В центре всего этого хаоса царил Данте, самый милый и дружелюбный пес в мире. У нас все получится, — говорили мы себе. — Мы справимся. Но тут это собачье стихийное бедствие улучило момент, когда Мерлин покинул кровать, ликуя, запрыгнуло туда, где только что сидел кот, и залило постель мочой. Мы сказали женщине, что ей придется забрать песика, а потом выплакали все глаза.

В конце концов до нас дошло, что никому мы его не отдадим, и мы решили назвать его в честь поэта Данте Алигьери, чье произведение описывает путешествие сквозь девять кругов ада и обратно. У нас сложилось впечатление, что этот пес выкупил именно такой тур.

Как оказалось, нам необыкновенно повезло еще в одном. Мы наивно радовались, наблюдая за тем, как обычно сдержанный Аттикус всю ночь играл с чудаковатым мешком костей, который, казалось, родился для того, чтобы стать его товарищем. Если бы тогда я знала то, что знаю сейчас, я бы ни за что не привела неизвестную собаку, более того — неразвязанного кобеля, в такое ограниченное пространство, уже населенное людьми и животными, без всякой предварительной подготовки.

Годы спустя я надеялась, что нас ожидает еще одна подобная удача в случае с Бу. Хотя я подстраховалась, привезя в зоомагазин «старичков» и познакомив их с крохой, прежде чем забрать его домой, только время могло показать, насколько правильным было мое решение. Хотя их изначальная реакция была позитивной, я опасалась, что, если вся троица начнет враждовать, как та волчья стая, с годами эта вражда может вылиться во что-то трагическое. Я не хотела, чтобы мои мальчики жили в неблагополучной собачьей семье. Я знала, как чувствуют себя члены неблагополучных семей, и не пожелала бы этого ни одному существу в мире.

* * *

Когда я просматриваю те самые первые фотографии Бу и Данте, я думаю о том, что привело меня столько лет назад из Иллинойса на факультет фотографии Нью-Йоркского университета. Будучи дислексиком, я вижу мир посредством образов. Я каждый день барахтаюсь в море слов, в то время как осмысленно способна воспринимать лишь образы. Фотографии десятифунтового щенка Бу, засунувшего всю башку в пасть девяностофунтового Данте, который осторожно придерживает огромными челюстями щенячью голову, иллюстрируют обоюдную любовь, доверие и сочувствие. Снимки Бу, карабкающегося на морду Данте, показывают, с каким терпением и снисходительностью относился большой пес к своему маленькому подопечному и как комфортно чувствовал себя Бу в обществе мамонтоподобного «братца».

Они очень напоминали мои собственные детские фото, на которых я была снята со старшим братом Чаком и нашей собакой по кличке Принцесса. Со снимков, глуповато улыбаясь, смотрели счастливая девчушка и ее братец-очкарик. Двое сверхбелокурых и сверхтощих детишек радостно обнимали столь же радостную собаку. На этих фотографиях я была очень симпатичной, похожей на эльфа девчушкой с широкой озорной улыбкой, потому что знала: когда мы вдвоем с Чаком, со мной не может случиться ничего плохого.

Чак научил меня метко бросать баскетбольный мяч в корзину на щите, установленном в конце подъездной дорожки, а также попадать битой по бейсбольному мячу. Я часами бросала в корзину баскетбольный мяч. Я делала это, когда он был со мной и когда оставалась в одиночестве. Я так и не научилась ни во что играть, но до сих пор броски мяча в корзину помогают мне снять стресс.

Летом мы с Чаком ездили на велосипедах в местный бассейн, где он плавал, а я стояла на мелкоте, не решаясь опустить в воду лицо. Впрочем, я приезжала туда не плавать, а проводить время со старшим братом. Мы обожали однодневные поездки в разные интересные места, например в Адвенчерленд или Деревню Санта Клауса. Мы заходили в музей науки и путешествовали по огромному сердцу или исследовали старую немецкую подводную лодку. Мы любили ездить в Брукфилдский зоопарк, где как завороженные наблюдали за автоматом, выдавливающим в формочки липкую пластмассу, чтобы мы могли привезти домой дельфинов, слонов и белых медведей, по пути соскребая остатки пластика с боков игрушек, где две половинки соединял шов. Но больше всего мы любили смотреть бейсбольные матчи на Ригли Филд. Год за годом мы посещали стадион и сидели на одном и том же месте между основной и третьей базой. Это стало частью наших с Чаком самых ярких воспоминаний.

Во время учебного года, если Чак не гулял с друзьями или не убегал на одну из множества тренировок, мы вместе наслаждались старым кино. Мы пересмотрели все фильмы Дина Мартина, Джерри Льюиса и Фрэнка Капры. Кроме этого, у нас высоко котировались фантастические киношки и картины о Второй мировой войне. В самом верху списка находился «Экспресс фон Райана». Мы всегда хором произносили последнюю реплику: «Я как-то говорил тебе, Райан, что, если человеку удается уцелеть, это уже победа». Мы оба наизусть знали и цитировали целые отрывки из «Этой прекрасной жизни» и «Чуда на 34-й улице». Во время рекламных пауз в наших кинопосиделках Чак предлагал мне сыграть с ним в шахматы и успевал без всяких проблем одолеть меня еще до возобновления просмотра. Мне очень грустно признаваться в том, что я проигрывала целую шахматную партию за время, необходимое для рекламы нескольких продуктов.

Фотографии Бу с Аттикусом — это совершенно иная история. Точно так же со снимков, на которых я запечатлена с сестрой Сью и родителями, смотрит совсем другая девочка — болезненно застенчивая и замкнутая. Кажется, что я задержала дыхание и какая-то невидимая пелена скрывает яркого эльфа, посылающего свет с других фото. Когда я смотрю на эти фотографии и вижу свою сестру, которая очень похожа на меня, только на восемь лет старше и не светится, как эльф, мне кажется, она презрительно ухмыляется, глядя на что-то недоступное моему взгляду. На одной из фотографий Аттикус совершенно явно обнажил зубы и рычит на Бу, который отчаянно ждет от старшего брата одобрения. Когда Аттикус подобным образом наказывал малыша, тот съеживался и как будто даже пытался стать невидимкой. Но оставаясь верным собственной природе, он неизменно возвращался к Аттикусу, всякий раз пытаясь найти какой-то иной подход, чтобы завоевать сердце старого пятнистого пса. Точно так же много лет назад я на цыпочках появлялась на пороге комнаты, где расположилась сестра, неизменно натыкаясь на резкое «исчезни». Поскольку Аттикус обладал терпением и мудростью своего тезки, Аттикуса Финча из фильма «Убить пересмешника», Бу изредка удавалось добиться его внимания и даже поиграть с ним. Это давало мне основания для осторожного оптимизма. Я надеялась, что отношения Бу с Аттикусом будут более благополучными, чем мои с сестрой.

Аттикус появился в моей жизни в 1990 году, за десять лет до Бу, когда я была еще не замужем и вместе с друзьями снимала квартиру на Манхэттене. Один из этих друзей, Роб, который тогда был моим бойфрендом, искал работу. Между походами на собеседования у него было очень много свободного времени. Я указала ему на то, что у него есть возможность завести собаку, о которой он давно мечтал, потому что он может направить всю свою энергию на ее воспитание, одновременно продолжая поиски работы. Сама я предпочитала кошек и не очень хорошо себе представляла, что следует делать с собакой (от моих воспоминаний о Принцессе не осталось ничего, кроме фотографий).