– Дэн. Кажется, ты отвлек меня.

Отвлек? Тогда есть шанс...

– Где Натали, Сондра?

– На пути в рай, – грубо засмеялась она.

– Хватит молоть чушь. – Этуотер указал на кнопку паники. – Скажи, где она, или ты проведешь в этой коробке остаток вечности.

Ее улыбка сморщилась, как гниющий фрукт.

– Думаешь, мне это важно? Думаешь, я буду переживать о том, что буду одна впервые за все время своего несчастного существования? Никаких мертвых людей, жужжащих мне в уши... это будет облегчение.

Дэн повысил тон.

– Мы уже знаем, что Эван – убийца фиолов. Это только вопрос времени, мы его поймаем. Если ты нам поможешь, мы можем осудить его на смертную казнь.

Сондра продолжала, будто не слыша его.

– Ты не знаешь, как тебе повезло. Ты можешь умереть только один раз.

– Мы теряем время. – Его голос поднялся до крика: – Где Натали?

– Помнишь дело Рэндольфа Экзетера, да? Я вызывала его последнюю жертву: двенадцатилетнюю девочку. Он выдрал все ее зубы плоскогубцами, прежде чем засунуть свой член ей в рот.

– Хватит! Где Натали?

– Потом он осторожно отрезал ей веки, чтобы ей пришлось смотреть на него, пока он ее насиловал...

– Я сказал: ХВАТИТ!

– Но это всего лишь день работы для фиола. Обязанности Корпорации, и все такое.

Дэн вскочил со стула и схватил ее за шею.

– ГДЕ ОНА, ТЫ, МЕРЗКАЯ СУКА?

Сондра ухмыльнулась, ее глаза пылали сумасшедшим фанатизмом.

– Давай, – прокаркала она. – Помоги еще и этой в ее несчастье!

Он убрал дрожащие руки с ее горла и постарался успокоиться, понизив голос до шепота:

– Спрашиваю еще раз: где Натали?

– Там, где она никогда больше не умрет. – Женщина улыбнулась с непоколебимой уверенностью умалишенной. – Если бы ты действительно любил ее, ты бы сам отправил ее туда.

Не говоря ни слова, Дэн быстро повернулся и нажал на кнопку паники.

Серена дернулась в кресле, как осужденный преступник, когда электрический разряд отключил ее сознание.

Ее глаза закатились, словно белые луны в темноте, и она замерла.

Дэн взглянул на экран сканера души. Его линии были ровными.

Он развязал запястья фиолки, прежде чем она пришла в сознание.

Мфьюм выпрямилась и потерла лоб, на ее ресницах собралась влага, мускулы лица дрожали от электрошока, как у пациента шоковой терапии.

– Не обязательно было это делать.

– Прости. – Он встал на колени, чтобы развязать узлы у ее лодыжек. – Лучше начни читать свою защитную мантру. Мы оставляем ее здесь.

Серена устало кивнула и начала бормотать.

– Ты что-нибудь узнала из воспоминаний Сондры? – спросил Дэн, освободив ее левую ногу. – Что-нибудь, что могло бы помочь нам найти Натали?

Она застонала, и ее шепот замер.

– Серена? – подняв голову, он увидел, что женщина упала набок, ее веки трепетали, а губы тряслись. С тошнотворным ужасом агент повернулся к сканеру души.

На мониторе царил хаос зеленых завитков.

Устройство соскочило с молочной корзины и с треском упало на пол, и Дэн почувствовал, что вокруг его шеи затянулся пучок проводов от электродов.

– Хочешь запереть меня здесь? – прошипел голос Серены в его ухо. – Тогда я хочу, чтобы ты составил мне компанию.

Она знала мантру Серены, осознал Дэн чуть позднее, чем следовало. Не в состоянии закричать, он бросался из стороны в сторону, колотя руками женщину позади него. Но Сондра не сдавалась, используя натренированые в Академии Контактеров Айрис мускулы, чтобы туже затянуть связку.

Жаждущий кислорода мозг Дэна корчился, и темнота в оклеенном фольгой чулане становилась мрачнее и тише. Повинуясь рефлексу, он выдернул Т-38 из кобуры и направил его через плечо, взводя курок.

– Ну, давай, – произнес голос позади него.

Палец Дэна задрожал на спусковом крючке. Это Серена! Ты убьешь Серену!

Направив дуло пистолета в потолок, он выстрелил четыре раза. Пятая пуля пробила стену, потому что Сондра схватила его за руку и вывернула ее за спину, вывихнув ему плечо.

Удавка соскользнула с его шеи, когда она ее отпустила, и кислород ворвался в его легкие. Дэн хотел закричать, но из поврежденного горла раздался только скрипящий сип. С обжигающей болью в плече он едва чувствовал, как Сондра вывернула пистолет из его руки.

Вспомнив, что ее правая лодыжка все еще была привязана к креслу, Дэн схватился за одну из ножек кресла и перевернул его. Сондра взвизгнула от удивления, ударившись головой о стену, когда с грохотом упала на пол. Кусочки пластыря все еще покрывали ее голову в тех местах, откуда она оторвала электроды. Она в бешенстве билась, пытаясь освободить ногу от якоря перевернутого кресла, пока Дэн поворачивался, чтобы навалиться на нее.

В этот момент дверь слева от них распахнулась, и Стюарт Йи засунул свой пистолет в чулан, направив дуло на Серену.

– Получай!

– Не стреляйте! – просипел Дэн, все еще глотая воздух.

Увидев открытую дверь, Сондра изобразила извращенную пародию на коронную улыбку Серены:

– Думаю, моя очередь идти. Увидимся, Дэн.

Она подняла Т-38, направив его прямо в голову Этуотера.

Натали, подумал он.

И Сондра нажала на курок.

Дэн не почувствовал пулю, пробившую его череп. Прежде чем клетки его мозга успели отозваться болью, выстрел из дула пистолета взбил его серое вещество в кашу. К тому времени, когда его кровь запятнала фольгу на стене чулана, а тело упало на пол, он уже давно ушел.

Ты должен жить в мире с собой, пока можешь, так что можно будет проститься, когда придет время.

Дэн вспомнил слова Дэна, пытаясь сориентироваться в не имеющем направлений мире мертвых. Он так много еще не сделал: он снова хотел помочь племяннице искать пасхальные яйца, хотел обнять маму, хотел рыбачить с пирса вместе с отцом и ничего не ловить. Он бы хотел еще раз извиниться перед Сьюзен и вымолить прощение у жены и детей Аллана Пеллетьера. Но больше всего он жаждал обнять Натали и заглянуть в ее бездонные фиолетовые глаза. Теперь – слишком поздно, слишком поздно для всего.

Кроме, пожалуй, одного.

Не в состоянии видеть, слышать, нюхать, трогать или пробовать на вкус, Дэн обладал только чувством собственного разума, который неожиданно показался необычайно широким. Бесконечно малые ответвления его души тянулись к каждому атому, до которого он когда-либо дотрагивался – от песчинок на Мауи, где он гулял вместе со Сьюзен в их медовый месяц, до кожи на ладони Сида Престона. Триллионы триллионов «камней преткновения», и каждый накладывал крошечное квантовое притяжение на энергию его сущности.