— Мой муж…, — боль и страх раздирают сердце. У Лин не хватает смелости, произнести ЭТО вслух. Она дергается всем телом, когда дверь начинает ходить ходуном от сыплющихся на нее мощных ударов. Забившись в угол, женщина до крови кусает костяшки пальцев, приготовившись к самому худшему.

— Вы ранены? — спокойному голосу оператора удается на долю секунды переключить ее внимание от надвигающегося кошмара.

— Нет…, — сбивчиво отвечает Лин, невидящим взглядом уставившись на свои окровавленные костяшки.

— Ваш муж угрожает вам? У него есть оружие? — допытывается оператор.

— О господи! Помогите! — она отчаянно кричит, заметив, как одна из петель отрывается от косяка. — Быстрее. Дверь долго не выдержит.

— Отряд уже выехал, мэм. Вы можете припереть дверь чем-то тяжелым?

— Нет я в ванной…. Мне страшно. Умоляю вас, быстрее.

— Вы так и не ответили, у вашего мужа есть оружие?

— Вы не понимаете. Это не мой муж. Это не он…

Элинор просыпается от собственного непрерывного крика и задыхающихся рыданий. Височные доли пульсируют от тупой боли, и каждый вдох приносит мучительные страдания. Оторвав голову от пропитанной потом подушки, она тут же падает обратно, глухо застонав от пронзивших голову спазмов.

— Тихо, Лин, тебе не стоит сейчас делать резких движений, — сначала она слышит обеспокоенный голос Тэм, а потом чувствует прикосновение к дрожащим плечам теплых заботливых ладоней.

Тэмзин гладит Элинор по волосам, говорит что-то успокаивающее и подносит к губам стакан с водой.

— Давай, милая, выпей и дыши как можно глубже. Все хорошо, Элли. Ты умница.

Разлепив отекшие глаза, Элинор различает склонившуюся над ней Тэмзин и узнает обстановку супружеской спальни. Мягкий полумрак щадит ее зрительные рецепторы, защищая от новой волны боли.

— Тэм, мне приснился жуткий кошмар, — всхлипнув, Элинор порывисто обнимает подругу, поправляющую подушку под ее головой.

— Я знаю, Лин, — отвечая на ее объятье, ласково говорит Тэмзин. — Все в порядке. Ты в безопасности.

— Так хорошо, что ты здесь, — смаргивая непроизвольные слезы, Элинор все еще ощущает сотрясающий собственное тело озноб.

Так дерьмово она не чувствовала себя со дня аварии, когда очнулась в больничной палате, парализованная дикой головной болью и одним единственным желанием — умереть, лишь бы не испытывать никаких эмоций.

— Это было так реально, Тэм, — хрипло бормочет Лин, уткнувшись в пахнущее чем-то цветочно-сладким плечо подруги. — Он стоял там… в гостиной в одежде Криса, с его телефоном, и я подумала…. Тэм, я была уверена, что этот псих убил Криса, — обличив пережитый ужас в слова, она ощущает, как огромный камень освобождает грудную клетку.

— Тебе показалось, что в дом забрался посторонний? — ласково поглаживая Элли по спине, мягко спрашивает Тэмзин. До Лин не сразу доходит, что она имеет в виду, но услышав второй вопрос, Элинор вновь леденеет, чувствуя, как затухший страх вспыхивает с новой силой: — Ты поэтому вызвала полицию?

— Что? — резко отстранившись, Лин потрясенно всматривается в встревоженные голубые глаза Тэми. — Это не сон? Он действительно здесь был?

— Кто — ОН, Элли? — участливо переспрашивает Тэмзин.

— Откуда я знаю, кто — ОН? — ожесточенно восклицает Лин в обеспокоенное лицо Саммерс. — Больной извращенец или маньяк. Или оба сразу.

— Ты уверена, что тебе не померещилось? — и снова этот ее тон, которым она успокаивает своих депрессивных клиентов.

— О чем ты говоришь? — отпрянув назад, Элинор вжимается в изголовье кровати и, подтянув колени к груди, обнимает их обеими руками. — Конечно я уверена! Этот мудак пытался меня изнасиловать, а потом выломал дверь в ванную.

— А что было потом ты помнишь? — нахмурив изящные брови, выпытывает Тэм, а Лин ловит себя на сильнейшем желании влепить подруге оплеуху, чтобы та перестала говорить с ней, как с душевнобольной или полоумной.

— Нет… — вместо этого она морщится от боли, пытаясь восстановить оборванную цепочку событий, но последнее, что сохранилось в памяти — ее отчаянный вопль и слетевшая с петель дверь. — Наверное, он оглушил меня и смылся, испугавшись полиции, — Элинор выдает единственную логическую версию, но сомнение в выразительных глазах Тэм дает понять, что ей известно куда больше, чем она говорит. — Они же приезжали? Полицейские?

— Приезжали, Элли, — кивает Тэмзин, продолжая внимательно изучать восковое лицо подруги.

— И? — возбужденно спрашивает Лин, особо не надеясь на продуктивный ответ. — Его удалось задержать?

— В доме никого не было, кроме тебя и Кристофера, — задумчиво произносит Саммерс. — Никто не взламывал дверь в ванную комнату, Элли, — добавляет после непродолжительной паузы, которой оказывается недостаточно, чтобы Элинор успела осмыслить услышанные слова.

— Как это не взламывал? — откинув в сторону одеяло, Лин вскакивает с постели. В голове словно что-то взрывается, в глазах темнеет, и охнув, она оседает на край кровати.

— Крис разблокировал замок, Лин. Дверь не пострадала, — сочувствующий голос Тэмзин Саммерс снова оказывается очень близко. Она садится рядом с Элинор, обнимая ее за дрожащие плечи, и привлекает к себе. — Ты была не в себе, и Кристоферу пришлось дать тебе успокоительное.

— Все было не так, — почти беззвучно бормочет Лин.

Зажмурившись, она видит алые всполохи за сомкнутыми веками. По ослабевшему телу расползается жар. Это какое-то непрекращающееся безумие. Так хочется заткнуть уши ладонями и спрятаться с головой под одеяло. Переждать этот гребаный апокалипсис в полной темноте.

— Он был так напуган, когда позвонил мне. Я сразу приехала, как только смогла, — продолжает Тэмзин.

— Крис… — с хриплым стоном срывается с губ Лин имя мужа.

У нее почти не осталось сил сопротивляться и доказывать, что она не свихнулась и видела то, что видела. И она концентрируется на том, что наиболее важно.

— Я чуть не умерла, думая, что… С ним все хорошо? — повернувшись к Тэм, она порывисто сжимает ее руки в своих, с надеждой глядя в голубые глаза. — Ты видела его?

— Конечно, я его видела, Лин, — заверяет подруга. — Он немного в шоке от твоей истерики, но…

— Постой, а Джо и Милли? Они с тобой? Ты привезла их? — не дав Тэмзин договорить, возбужденно спрашивает Лин. На лице Саммерс появляется обескураженное выражение, от которого в жилах Элинор Хант леденеет кровь.

— Джо и Милли? — Тэм озадаченно сдвигает брови. — Кто это, Элли?

— Мои дети! — иступлено кричит Лин, чувствуя, как ледяной ужас проникает в вены. — Где они, твою мать? — схватив Саммерс за плечи, она изо всех сил встряхивает ее.

— Элинор, успокойся! Хватит! Прошу тебя!