Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что ж, проходите, – как-то неуверенно пригласила женщина. – Но мне нужно готовить ужин, скоро придет муж.
– Ничего, это не помешает. Думаю, нам удастся совместить приятное с полезным, – ободряюще улыбнулся Лев. – Как вас зовут?
– Люда, – ответила женщина, закрывая за ним дверь. – Проходите в кухню.
Пройдя по коридору малогабаритной двухкомнатной квартиры, нуждавшейся в ремонте не меньше, чем само здание, полковник следом за хозяйкой вошел в кухню и, устроившись на табурете, сразу перешел к делу:
– Так значит, соседство с Ларисой было беспокойным?
– Еще каким, – сказала Люда, продолжая прерванный появлением нежданного гостя кулинарный процесс. – Эти пьянки-гулянки у нее, считай, не прекращались. В редкий день случалось затишье. А обычно то песни орут, то, наоборот, скандалят.
– Она работала где-нибудь?
– Какое там! Кому нужны такие работники? От них не работа, а одни только проблемы.
– На что же она пила?
– Не знаю. Иногда бутылки собирала, иногда просто деньги клянчила. Иногда друзья ее с собой приносили.
– Ребенка тоже от «друга» родила?
– А, вы про это. Да, был тут у нас один. Кадр неповторимый! Он младше нее был, лет на десять, наверное. Явился неизвестно откуда, стал с ней жить. Я, говорит, сам не пью и ее отучу. Колёк его звали.
– И что, правда отучил?
– Поначалу похоже было. Лариска в себя пришла, на работу устроилась. Все гордилась, какого парня себе отхватила, говорила, что теперь будет у нее совсем другая жизнь. Только ненадолго хватило ее, этой жизни. Оказалось, что Колёк этот – наркоман, поэтому и не пил. Лариска, как узнала, очень расстроилась. Как водится, горе стала заливать, упилась денатурата какого-то, так что даже «Скорую» пришлось вызывать, чтобы откачали. А из больницы вернулась уже с новостью. Я говорит, ребенка жду, мне врачи сказали. Все смеялась, такая счастливая ходила. Многие тут у нас, конечно, только головами покачивали. И лет ей уж за тридцать было, и здоровье, сами понимаете, от такой жизни совсем не идеальное. Но Лариска ничего, вроде снова за ум взялась. Опять на работу стала ходить, прибиралась где-то, а как срок подошел, и декретные оформила. Колёк, конечно, буянил временами, но ничего, как-то жили.
– А что, кроме этого Коли, у нее и близких никого не было?
– Не знаю. Она сама приезжая, Лариска-то. Из Орловской области. Наверное, не было. Если бы были близкие, с чего бы ее понесло сюда киселя хлебать? Жила бы там себе, в деревне своей, и в ус бы не дула.
– То есть вы ее об этом не расспрашивали?
– А чего мне ее расспрашивать? Я ей не больно какая подруга. На одной площадке живем, так иногда и не хочешь, а услышишь. Она по пьяни больно уж любила плакаться. И все-то ее, бедную, бросили, и родители-то рано умерли, сиротой оставили, и никому-то она, сердешная, не нужна. Все жаловалась. А ребеночек – это конечно, с ним, само собой, веселее. Вот она и надеялась, Лариска-то. Только опять оказалось, что зря. Такая, видать, доля выпала ей невезучая.
– Что, не смогла выносить?
– Да нет, почему. И выносила, и родила. Только дурачок вышел мальчик-то. На головку больной. Она поначалу загорелась, я, говорит, какой бы ни был, своего сына не брошу. Но остыла быстро. Ему ведь и уход особый нужен, и внимание постоянное. Где уж Лариске справиться, ей самой впору было няньку нанимать. В общем, мальчика отдала она в приют, а сама во все тяжкие ударилась. Как же, причина есть – то она просто пила, а теперь с горя. Пошли у них с того времени ежедневные «праздники». Колёк к уколам своим еще и самогоночки стал добавлять, нарушил «зарок», а уж Лариска – та, можно сказать, и не просыхала. Понятно, что конечный итог всего этого мог быть только один. Какой организм это выдержит? И говорили ей, и уговаривали, да только все напрасно. Моя, говорит, жизнь пропащая, так вы, говорит, мне не мешайте. А если человек сам себя в узде держать не хочет, что тут сделаешь? Так что посмотрели мы, посмотрели да и перестали «мешать». Года через два такой жизни Колёк «скопытился», снова к Лариске кто попало стал ходить, опять скандалы да дебоши у нас пошли. И тянулось это долго, Лариска-то, видать, покрепче своего ухажера оказалась. Но до бесконечности оно, конечно, не могло продолжаться. Они там какой только отравы не хлебали. Деньги-то не всегда были, а выпить надо. Вот так-то и получила она свою «последнюю каплю». Как-то утром слышу – звонок. Открываю – стоит, на опохмел просит. А сама, бедная, аж ходуном вся ходит. И дрожит, и шатается, и руки трясутся. Так, видать, ей плохо, что терпежу нет. А у меня, как на грех, шаром покати, денег ни копейки не было. Витя как раз зарплату должен был получить, так я на продукты все истратила. Думаю, чего экономить, куплю чего надо, все равно скоро деньги будут. Ну и не дала ей. Извини, говорю, Лариса, нечем мне тебе помочь, пустой кошелек.
– А вообще вы часто ей помогали?
– Случалось. Конечно, одни проблемы были от Лариски, но тоже ведь – живой человек. Иногда посмотришь на нее – сердце кровью обливается. Помогали. Что ж мы, не люди? Вот и в тот день, больно уж плохо ей было. Пошла она от меня еще куда-то, и уж не знаю, как оно там у них получилось, то ли денег дали ей, и купила она не того чего-то, то ли «в кредит» угостили отравой, только вечером вижу – машина милицейская во дворе, и следователи эти, или кто они там, ходят кругом, спрашивают. Вышла узнать, мне и рассказали. Ларису, говорят, в соседнем дворе нашли мертвую. Вот такая у нас случилась история. А вам это зачем понадобилось, если не секрет? Это уж давно случилось, можно сказать – быльем поросло. Я-то Лариску с молодых лет знала, поэтому еще помню, а у других спросить – они, наверное, и не поймут, о ком речь идет. Квартиру ее каким-то новым жильцам передали. Она не приватизированная была, сынок тоже, как сами понимаете, здесь не прописан. Отошла государству.
– Но новые жильцы хоть не буянят? – с улыбкой поинтересовался Гуров.
– Нет, ничего. Эти спокойные.
– Что ж, спасибо вам, Людмила, за подробный рассказ, вы мне сообщили очень интересную информацию.
– Правда? Хорошо, если на пользу. Вот и картошка у меня почти готова. Точно вы сказали – совместила приятное с полезным. А то скоро муж придет голодный, рассердится, если не будет ужина.
Гуров попрощался и вышел из квартиры.
Подробный, исчерпывающий рассказ соседки Ларисы Чугуевой делал ненужными обращения еще к кому-то, и, спустившись к машине, он поехал домой, решив, что на сегодня рабочий день можно считать законченным.
На следующий день генерал Орлов вновь попросил Гурова задержаться после планерки.
– Что скажешь, Лева? – спросил он, с напряженным ожиданием глядя в лицо полковнику. – Есть новости?
– Немного есть, – стараясь не внушать заранее больших надежд, ответил Лев. – Правда, я еще не со всеми переговорил, но, похоже, прямых наследников у этого Чугуева действительно не имеется. Если в ближайшее время не появится на горизонте какой-нибудь «чертик из коробочки», вполне вероятно, что деньги эти перейдут государству.