нехер брать на работу баб после тридцати пяти. Сам виноват!

— А ты совсем не изменилась! — выдала Даша свою обиду или зависть, что в нашем возрасте одно и тоже.

Не изменилась? Да когда я так красилась в универе? Сейчас с меня сыпалась штукатурка — смывать ее не было сил. Появилась она на лице не моими стараниями, а в салоне псевдокрасоты. Наверное, девушка решила, что у меня вечерний выход или последний шанс отхватить мужика. Не могла же она подумать, что я просто иду выпить кофе со старой, очень старой, знакомой…

Кофе мне необходим — я засыпаю. Почти. Любопытство почти победило мой сон: и Дашу. Я это поняла, когда прочла сообщение: после работы могу сегодня.

Сегодня. После работы. Вот я и провела работу над собой. Оделась, конечно, скромно: джинсы и кашемировый свитер. Вообще мне долго пришлось перебирать вещи в шкафу, чтобы собрать полузимний чемодан. И полугородской. Джинсы с футболкой носят на работу не только мужики. Если бы джинса еще не так быстро протиралась на одном месте! Кашемир был летним — я надевала его, сидя под кондиционером, который в офисе все никак не могли нормально настроить, хотя половина работников вечно ходила с соплями.

Помню, как перелопатила весь интернет, чтобы скорой почтой мне прислали пару деловых костюмов, когда начальство срочно отправило меня в командировку в Бельгию. Что ж, я снова в Европе и тут тоже встречают по одежке. И по макияжу.

— Четверть века только накинула. Это так, мелочь… В остальном, конечно же, не изменилась…

Мы обнялись и даже поцеловались — для приличия, не испытав ничего, кроме того самого жгучего любопытства. Даша выглядела на свой возраст, даже хуже. Неловкий, сделанный в спешке, макияж только портил картину.

— Давай, что ли, селфи сделаю с тобой на память… Пусть обзавидуются, — предложила она.

Отказываться было не вежливо. Хотя что уж кривить душой: дураку понятно, о чем я подумала сразу — ну, о том, что фотка тут же появится на Дашиной стене и в группе: авось увидит и… Сам пожелает встретиться. Вдруг срастется само собой, без моего деятельного участия.

— Как ты? — спросила, когда Даша оторвалась от телефона.

— Да так. Теперь хорошо. С работой.

— По профессии? Извини, что спрашиваю. Я честно не знаю, чем занимается мой бывший муж. Мы не поддерживаем отношения.

Сказала — и испугалась, что сейчас Даша задаст вопрос про сына.

— Не по специальности, — ответила она тихо. — Хотя не совсем… Я им сеть админю. Она довольно большая. Ну… Ты же знаешь, чем дядя Андрюхин занимался.

— Спекулировал. Ясно, купи-продай. Не интересно. Ну а в остальном?

— Женат. Про детей не знаю. Просто кольцо на пальце увидела. Не рассрашивала. Подумала, что невежливо будет лезть ему в душу… — говорила, пристально смотря мне в глаза.

Я не сморгнула, хотя сердце на пару секунд все же остановилось от неприятного покалывания. Ревность? Нет, совесть…

— Я не про Андрея спрашиваю, — с трудом не скривилась я. — А про тебя.

— А что про меня? — заерзала она на мягком диванчике. — Нужно было вовремя сваливать, а сейчас и молодым виз рабочих не дают.

— Проверяла?

— Да так, разговоры в кулуарах… В нас же все, кто в Финку, кто в Германию тогда свалил, кто в Израиль. А я, дура, замуж вышла…

— Ну, зато муж есть. Ведь есть? — это я смотрела на тонкое золотое колечко на припухшем пальчике.

— А куда он денется, когда ипотека… И вообще я их всех кормлю.

— Надеюсь, Владимир Сергеевич не жилится? Раньше, помнится, наш дядя говорил, что нужно работникам минималку платить, все равно очередь стоять будет…

Даша сжала губы.

— А говорят, в Америке не принято спрашивать про зарплату.

— Ну… Я же так, успокоиться… Я вот вообще безработная…

— Это как? — в Дашиных глазах загорелся потаенный огонь.

— Повезло, — чуть ли не смеялась я. — Нашу компанию купили, акция взлетела. Но нас сразу предупредили, что грядут сокращения. Ну, кто-то ринулся работу искать. Ну, у кого ипотеки и акций, чтобы погасить ссуду, не хватило. А я досидела до официального увольнения: они мне и выходное выплатили, и сейчас ещё полгода пособие по безработице платят. Так что я решила себе отпуск устроить, полуоплачиваемый… Дети выросли, маме можно, наконец, отдохнуть.

— Мужа оставила и упорхнула? — скривилась Даша в странной улыбке.

— Я свободна, как птица. Это в девяностые модно было жениться, чтобы с кольцами ходить. Сейчас модно разводиться и стареть в своё удовольствие.

— Это