Также стоит отметить, что не только оснований, но и причин для такой ненависти не было. Обычно в качестве главной причины историки называют жесткую критику Филиппа в адрес Государя. Но критики как таковой не было. За критику выдаются всевозможные интерпретации слов Филиппа, но сами слова не содержат никакой критики.

Обычно говорят, что святитель Филипп выступил против опричнины и призывал восстать против нее пастырей. Но как пишет митрополит Иоанн, «если уж говорить о «строго научном подходе», то нет вообще никаких доказательств, что многочисленные «обличительные» речи митрополита, приводимые в различных его житиях, были им вообще когда-либо произнесены».

Если исходить из версии критики как источника конфликта, то эта версия оказывается абсолютно несостоятельной. Ведь, в сущности, критика — пустяковая провинность. Для сравнения: в деле о Новгородской измене главный ее зачинщик архиепископ Пимен, являвшийся организатором и вдохновителем заговора, был наказан только ссылкой. А из 300 человек, проходивших по следственному делу о Новгородской измене, после подробного расследования казнили только 120 (или даже 116), а 180-ти Царь объявил прощение и отпустил.

Но проблема взаимоотношений все-таки возникла. Но, если источником этой проблемы не были ни Государь, ни митрополит, возникает закономерный вопрос: так кто же был источником этой проблемы? Если источник не был внутри, значит, он был снаружи. Если конфликт не был вызван внутриличностными причинами, то, значит, он спровоцирован извне. Кем спровоцирован и для чего? И кто был заинтересован в убийстве Филиппа? Задаем традиционный вопрос: кому выгодно?

Вот здесь мы переходим ко второму обстоятельству, связанному с взаимоотношениями между государем и митрополитом Филиппом.

Существовала группа людей, кому смерть митрополита Филиппа была выгодна и необходима.

Главным из них был архиепископ Новгородский Пимен, мечтавший занять место Филиппа. Большую роль сыграл царский духовник Евстафий, который, видя добрые отношения Государя и первосвятителя, боялся потерять расположение Царя. Среди заговорщиков были также Пафнутий — епископ Суздальский и Филофей Рязанский.

Тактика интриги группы заговорщиков, стремящихся к власти и влиянию, была проста: лгать Царю про митрополита, а святителю клеветать на Царя. При этом главным было не допустить, чтобы недоразумение разрешилось при личной встрече. Кроме того, надо было найти предлог для удаления святителя Филиппа. Время шло, и злые семена лжи давали первые всходы. Царю удалось было внушить, что Филипп, вопреки обещанию, стремится вмешиваться в государевы дела.

Чтобы найти лжесвидетелей для суда над Филиппом, отправились в Соловецкий монастырь, где Филипп ранее был игуменом. За лжесвидетельство новому игумену Паисию пообещали епископскую кафедру. Обвинения выдвигались смутные и запутанные, и так как никакой серьезной провинности найти не смогли, то предъявили обвинения, касавшиеся жизни Филиппа еще в монастыре. Суд, возможно, сбил Царя с толку, митрополит с кафедры был сведен и отправлен на покой со щедрым содержанием — намека на «смертельный» гнев государя не просматривается ни в одном источнике. Но в 1569 году во время опричного похода на Новгород, опальный митрополит стал опасен — не для Царя, конечно, а для того же архиепископа Пимена, уже подписавшего грамоту вместе с другими заговорщиками о передаче Новгорода под власть короля Сигизмунда. В ходе расследования, которое должно было вот-вот начаться, могли вскрыться связи Пимена с московской боярской группой, поддерживающей «ересь жидовствующих» и замешанных в заговоре. С помощью именно этих лиц Филипп был лишен митрополии. В связи с этими обстоятельствами возникла необходимость его устранить. Малюта Скуратов и вправду был послан к митрополиту, возможно, за какими-либо сведениями о Новгородском деле — но в живых его уже не застал. Он приехал уже после смерти Филиппа. В Четьях-Минеях в день памяти святого Филиппа рассказывается о том, что все виновники «казни его» подпали под грозную опалу Царя, и особенно пострадал Соловецкий монастырь, откуда явились лжесвидетели. Паисий был сослан на Валаам, не получив своей вожделенной епископской кафедры (Н.А. Веселова. Оклеветанные историей: Иоанн IV (Грозный)).

Вообще, обвинение Царя в убийстве митрополита основаны на нескольких источниках, которые нельзя признать достоверными.

Во-первых, это воспоминания иностранцев Траубе и Крузе, «политических авантюристов, запятнавших себя всяческими подлогами и изменами». Историк советского периода Р. Скрынников называет их воспоминания весьма тенденциозными. Поэтому доверять им невозможно. Это исторические лжесвидетели.

Вторым таким источником и еще одним лжесвидетелем является А. Курбский.

Кроме этого, существует Новгородская третья летопись, составленная несколько десятилетий спустя описанных событий, т. к. о митрополите Филиппе там говорится как об уже канонизированном святом. Четвертый источник — Соловецкое «житие», составленное со слов оклеветавших святого монахов и «старца Симеона» — то есть Семена Кобылина, служившего тюремщиком митрополита Филиппа в Отрочьем монастыре и, возможно, замешанного в убийстве. Текст жития содержит множество странностей, и тот же Скрынников утверждает, что текст «давно ставил исследователей в тупик своей путанностью и обилием ошибок…».

Житие святителя Филиппа было написано лет двадцать спустя после его смерти. Оно, как заметил еще Карамзин, страдает некоторыми хронологическими и другими несообразностями и часто приводит буквальные речи Филиппа, которые, вероятно, сочинены самим автором, в чем и нельзя сомневаться. Например, относительно речи Филиппа, убеждающего Царя не учреждать опричнины, тогда как последняя учреждена до того, как св. Филарет был хиротонисан в епископа. Писатель жития не лишен был литературного таланта, явно увлекался. Таким образом, мы не можем ручаться за полную точность изложенных в житии подробностей конфликта между митрополитом и Царем (Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Том 1).

Так можно ли, имея такие шаткие и ненадежные источники, возводить на кого-либо, тем более на Царя, обвинение в убийстве? Можно. Если нужно получить очередной псевдоисторический документ, чтобы подшить его к делу рассчитанной и хорошо продуманной клеветы (Н.А. Веселова. Оклеветанные историей: Иоанн IV (Грозный)).

Царское учение о самодержавной власти

Именно Царь Иоанн IV, опираясь на святооотеческое учение о симфонии властей, разработал теорию православного самодержавия. С.М. Соловьев писал: «Иоанн IV был первым Царем не потому только, что первым принял царский титул, но потому, что первый сознал вполне все значение царской власти, первый составил сам, так сказать, ее теорию, тогда как отец и дед его усиливали свою власть только практически.

Вся суть царской власти в том, что она не есть избранная, не представляет власти народной, а нечто высшее, признаваемое над собой народом, если он «не безбожен».