– Согласен с тобой. И убийца, имитировавший в спальне такой беспорядок, сам себе навредил, потому что переборщил. Посмотри хотя бы на статую Меркурия: если бы ее действительно сбросили с мраморной колонны во время борьбы, постамент тоже не устоял и свалился бы.

– Я уже осмотрел ванную, – заметил Ник Картер. – Там убийца мыл руки и, хотя и старался удалить все следы, все-таки оставил кровавые пятна. Если бы и впрямь развернулась ожесточенная борьба, весь отель был бы поставлен на ноги. Я хорошо знал беднягу Файрфильда: он занимался спортом, в том числе боксом, и наверняка сумел бы расправиться с преступником.

– Да, ты прав, – покачал головой Мак-Глусски.

– Для большей ясности, – продолжал Картер, – я в нескольких фразах изложу историю того убийства в Канаде.

– Давай, интересно.

– Натали Деланси была дочерью Алекса Деланси, богатого и уважаемого человека. При родах мать ее умерла, и девочка вместе с тремя детьми ее матери от первого брака воспитывалась под попечением гувернантки. Эта особа вдовствовала и имела единственную дочь – Диану, которая впоследствии стала организатором убийства Натали. Диана руководила всем и заставляла плясать сообщников под свою дудку. Мы арестовывали преступников вчетвером: полицейский инспектор Муррей из Торонто, мой помощник Тен-Итси, я сам и Файрфильд, что теперь лежит убитый в спальне. Диана пыталась заколоть Муррея кинжалом, однако ей это не удалось. Когда ее связали, она держалась совершенно хладнокровно, но, пока ее везли в Торонто, я наблюдал за ней: она смотрела на Файрфильда, как лютая тигрица. Вот почему я и сказал ему, когда мы вместе возвращались в Нью-Йорк: «Если вы когда-нибудь узнаете, что эта адская женщина вышла на свободу, то немедленно известите меня».

– На каком основании она возненавидела именно Файрфильда? – спросил инспектор Мак-Глусски.

– Полагаю, в этом больше всего виноват он сам, – ответил Ник Картер. – Но вообще-то Диана поклялась отомстить всем, кто ее арестовывал. Я хорошо помню, как Файрфильд по дороге в Торонто в присутствии Дианы, сидевшей в наручниках, рассказал Муррею, что совершенно случайно приобрел на ежегодном аукционе общества «Велльс Фарго» невостребованный чемодан и обнаружил в нем несколько валиков фонографа. Спустя две недели он купил аппарат, прослушал валики и обнародовал найденные материалы. Словом, он не утаил, что Натали, которая со дня на день ждала смерти, поведала фонографу всю правду о своих страданиях.

– И Диана слышала рассказ Файрфильда?

– Уверен. Не могла не слышать. Таким образом, она поняла, что преступление было раскрыто в первую очередь благодаря Файрфильду. Если бы валики не попали к нему в руки, то Диана Кранстон спокойно продолжала бы выдавать себя за несчастную Натали, на которую она очень похожа внешне, и в итоге захватила бы все состояние убитой. Но это лишь предисловие к тому, во что я собираюсь тебя посвятить.

– Я весь внимание, – ответил Мак-Глусски.

– Третьего дня после обеда, – продолжал Ник Картер, – Диана Кранстон явилась ко мне и стала угрожать.

– А Файрфильда она тоже упоминала?

– Нет, ни разу не назвала его имени. В тот же вечер она виртуозно провела Дика, причем всучила ему записку, в которой обещала прийти на свидание с ним, если он поместит соответствующее приглашение в газете. А как ты отнесешься к тому, что в кармане жилета Файрфильда я нашел обрывок газеты именно с этим объявлением?

– Которое дал Дик? Это весьма странно! – воскликнул полицейский инспектор. – Данный факт я могу объяснить разве тем, что Файрфильд случайно прочел это объявление и из любопытства сохранил клочок.

– По-моему, это маловероятно, – возразил Ник Картер. – Я, со своей стороны, склонен думать, что Файрфильд в третьем часу ночи возвратился в свои апартаменты прямо со свидания с Дианой Кранстон.

– Пожалуй, твоя версия правдоподобна, – согласился Мак-Глусски.

– Это еще не все, – нахмурился Ник Картер. – Я полагаю, что Диане удалось вытащить у него из кармана ключ от двери его номера.

– Слушай, ты напал на верный след!

– Имея ключ в руках, Диана без труда сумела проникнуть в комнаты, после того как Файрфильд лег спать. Ведь нетрудно попасть в такую большую гостиницу, как «Мамонт», потому что швейцары и служащие просто не способны запомнить физиономию каждого постояльца. Лакей Файрфильда тем более не в состоянии уследить за всеми посетителями: он стар, слаб памятью и нерасторопен.

– Вот именно. А изящно одетую, представительную даму он, даже если бы заметил, то не остановил бы.

– Да, ловкая особа и не лишенная таланта. Аферистка – одно слово. Откровенно говоря, Джордж, она так же красива, как и преступна. Если бы я не презирал ее до глубины души, то влюбился бы в нее. Это запросто могло случиться с легкомысленным мистером Файрфильдом, который вообще имел слабость к прекрасному полу. Если Диана планировала завлечь его в свои сети, то ей стоило лишь раз-другой взглянуть на него своим пламенным взором, чтобы он упал к ее ногам.

– Почему ты докладываешь мне обо всем этом?

– Я исхожу из того, что она где-нибудь встретилась с Файрфильдом, – конечно, не случайно, а по ее желанию. А когда он, вернувшись в номер и разглядывая эскиз в раме, вспоминал проведенные с ней часы, ему, быть может, пришло в голову мое предостережение. В этот момент оно показалось ему столь странным, что он усмехнулся.

– Не исключено, – отозвался Мак-Глусски.

– Эта улыбка, – перебил Ник Картер, – до некоторой степени служит мне порукой в верности моей догадки относительно того, что до своего возвращения в отель Файрфильд находился в обществе прекрасной Дианы. Вероятно, он ей сказал, между прочим, что не забыл ее и даже нарисовал ее портрет и поместил в рамке в своей комнате. Но может статься, мы никогда не узнаем всей правды, так как Диана Кранстон настолько лжива и изворотлива, что я не поверю ни одному ее слову, даже сознайся она во всем.

– Короче, – вмешался инспектор Мак-Глусски, – ты полагаешь, что Диана тем или иным путем достала ключ и тайком прокралась в комнаты. Но ведь это крайне неосторожно с ее стороны! Именно благодаря броской красоте ее легко могли узнать – те же слуги. А вдруг бы Файрфильд еще не лег спать?

– Таким, как она, не составит труда переодеться и загримироваться, – возразил сыщик. – Я уверен, что она и в этом отношении мастер своего дела. Ну а если она провела несколько часов с Файрфильдом, то уж, конечно, не на лоне природы, а в каком-нибудь шикарном ресторане за роскошным ужином с шампанским. В чем же проблема незаметно влить в бокал своего кавалера несколько капель опия или морфия, чтобы Файрфильд, вернувшись к себе, заснул, как убитый?

– Она на это способна, – согласился Мак-Глусски.

– Таким образом, – рассуждал Ник Картер, – единственным препятствием для нее оставался лакей Фергюсон. Допускаю, что ничего не подозревавший Файрфильд описал ей планировку своих апартаментов и упомянул, что каморка слуги расположена напротив спальни хозяина и что лакей обычно спит довольно крепко.