– Это ты о чем?

– Поговорка есть такая: если красть, то миллион, если… если спать, то с королевой…

– Ты моя королева.

– Да? Тогда тебе можно спать со мной бесплатно… А другим и за деньги нельзя… Ну, наливай, а то уйду!

– Не уходи! – хватаясь за бутылку, вымученно улыбнулся Егор.

Что, если Костылину вдруг удастся купить его королеву? Вдруг эта сволочь пойдет на принцип?.. Ну нет, надо показать этому скоту, что с Егором Хромцовым связываться опасно!

– Да куда ж я от тебя денусь?

Вторую рюмку, как и первую, Лена осушила до дна, так же поступила и с третьей, четвертой. А когда бутылка опустела, она взялась за Егора…

Снова труп. И снова ножевое ранение. Удар спереди, в самое сердце. Мужчина с черными вьющимися волосами лежал на лестничной площадке между первым и вторым этажом. Волосы ухоженные, пальто дорогое, с меховым воротником, туфли из крокодиловой кожи. Не простой он, хотя и смертный…

– Еще теплый, – сказал Голубев.

– Но уже не дышит, – усмехнулся Гущин.

– Да какое там… Тут клинок мощный, и точно в яблочко. Даже ногами не дергал, сразу загнулся… Хотя, может, и дернулся разок…

Следователь разговаривал с женщиной, которая увидела труп и позвонила в милицию. Похоже, убийцу она не заметила, хотя, может, просто не хотела о нем говорить. Но ничего, Антон Петрович уже второй десяток лет в прокуратуре, он умеет развязывать языки. Правда, сначала он отдаст распоряжение операм, чтобы те не простаивали без дела.

Голубев сунул руку во внутренний карман пальто, аккуратно выудил оттуда бумажник:

– Так, права… Костылин Игорь Валерьевич… Техпаспорт. «Мерседес-Бенц». Дабл ю сто двадцать четыре…

– Есть такая, – кивнул Гущин. – Возле подъезда стоит. Супертачка. Только стекло заднее почему-то из оргстекла…

– Да видел, – кивнул Голубев, продолжая свое исследование. – Стекло из Германии заказывать надо, а это долго, поэтому самоделкой заменили… Так, деньги, сто, двести… Ничего себе… Тысяча восемьсот долларов!.. И еще рубли… Это явно не ограбление…

– А ключи от машины? – спросил Гущин.

– Сейчас.

Над трупом склонился криминалист, он и вытащил из кармана ключи от «Мерседеса». Гущин забрал их и отправился к машине. Богдан остался возле трупа. Не хотелось ему идти с Гущиным, антипатия к нему уже перешла в хроническую стадию.

Городовой представил, как развивались события. Мужчина поднимался вверх по лестнице, а кто-то спускался вниз. Этот кто-то проходил мимо и вдруг ударил жертву ножом. А может, он остановился, что-то сказал или закурить попросил. Черноволосый расслабился, и в этот момент последовал удар. Признаков борьбы не заметно, значит, смерть была неожиданной и почти мгновенной.

Потерпевший упал, завалился на бок, вытянул ноги… Да, он поднимался наверх. Дом пятиэтажный, лифта здесь нет, оставалась только лестница… Но куда он шел?

Гражданского паспорта у покойного в карманах не было, в техпаспорте адрес места жительства не указан, в правах отмечен только город и область. Да и слабо верилось, что столь состоятельный человек из роскошного «Мерседеса» мог проживать в этой «хрущобе». Хотя всякое бывает. Время нынче такое, за месяц-два можно разбогатеть. Пока найдешь новое жилье под свой новый статус, пока сделаешь ремонт…

Богдан поднялся на лестничную площадку этажом выше. Окно здесь расположено низко, из него прекрасно просматривался пятачок перед подъездом. «Мерседес» как на ладони; видно, как Гущин открывает багажник. Преступник мог находиться здесь. В ожидании жертвы. Богдан осмотрелся. Исписанные стены, информация об интимных подробностях из жизни какой-то Анжелы из тридцать пятой квартиры. На полу несколько окурков, но все несвежие, как минимум вчерашней давности. «Ява», «Стюардесса», «Магна». Пустая бутылка из-под пива. Это уже интересно. Мало ли, вдруг преступник ее оставил…

– Городовой, ты здесь?

