Поблагодарите вашу тревогу за те глубокие чувства, которые она вам позволила пережить, и за красоту, которая в ней есть. Позвольте ей гулять на свободе.

Вернитесь к себе домой. Примите любую другую позу, измените выражение лица. Скажите вслух: «Я дома. Я живой человек». Назовите свое имя и сегодняшнюю дату. Это позволит вам вернуться в настоящий момент и окончательно выйти из образа «живой скульптуры».

После выполнения

Время от времени, но не слишком часто, в моменты тревоги и смутного беспокойства попробуйте выполнять это упражнение. Постепенно вы заметите, что скульптура становится менее напряженной, а тревога посещает вас реже и реже.

Еще один «ингредиент» итальянской части путешествия Гилберт – это люди. Не будь у нее хорошей компании за обедом и после обеда, то вряд ли произошли бы с Элизабет чудесные события и трансформации, описанные в книге. Вы можете возразить: а как же молчание, медитации и осознанное уединение, которое она практиковала в Индии? Это ведь тоже что-то да значило!

Безусловно! Но все же вначале было солнце Италии, еда и болтовня, напитавшись которыми Элизабет Гилберт смогла двигаться дальше, в прямом и переносном смысле слова.

В Италии у Гилберт быстро появились друзья. Лука, с которым хорошо посмеяться и сотворить что-нибудь эдакое на ужин. И Джованни, которому можно сказать все-все, сказать невпопад или слишком эмоционально – он все равно правильно поймет. Так, однажды Элизабет, хранившая историю своего развода, как хранят темные секреты, взяла и разрыдалась перед Джованни в самый неудачный момент! Она плакала и плакала, не в силах произнести ни слова внятно! А что Джованни – ее итальянский друг? Он только улыбался и ждал. А дождавшись признаний Гилберт (любовь прошла, а человек-то неплохой; мы расстались, это больно, я осталась одна), Джованни нашел несколько точных слов. И, главное, – он все правильно понял!

Искреннее человеческое общение исцеляет – это ни для кого не секрет. Однако, как выяснилось, этого простого лекарства зачастую не хватает современным людям. И ведь нельзя сказать, что мы не хотим или не умеем общаться! Да только то одно, то другое – то нет времени, то стрессы, то проблемы – и нормального, душевного разговора уже днем с огнем не сыщешь…

В Италии она обнаружила, что душевный разговор – это так же естественно и просто, как вкусная еда. Иными словами, если хочешь устроить праздник живота, не смешивай в тарелке экзотические ингредиенты, а отдавай предпочтение простой, понятной и при любых обстоятельствах вкусной пище. Если хочешь быть правильно понятым и услышанным – не умничай. Выбирай слова попроще. Не интерпретируй. Не растекайся мыслью по древу. Просто расскажи, как на духу.

Для Элизабет Гилберт именно Италия стала тем местом, где люди умеют:

• смотреть друг другу в глаза;

• шумно спорить и внимательно слушать;

• держать за руку;

• искренне хвалить и восхищаться;

• и, главное, всегда находить время для беседы.

Какие еще секреты человеческого общения, этакие «секреты для маленькой компании», открылись Гилберт в Италии?

В хорошей компании легче отправиться в путешествие. Италия для Гилберт стала тем местом, где, с одной стороны, хочется расслабленно созерцать, не двигаясь с места, а с другой стороны, – соскочить с постели и отправиться куда глаза глядят. Так она там и жила – то неторопливо и лениво, то срываясь в какой-нибудь новый город. Но без друзей Гилберт не открыла бы для себя ни Рим, ни Неаполь, ни Венецию, ни Болонью, ни Флоренцию. Без таких друзей, которым можно просто позвонить и сказать: «Поехали на денёк в Неаполь – пиццы поедим!» А через час уже сидеть в электричке.

Каждый друг – это учитель. Открыв сердце для новых людей, порой очень непохожих на тех, что встречались ей раньше, Гилберт почувствовала: каждый может чему-то научить – искренности, спонтанности, преданности, легкости, отзывчивости. И вот это ощущение: «Каждый друг дает мне что-то важное», – позволило Элизабет Гилберт и самой стать более дающей, смелой и любящей. Особенно хорошо проходила «учеба» за большим столом – например, за празднованием американского Дня благодарения в поистине интернациональной компании. Причем, было совершенно не важно, что половина компании говорит по-английски, но не говорит по-итальянски, а вторая половина без умолку болтает на римском наречии, но даже «thank you, please» понять не может. Язык жестов и язык сердца оказались понятнее всех прочих языков – все гости друг друга отлично поняли и расстались лучшими друзьями.

Друг – это светлячок. Здесь можно было бы порассуждать на тему того, как важно создавать вокруг себя позитивное окружение, как много значит дружеская поддержка и участие и т. д. И это все было бы многословной и красноречивой правдой о настоящей дружбе! Но Элизабет Гилберт, побывав, в том числе, в Венеции и подучив итальянский язык, нашла определение, удивительно точно описывающее настоящего друга, как он есть. Codega – человек с зажженным фонариком, идущий впереди тебя и освещающий твой путь. На самом деле, была такая профессия в средневековой Венеции. На узких темных улицах Венеции можно заблудиться в два счета – что сотни лет назад, что, впрочем, и сейчас. Да заблудиться так, что выберешься только к полудню следующего дня. Как же найти дорогу к теплому дому в странном городе? Позвать Codego! Он будет идти впереди, отпугивать воров и прогонять бесенят, он будет вселять уверенность и ни за что не бросит.

Вот что такое друг. Человек с зажженным фонариком, который показывает тебе путь и ни за что не бросит. Этакий светлячок. Счастье, когда у тебя есть светлячок и ты сам тоже для кого-то светлячок.

Когда ты решаешься на диалог с собой, то и общение с другими получается интереснее, проще и душевнее. Гилберт не раз признавалась на страницах своей книги: сложно найти человека более депрессивного, неуверенного и зависимого от отношений, чем она. Ее «заклятыми друзьями» много лет оставались таблетки-антидепрессанты, ее душили ночные слезы и кошмарные сны, а спутников по имени Депрессия и Одиночество Гилберт узнавала, что называется, по походке.

Такой она приехала в Италию. Первое время Элизабет забивала внутреннюю пустоту едой и новыми впечатлениями, но однажды старые товарищи Депрессия и Одиночество настигли ее и в Риме. Тогда Гилберт решила: хватит. Проплакав очередную ночь и поутру как будто заново взглянув на себя в зеркало, Элизабет вдруг словно вспомнила: «У меня же есть я!» И, по ее собственному признанию, «протянула руку самой себе».

С протянутой руки начался ее первый серьезный диалог с той частью себя, которая больше всего нуждалась в поддержке.

Элизабет Гилберт писала в блокноте обращение к самой себе, признание в любви. Она заверяла саму себя в том, что ни за что себя не бросит и не перестанет любить. Гилберт торжественно обещала заботиться о себе, защищать от вечных спутников – Одиночества и Депрессии, набираться сил по мере необходимости, но и в слабости, в усталости, в раздрае не переставать себя любить.