В материалах Международной конференции по интеллектуальной инженерии данных и автоматизированному обучению 2016 г. подчеркивается, что «главной причиной, по которой люди старшего возраста отказываются от детекторов падения, является размер устройств». В качестве решения предлагается установка соответствующих приложений на мобильные телефоны[750]. Вот только вряд ли такое решение поможет женщинам, потому что, как отмечают сами авторы документа, дамы, как правило, держат телефоны в сумках, «где алгоритмы детектора падения, скорее всего, не сработают, потому что они обучены обнаруживать падение через датчики ускорения, расположенные вблизи торса».

Авторы признают проблему, что само по себе весьма необычно. Уитни Эрин Бозель, научный сотрудник Центра изучения интернета и общества Беркмана при Гарвардском университете, выступает за «количественное самоизмерение», сулящее «самопознание через цифры». Эти цифры часто собираются с помощью приложений для пассивного слежения, установленных в телефонах (классический пример – счетчик шагов, сделанных за день). Но «познавать себя через цифры» мешает отсутствие карманов. «Каждый раз на конференции вылезает какой-нибудь хмырь и [заявляет], что “ваш телефон всегда при вас”, – сетует Уитни Эрин Бозель в интервью журналу The Atlantic[751]. – И каждый раз мне приходится вставать и говорить: “Так вот, по поводу телефона, который «всегда при нас». Вот мой телефон. А вот мои штаны”».

Дизайн приложений для пассивного слежения, предполагающий наличие на женской одежде вместительных карманов, где можно было бы держать телефон, – хроническая проблема, которую легко можно было бы решить, если бы на женской одежде были нормальные карманы (пишу эти строки в ярости: только что мой телефон в сотый раз выпал из микроскопического кармана и грохнулся на пол). Но карманов нет, и женщины используют другие решения, а если дизайнеры не понимают, что вынуждают своих клиенток искать обходные пути, их разработки обречены на провал.

Одна высокотехнологичная компания, базирующаяся в Кейптауне, попала в эту ловушку, разработав приложение для облегчения жизни муниципальных медицинских работников, следящих за состоянием здоровья ВИЧ-инфицированных пациентов. Приложение «отвечало всем требованиям потребителей; оно было простым и удобным в использовании и легко адаптировалось к местным наречиям». Приложение предназначалось для решения конкретной задачи. Муниципальные медицинские работники «сгорали от желания поскорее получить его в свое распоряжение»[752]. Но когда сервис был запущен, он обманул их ожидания. Несмотря на несколько попыток выяснить причину провала, она оставалась загадкой до тех пор, пока над проектом не начала работать новая команда программистов, в которой по счастливому стечению обстоятельств оказалась одна женщина. Этой женщине «потребовался всего день, чтобы найти причину провала». Оказалось, что, поскольку ежедневные поездки в поселки, где проживали пациенты, были довольно опасны, женщины-медработники прятали все самое ценное в нижнем белье. А громоздкие телефоны не умещались в лифчике.

Гендерные различия затрагивают все решаемые нами вопросы, говорит Маргарет Митчелл, старший научный сотрудник Google. В интервью Bloomberg News она отметила, что, когда все разработчики систем искусственного интеллекта одного пола, компанию поражает близорукость[753]. С ней соглашается Гайна Уильямс, экс-директор по взаимодействию с пользователями Microsoft[754]. В своем блоге, в заметке под названием «Действительно ли наши компьютерные программы гендерно нейтральны?» (Are you sure your software is gender-neutral?), она поясняет, что дизайн продукта начинается с ответа на вопрос: какую проблему он призван решить? И тут все зависит от точки зрения: действительно, какую проблему решали ученые из NASA, снабдив человекоподобного робота-астронавта Valkyrie («Валькирия») женской грудью?[755]

Кстати о роботах, наделенных половыми признаками: даже если мужчины замечают проблему, касающуюся всех нас, это еще не значит, что они смогут найти правильное решение без помощи женщин. Когда, желая отомстить женщинам, отказывающимся заниматься с ним сексом, на который, по его мнению, он имел законное право, Алек Минасян арендовал фургон, с помощью которого ранил и задавил насмерть десять человек в Торонто, газета The New York Times опубликовала колонку, озаглавленную «Перераспределение секса» (The Redistribution of Sex), в которой утверждалось, что решением проблемы бедственного положения мужчин, которые не могут уговорить женщин спать с ними, могут быть роботы, наделенные женскими половыми признаками. Феминистки, однако, могут возразить, что решение, напротив, заключается в том, чтобы поставить под вопрос сексуальные притязания мужчин.

Что касается гаджетов, которые можно носить в кармане (не теряю надежды, что когда-нибудь и мы сможем это делать), то здесь все зависит от того, кто именно принимает решения. Как и в мире венчурных инвесторов, в высокотехнологичных отраслях доминируют мужчины. Маргарет Митчелл называет эту проблему «морем чуваков»[756]. За последние пять лет она работала примерно с десятью женщинами и «сотнями» мужчин. В США доля женщин в общей численности «профессиональных компьютерщиков» составляет 26 %, в то время как в других отраслях их удельный вес достигает 57 %[757]. В Великобритании доля женщин в отраслях, связанных с точными науками, не превышает 14 %[758].

Наряду с человекоподобными роботами, наделенными женскими половыми признаками, «море чуваков» рождает и такие монструозные продукты, как «экспериментальный образец гигантского робота PR2», с которым ученый-компьютерщик и одна из основательниц робототехнической компании Тесса Лау познакомилась, когда работала в лаборатории робототехнических исследований Willow Garage. По ее словам, он весил «несколько сот фунтов – гораздо больше, чем женщина нормального телосложения, и у него было две здоровенных руки». «Выглядел он устрашающе, – рассказывала Тесса Лау. – Я даже побаивалась приближаться к нему – а вдруг он выйдет из-под контроля?» Пару лет назад я брала интервью у специалиста по робототехнике Анжелики Лим, и она рассказала похожую историю про робота, которого демонстрировали на конференции в Словении. Если вы махали ему рукой, он приближался, чтобы пожать вам руку. Когда Анжелика помахала рукой этой машине на колесах ростом более 170 см (рост среднестатистической американки – около 160 см), робот медленно повернулся к ней, протянул руку, а затем быстро двинулся в ее сторону, от чего она вскрикнула и в испуге отпрянула назад.