К Богдану подошел следователь Бегичев.

– Да вот, смотрю…

– Думаешь, преступник здесь топтался?

– Это не ограбление. Значит, заказное. А если заказное, то преступник мог поджидать жертву…

– Я с жильцами тут общался, никто не знает этого Костылина. Впервые здесь его видят… А мужчиной он был видным. Такого трудно не заметить.

– Ну да, особенно его «Мерседес»… Если он здесь не живет, то зачем сюда приходил?

– Давай выясняй.

Богдан начал обход со второго этажа. Время рабочее, поэтому из четырех квартир ему открыли дверь только в одной. Но узнать ничего не удалось. И обход третьего этажа ничего не дал.

Зато удача улыбнулась Гущину. Он нашел женщину, которая опознала убитого. С ней он и поднялся на второй этаж.

– Здесь Егор этот живет, – услышал Богдан ее голос.

Гущин жал на кнопку звонка, но дверь под номером двадцать четыре не открывалась.

– Что такое? – заинтересованно спросил Городовой.

– Да вот, информация прошла, – взглядом показав на женщину, торжествующе сказал Гущин. – Видели этого Костылина, он два дня назад в машину свою садился. А за ним товарищ из этой квартиры выбегал…

– Да, выбегал, – кивнула маленькая узколицая женщина с большой бородавкой на носу. – Покойный в машину садился, а Егор выбежал, кулаком ему грозить стал. Тот разозлился, из машины вышел, а Егор убежал…

– И что?

– Да то, что Костылин до этого жену его привез. Вместе с ней из машины вышел, да, Наталья Борисовна?

– Да. Я к Тамаре из соседнего подъезда шла, смотрю, а тут они выходят. Она «спасибо» ему сказала, пошла к подъезду, а он постоял немного и за ней пошел… Я у Тамары недолго была, выхожу, а покойный в машину садится. То есть он еще тогда не был покойным… В общем, он в машину садится, а тут Егор. Взмыленный весь. Кулаком ему помахал!

– Дома, похоже, никого нет, – выслушав женщину, с недовольством сказал Гущин. – Или открывать не хотят… Городовой, давай вниз, с балкона зайди. Тут второй этаж, выпрыгнуть можно…

Он рассуждал верно, но Богдан даже не шелохнулся.

– Товарищ лейтенант, вы меня слышите?

Ну вот, если обратился на «вы», то можно исполнять. Ничего не говоря, Богдан вышел из подъезда, обогнул дом, определил балкон двадцать четвертой квартиры.

Дом выходил на улицу Энгельса, машины по дороге проезжают редко, прохожих и вовсе не видно. Но тротуар очищен от снега, хотя идти по нему не очень легко: скользко. От этой дорожки через газон по снегу к дому тянулись следы обуви, но они же возвращались обратно. И не понятно, какая череда следов первична – от тротуара к дому или наоборот.

Если человек спрыгнул с балкона и пошел к тротуару, значит, он вернулся, чтобы снова забраться на него. А балкон как раз тот, который нужен был Богдану. Егор мог спрыгнуть со второго этажа, дойти до тротуара, а потом вернуться. Но третьей цепочки следов не было; значит, к тротуару он больше не пошел. Тогда куда он делся, если следы начинались-заканчивались метрах в двух от дома? По лестнице к себе в квартиру залез? Но тогда в снегу остались бы прямоугольники от несущих балок. Только нет ничего подобного. Может, веревочную лестницу ему спустили? Вряд ли. Да и зачем?..