— Переверни. На обратной стороне есть кое-что интересное, — улыбнулся Николай.

Фальтус перевернул. На обратной стороне красовался затёртый и еле различимый штамп. Печать с таинственной надписью гласила: «mea familia — in arcem № 647».

— Что это означает? — Фальтус с непониманием разглядывал тряпьё.

— Если переводить дословно, то это значит «моя семья — твердыня № 647», — вмешался Корбор, многозначительно мотая головой.

— Я ни хрена не понимаю! Давай ближе к делу, а? К чему все эти паузы? Мы же не в театре! Где вы взяли этот носовой платок и для чего его мне подсунули? — возмущённый Фальтус швырнул тряпку на стол и злобно уставился на Николая.

Ещё недавно весёлое и умиротворённое лицо Фальтуса, вновь стало напряжённым. Правый глаз вздрогнул и несколько раз дёрнулся. От невозмутимой безмятежности не осталось ни следа. Детектив Фальтус вновь погрузился в своё привычное раздражённое нервозное состояние. Состояние, в котором пребывал большую часть своей жизни.

— Это подкладка штанов. Гарнизонных штанов, что были на том ангеле, которого выпотрошили в центре города. Удивительно, не правда ли? Откуда у ангела штаны одной из номерных крепостей? — Николай прищурился, его хитрый взгляд гипнотизировал Фальтуса.

— Это штамп Твердыни «Небесного Щита»! — снова встрял Корбор.

— Я понял уже! Это я понял! Но какое отношение имеет этот ангел к Иерихону? Они что, заодно? Если это так, то развязанная Абрахтом война нас всех похоронит, — Фальтус поник.

На какое-то время в кабинете повисла гробовая тишина, время от времени нарушаемая шумом всё еще ведущихся в департаменте ремонтных работ. Фальтус нервничал, то и дело хватаясь за голову. Из-за этих необъяснимых и бессмысленных действий, вся его элегантная прическа растрепалась, отчего чёрные волосы нелепо торчали в разные стороны.

— Извините что перебиваю. В академии мы как раз недавно проходили географию крепостей. Не хочу хвастаться, но у меня даже высший балл по экзамену, — с важностью встрял Марк, поглядывая на старших коллег.

Голос юнца прозвучал как-то неожиданно громко и сразу же привлёк к себе всеобщее внимание. Сидящие рядом с ним новобранцы бросили в его сторону недобрые взгляды, видимо посчитав зазнайкой и выскочкой.

— Не хочешь, не хвастайся! — раздражённо прорычал Корбор, возмущённый смелостью юнца.

— Ближе к делу! — поддержал агента Фальтус.

— Твердыня № 647 расположена вблизи города Цзеян. В землях, что раньше принадлежали государству Китай, — уверенно сообщил Марк, улыбнувшись своей детской улыбкой.

— Китай. Это же очень далеко! Или где это вообще? — Фальтус снова уставился на Николая, словно ожидая от него разъяснений.

— Это далеко. Нужно поднять архивные карты. В любом случае, путешествие туда будет непростым. И мы не знаем, что нас ждёт в этом Китае, — задумчивым голосом ответил Николай, почёсывая голову.

— Разузнайте всё про этот Китай и про крепость. Отправьте депешу в канцелярию О.С.С.Ч., пусть выделят нам транспортный самолёт. Но только так, чтобы с посадкой, чтобы не пришлось прыгать! Так и напишите им: «чтобы не пришлось прыгать»! А мы с Николаем для начала навестим полковника, — голос Фальтуса оживился, чувствовалось некоторое возбуждение.

Да, он чувствовал, что разгадка близка. Вот уже появляются ниточки, которые приведут его к Уроборосу, а возможно и Сетту. Теперь он тоже вступит в эту глобальную игру, что затеяли коварные небесные. Осталось немного. Ещё совсем немного и орден «Искариот» возвысится и обретёт небывалую власть!

— Конечно, мистер Фальтус! Я и ещё несколько молодых агентов займёмся этим немедленно! Мы перероем все архивы и подготовим для Вас полный отчёт в кратчайшие сроки, — чуть поклонившись, обнадёжил босса Марк.

— Отлично. Тогда Корбор разберётся с Хеком, а Марк с Китаем. Мы же с Николаем отправимся к полковнику. Всё, за дело, — Фальтус торопливо встал из-за стола.

— Есть ещё кое-что. На твоё имя в департамент пришло письмо. Пахнет духами, — с насмешкой сообщил Николай, протягивая конверт.

Фальтус спешно его распечатал и извлёк содержимое. От письма и вправду разило духами. Каллиграфический женский почерк.

И как последний штрих, в самом конце письма ярко-красный след от губной помады.

— Что за бред! Это шутка какая-то? Кто-то подшутить надо мной вздумал? Так я вам сразу скажу, что это ни черта не смешно! — Фальтус положил письмо в карман.

— Может быть и шутка, но мы к этому точно непричастны, — заверил Николай.

— А что в письме? — заинтересовался Корбор.

— Какая-то дама просит о встрече. Уверяет, что обладает важной для нас информацией, — ответил Фальтус, задумчиво хмуря брови.

— Нужно проверить это. Встреться с ней! Нельзя упускать такой шанс, — воодушевленно посоветовал Николай.

— Да, только смотри не напейся там и сам чего лишнего не разболтай, — угрюмо дополнил Корбор.

— Спасибо за совет! Но я сам уж как-нибудь разберусь! — заорал взбешенный Фальтус, тараща свои беспрестанно дёргающиеся из-за тика глаза.

Вечер того же дня.

Чёрный блестящий автомобиль доставил Фальтуса к нужному месту строго в указанное время. Молодой агент, сидевший за рулём, вышел и услужливо открыл дверь своему боссу. Фальтус покинул комфортный салон статусного автомобиля и манерно поправил галстук, затем сверил часы.

— Как я выгляжу? — строго, но негромко спросил Фальтус, уставившись на молодого агента.

— Превосходно, мистер Фальтус! Вы выглядите превосходно! — кивнул агент.

Фальтус улыбнулся, проведя рукой по набриалиненным и тщательно уложенным волосам.

— Нужно идти. Некрасиво заставлять даму ждать, — сообщил Фальтус и направился к входу в кафе.

Возле входных стеклянных дверей стояли большие горшки с искусственными деревьями. Сверху нависала массивная, подсвеченная неоном вывеска: «Полуденная звезда».

Открыв дверь, Фальтус услышал неприятный брякающий звук над головой. Это были колокольчики, противно бренчавшие каждый раз, когда кто-то входил в заведение. Фальтус никогда не понимал, зачем это глупое устройство нужно. Неужели нельзя войти тихо, без мерзкого, оповещающего всех о твоём визите шума. Тем более никто и никак не отреагировал на этот звон. Даже поникшие официанты не удостоили нового гостя своим вниманием. Но Фальтус не расстроился, он не особенно-то и любил, когда на него пялятся. Напряжённо оглядевшись, детектив двинулся вглубь зала.