— Шеф будет с минуты на минуту, — сказала она и ушла.

Я огляделась. Большой стол был поставлен под углом к окну. Из окна открывался вид на океан. Встроенный стенной шкаф был забит папками, справочниками, скоросшивателями и контейнерами, сплетенными из ивовых прутьев.

— Я сейчас лопну от любопытства, — сказала я.

— Крепись. Скоро мы все узнаем, — улыбнулся Макс.

— Что бы мы ни узнали, это будет для меня шоком. Не забывай, я была уверена, что это Барни.

В комнату вошел Альварес. Он выглядел осунувшимся, но бодрым. От него исходили те же сила и уверенность, что и всегда.

— Спасибо, что сразу приехали, — с улыбкой поблагодарил он. — Только что звонил Мерфи. Сказал, что его задержали на совещании, но он будет здесь через пятнадцать минут.

— Хорошо, — кивнул Макс.

— Пока же я введу вас в курс дела. — Альварес уселся возле стола и обратился ко мне: — Я правильно расслышал? Вы думали, что это Барни?

— Да. А вы разве так не считали?

— Нет, — покачал он головой. — У него было твердое алиби. Кроме того, я считал, что это была женщина. Помните отпечаток ноги, который мы нашли рядом с ящиком, где был спрятан Ренуар?

Кивнув, я бросила взгляд на Макса.

— Помню. Но я подумала, что он не имеет к делу никакого отношения. Сегодня утром, когда вы сообщили, что поймали «ее», мы с Максом стали грешить на Энди.

— Энди? — Альварес в задумчивости подергал себя за мочку уха. — Возможно. Мне и самому она никогда не нравилась. Но ее хватало только на крики и угрозы. Вы видели, как она удирала от меня в тот день у дома Гранта?

— Да, но я подумала, что она могла совершить убийство, когда находилась под воздействием наркотиков.

— Пожалуй, только в этом состоянии она и смогла бы это сделать.

— Но это не она.

— Нет. Откуда вы знаете?

— Я сегодня говорила с миссис Кэбот. Вчера она провела «интервенцию», и Энди легла в клинику.

Альварес кивнул.

— А теперь? Кого вы подозреваете теперь?

Я пожала плечами и снова взглянула на Макса.

— Мы теряемся в догадках, — ответил он за нас обоих.

И тут у меня перед глазами всплыл образ Саши. Такой робкой и непритязательной, такой тихой и замкнутой. «В тихом омуте…» — подумала я и испуганно распахнула глаза. Нет! Не может быть! Потом я вспомнила, что она носит обувь сорокового размера, и у меня защипало в глазах. Я сомкнула веки, чтобы остановить слезы. Еще немного — и я бы упала в обморок.

— Вы не заметили очевидного, — услышала я слова Альвареса.

Я открыла глаза, приготовившись к худшему.

Альварес выглядел так, словно его забавляла наша оплошность. Значит, не Саша, успокоила я себя. Будь это Саша, он бы вряд ли был таким довольным.

— Итак… — начал Альварес и запнулся.

Из коридора донесся шум. Оглянувшись, я увидела, как мимо открытой двери прошествовала Марта. Ее руки были скованы за спиной наручниками, подбородок вызывающе вздернут. Обомлев, я прошептала:

— Марта.

— Конечно, — подтвердил Альварес. — Это было ясно с самого начала.

— Но не для меня, — запротестовал Макс. — Марта Трюдо?

Он, как и я, выглядел потрясенным.

А я испытала приступ стыда за то, что заподозрила Сашу. Я впервые осознала, насколько она стала для меня близким человеком.

— Значит, это Марта, — тихо произнесла я.

— Да, — ответил Альварес, наблюдая за моей реакцией.

— И куда они ее ведут? — спросила я, оправившись от потрясения.

— В камеру, — ответил он.

— Это она убила мистера Гранта?

— Да.

— Из-за картины?

— Да, — кивнул он. — Из-за денег.

— А потом она попыталась подставить меня? Невероятно. Они с Барни не могли конкурировать со мной, и она решила сломать мне жизнь?

— Да, именно так, — согласился он. — Она пыталась убрать вас со своего пути.

— Это отвратительно!

Макс успокаивающе похлопал меня по плечу:

— Все уже закончилось.

— Я просто не могу в это поверить! — Я недоверчиво встряхнула головой. — Против меня строили козни те, кого я хорошо знала, с кем долго сотрудничала. Как вообще такое может быть? Это невероятно. Омерзительно!

— Джози, успокойся, — посоветовал Макс.

Я заставила себя глубоко вдохнуть и выдохнуть.

— Я в порядке, — сказала я и слегка улыбнулась. — В порядке. Я просто не ожидала такого, поэтому так тяжело и восприняла.

— Я могу лишь представить.

— Значит, — попыталась я сосредоточиться на фактах, — для вас это было очевидным с самого начала из-за репутации Марты, чьими руками Барни выполняет всю грязную работу?

— Совершенно верно. — Альварес встряхнул головой. — Барни рассчитывал на ее помощь.

— Меня всегда мучил вопрос, как же он ее выносил. — Я уже совсем успокоилась, теперь меня лишь беспокоило, куда пропала Саша и все ли с ней в порядке.

— Барни были очень выгодны эти отношения, — сухо ответил полицейский. — Она вела себя как заботливая любящая супруга, но только она вкладывала в это понятие намного больше, чем другие жены. Хуже всего то, что у нее отсутствует всякое представление о морали. Никогда не встречал ничего подобного.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Макс.

Альварес заерзал на стуле.

— Она совершенно ни в чем не раскаивается. Ни в убийстве. Ни в попытке оклеветать Джози. Ни в краже Ренуара. Ни в чем. — Он покачал головой. — Она считает, что тем самым защищала своего Барни, и, если бы понадобилось, она пошла бы на это снова.

Я вздрогнула от нахлынувших на меня воспоминаний. Я как наяву увидела ее неприятные, маленькие, свиные глазки, когда она попыталась на распродаже затеять скандал из-за цены бамбуковой табуретки. Ее тирада, полная сарказма и желания меня оскорбить, до сих пор звучала у меня в ушах. Да, я легко могла представить, как она кого-нибудь убивает. И как проникает на мой склад, чтобы подложить убийственную улику. Она была злом во плоти.

Она пыталась меня подставить не потому, что ненавидела меня, а потому, что я была доступной и желанной целью. Удайся ее затея, она не только ушла бы от ответственности за убийство, но и избавилась бы от серьезного конкурента.

И хотя я привыкла к тому, что она как львица набрасывалась на всех и каждого, чтобы защитить своего любимого мужа, мысль, что в процессе этого она убила старого человека, а затем попыталась разрушить мою жизнь, приводила меня в настоящий ужас.