Гор умер.

Я. Не могу. Умереть.

Кто.

Кто это понял? Кто видит, как я исчезаю в огне и муках?

Великий Отец наш. Моими глазами.

Только их ещё нет.

Испарившиеся на дороге под ударом меча и плазмы частицы меня. Лужица раскалённого металла бронированной двери, перемешанная с моей плотью. Мельчайшая пыль уродливой сверхформы, коснувшаяся пламени. Сгоревшая в дым плоть, разорванная пулями. Это я.

Я понял, когда успел обрести пятый уровень Ме и остаться в живых – в миг, когда разделился на четыре части. Пятый наблюдатель координировал действия «пальцев». И сейчас он собирает испарившиеся частицы, ставшие облаком. То есть, я собираю. Как мой далёкий предок Велес, умиравший и возрождавшийся под молотом Перуна.

Чем выше к Ме, тем невообразимее мир.

Я висел над пожарищем распылённым облаком, не давая ветру и струям горячего воздуха, поднимавшимся снизу, снова разодрать меня в клочья. И концентрировал облако в тело, занова выстраивая исчезнувшие связи.

Что в облаке может мыслить? – думал я. То же, что мыслило в драконе и его иноформах, заставляло двигать лапами и шевелить крыльями. То же, что мыслило в разрозненных модулях. Воля и знание Ме. И они всегда со мной, пока я дракон. Я не сводим к плоти. Мыслящая материя – что может быть омерзительней? Мыслящий мозг… Жуть какая!

Разве те люди, что суетятся внизу как муравьи – тоже всего лишь мыслящий мозг?

Облако передёрнулось, сжалось в плотную сферу сверхформы, завибрировало под мириадами крошечных молний, сшивавших мены в меня.

Я блаженствовал в вечернем небе с бледными веснушками пробивавшихся звёзд и забыл обо всём на свете. Жив. Жив! Что ещё надо дракону для счастья?

Драконский бог! Да мне много чего надо!

Сиганув вниз, я молчаливым шаром саженей трёх в диаметре продрейфовал над приутихшим, дымившимся пожарищем, группами людей, скопищем мигающих машин. Их стало куда больше, и сконцентрировались они у ворот и на том участке дороги, где оставались две бандитских машины и пленники. Последних уже подобрали. Большую группу – десятка два людей с поднятыми за головы руками – вели под автоматами к маленьким фургонам.

Сердце моё охватила печаль. Думал ли я, что такое простое дело, как похищение принцессы, обернётся глобальным вмешательством в суверенный мир людей?

Выходы из подземного лабиринта были перекрыты, но я видел – везде пусто. Ни одного живого сгустка не осталось ни в кубическом здании, ни в пристройках. Кто-то заметил меня: поднялся крик, люди остановились, задрав головы, но выстрелов не было.

Так. Деда и побратима я потерял. Среди людей я не заметил характерных очертаний драконьего тела, которое просвечивало бы сквозь любую иноформу. И каким зрением выискивать йети я тоже уже хорошо знал. Даже не драконьим, а глазом Велеса.

Далеко внизу слева, у полоски реки мелькнул знакомый отблеск. Не там, где я оставил Йагу с людьми. Для конспирации я скачком третьего уровня удалился в противоположную сторону. И уже там, на минуту коснувшись почвы клеверного поля, мимикрировал. О форме не задумывался, доверившись интуиции пятой ступени – ей лучше знать, что идеально подойдёт для моей задачи.

Когда я добрался до места, где заметил отблеск, меня встретило гробовое молчание пятерых людей, если причислить к ним няню, и одного йети – волосатого, словно в жизни не брился, в чёрных, несмотря на глубокий вечер, очках. Они сидели у небольшого костерка.

Дед почуял, что их молчание подслушивают.

– Кто там прячется? Выходи!

Я выдвинул из кустов голову, поинтересовался:

– Кого хороним?

– Проходи себе мимо, человече. У нас нечем тебя угостить, – ответствовал дед.

– А добрым словом?

Шатун прищурился.

– Неподходящая у нас компания для тебя, парень.

– А мне нравится!

Я понадеялся, что здесь все слышали сказку про инопланетян, и мой вид никого не шокирует. Вытянулся из кустов поближе к костерку. Слабое пламя заиграло на изгибах тела.

Девушка Аня и ещё одна светловолосая незнакомка взвизгнули:

– Змея! Питон!

Обе кинулись к Диме в поисках защиты.

– Не питон, а наг, – возразил я, вытянув себя, наконец, полностью.

Пятый уровень славно надо мной поиздевался, выцепив из глубин моей памяти со стороны матери древний облик нага: длиннющее змеиное тело с маленькой человеческой головой вместо нормальной драконьей. Без крыльев, в отличие от современных нагов. И кожа с мягкими чешуйками была странного зеленовато-коричневого цвета, как травянистая почва подо мной. Я свернул себя в кольца вогруг остолбеневшей группы. А ведь никто на них даже не шикнул, с чего бы им каменеть?

– И что делает древний наг под Москвой? – решил заговорить дед.

– Да вот прослышал, что в эти края последний Велесов пожаловал, пришёл посмотреть.

– Опоздал, наг. Погиб он.

– Как это? – подпрыгнул я в негодовании. – Да как он посмел без разрешения деда?!

Йага прищурилась:

– Гор, мальчик мой, это же ты! Вот пострел!

– А я думал, дед первым меня узнает…

Так вот зачем пятый уровень наделил меня таким гибким и скользким телом – уварачиваться от родственных и дружеских объятий! Иначе они бы меня придушили, особенно могучий дед. Даже Аня повисла на кончике моего хвоста, визжа от восторга.

Когда превосходящие числом и силой противники придавили меня к земле и улеглись рядком, вцепившись в моё тело, как медвежьи когти на ожерелье няни, пришлось сдаться. В стороне осталась незнакомка, наблюдавшая за кутерьмой исподлобья. Йага тоже не принимала участия – королеве не положено беситься, она плела новый венок и улыбалась, украдкой смахнув слезу. А вот некоронованный король сибирских джунглей поднабрался сил за эти часы. Сюда бы ещё Ларику! Но её под конвоем отправили в Сибирь. Ничего, догоню.

– Я тоже всех вас люблю, – выдохнул я почти счастливым голосом.

Незнакомка вскинула голову:

– Меня ещё рано любить. Но я благодарю вас за моё спасение.

Дима, спохватившись, представил нас:

– Света, это мой побратим Гор. Гор, вот и моя сестра Светлана.

– Какая я тебе сестра? – сверкнула глазами девушка и отвернулась, в ярости сжав кулачки.

Шатун, опустив голову, чему-то улыбнулся. М-да. Обзавелись мы подарочком… Ну, ничего, ненадолго.

Я удивился – откуда они вообще взяли, что я мог умереть с четырьмя-то модулями? Но гибель двух видела Йага. А дед успел оплакать ещё двух. Он как раз из убежища выбирался со Светланой, когда люди расстреливали меня и ту женщину. Выходит, я отвлёк бандитов на себя, сам о том не подозревая.