Лис принес большую коробку и маленькую, на большой написано «Зав» — значит, это то, что Щ обещал привезти мне за два дня до… и я только открыл коробку — и сразу понял, насколько Щ все-таки был одержим биомиксом, потому что все так тщательно подписано, так аккуратно уложено по ячейкам, так старательно занесены в ярлычок комментарии, — это мог сделать только человек, жизни вне биомикса себе не мыслящий. Почти вся коробка была эротика, судя по надписям на ярлычках, какие-то легкие смеси, все из двух записей, только две или три — из трех. Я сначала тыркал каждую в сканер, потому что боязно все-таки сразу на себя — биомикс, страшная штука, да просто пугало, чего уж там, — смерть Рары Годоли, фильм Бубаша про это был… Ну и легенды, и говорят много нехорошего. Словом, в сканер было безопаснее. Три тыркнул — никаких опасных сигналов, все гладко вроде, — но я все равно не сразу на себя надел, а сходил почему-то на кухню, попил водички, газетку полистал. Потом накатал один беленький, с пометкой «Тайский массаж + оральный секс» — и аж застонал, и сам себе подивился, но так изумительно, на самом деле, было микшировано, что чувствуешь только губы на члене и руки, руки по всему телу, как будто тебя массируют пять человек, так приятно, так нежно (потом уже заметил, что в комментариях написано «Тайск. масс, х 3», то есть три записи с временным сдвигом, тоже микс, значит, и получается, как будто в шесть рук), и главное — ничего не мешает, ни одно ощущение не забивает другое, не выпячивается, — фантастика, вообще никаких помех, сейчас страшно представить себе, на какого уровня аппаратуре все это делалось — тем более что я не специалист все-таки. Снять заставил себя силой, причем быстро пришлось скатывать, потому что уже тесно было в штанах и мог не сдержаться, если честно, — я, с порнобионами спать ложащийся по долгу службы, с порнобионами утром встающий, иногда на приглушенном режиме обедаю под какую-нибудь еблю в жопу, если надо быстро материал отсмотреть, — а тут такая реакция. Забрал обе коробки домой и дома уже, спокойно, безо всякого сканера на себе катал. Не понравилось многое, в частности, я женские бионы на себе катать не люблю, а несколько было миксов женских, например — «Сладкий арбуз + обыкн. фрикции», и то, и то с женщины записано, поэтому очень сильное ощущение возбуждения и обычный для мужчины под женским бионом дискомфорт в паху, но даже это оказалось приятно — очень нежные фрикции, очень глубокие, любитель бы оценил, и женщина любая, наверное, тоже, — и при этом полный рот сока, такая хрупкая мякоть, потрескивание на языке… Два биона еще успел посмотреть, пожестче, явно рассчитанных на легкие фетиши: «Политкань + поглаживание губ» — это мне меньше понравилось, я не люблю политкань, не люблю, когда на коже что-то шевелится без дела, — но технически не оценить невозможно: ни одного лишнего ощущения, не фонит, ничего, как будто у существа, которому гладили губы, вообще, кроме губ, никаких частей тела не было. Второй фетишный — или даже не фетишный, гейский — «Вода + гомо» — очень теплая ванна (но не жарко) и осознание, что под твоей спиной чужое тело, явно сильно обработанная запись, потому что в анусе вообще никаких неприятных ощущений, только наполненность и мягкое сжатие, я вроде совсем не в теме, но даже мне показалось очень возбуждающе и нежно, и почему-то именно после этого биона мне стало мучительно жалко Щ, талантливого, видимо, невероятным образом — а нынче покойного.

Это действительно рынок, — думал я, катая покоротеньку бион за бионом, стараясь не отвлекаться на собственное возбуждение и не мастурбировать, но профессионально, спокойно, один за другим накатывать и скатывать миксы, — это рынок, мальчик был прав, причем под них совсем не надо вижуала, — он говорил: «Под них и так идеально можно расслабляться, во время акта надевать или просто дрочить, под них не надо видеоряд, очень сильные ощущения, все равно не до картинки, надо сосредоточиться на ощущениях, как раз, это трудно, потому что диссонанс…» — я слушал, кивал и был твердо уверен, что миксы его — как все пробованные мной в этой жизни миксы — грубы, резки, с большим количеством помех, — да какой там рынок, это же некоммерческий продукт, пустышка, игрушка для фанатов или для маньяков, ищущих расширения сознания, — и если бы Лис не принес коробки, не сказал о его смерти — никогда бы не стал возиться, а сейчас ясно — это действительно рынок, большой бизнес, это очень будет серьезно, и надо, конечно, проверять и проверять еще, но интуиция подсказывает мне… Словом, проверять стоит.

Уже совсем спать хотел (а еще больше хотел — лечь в кровать и расслабиться хорошо под специально отложенный в сторону «Тайский массаж»), но решил заглянуть все-таки в маленькую коробку, на четыре биона; там, судя по надписям, все то же самое было, — правда, менее тривиальные какие-то вещи, не эротика + эротика, постранней, — но я решил все-таки накатать один — для порядку просто; выбрал «Мокрая трава + пресыщение + черн. соб.» — что за черн. соб.? Черная собака? Был еще «Холод + теплое одеяло», но не хотелось сейчас таких сенсорных ребусов; а «Мокрая трава + пресыщение + черн. соб.» оказался, кажется, запоротым, вернее, с ярлыком, не соответствующим надписи: не микс, а просто странноватая, низкокачественная, с сильными помехами запись, на которой из-за помех, видимо, кажется, что все немного красноватое вокруг и ногами висишь в воздухе — но не микс точно, нет раздвоенности, какой-то эксперимент? На всякий случай попробовал еще один шарик: «6 часов сидения + прыжок с вышки» — тот же эффект, некачественная запись вместо микса, правда, не слишком приятная на этот раз и несколько странная: вдруг понимаешь, что лежишь с широко раскрытыми глазами на какой-то красной воде (как можно ощущать «красное»? — но я почему-то уверен был, что именно «красное») лицом вниз, все колышется, и тело колышется, и я даже инстинктивно дернул головой назад, силясь вынырнуть, — но тут же понял, что, хотя у меня рот и нос полны этой красной воды (какой-то привкус, не смог опознать, но не кровь, не будем демонизировать на пустом месте), я совершенно свободно, медленно и глубоко дышу… Странная запись и сильно неприятное ощущение, видимо, тоже не микс — по крайней мере, с ярлыком ничего общего; может, играл с монтажом или с зачисткой, что-то такое. Надо будет два других посмотреть еще, но, кажется, в этой коробке какие-то незаконченные пробы. Но зато большая коробка — это сокровище, видимо. Завтра начать. Завтра же, не откладывая. Сделаем мальчику посмертную славу.

— Ой, ну перестань, Ади, ради бога! Я не хочу хамить, но ты просто несусветные глупости говоришь, несусветные! — И Хелен раздраженно ткнула вилкой в одноразовый горшочек с русским жарким. — Да если бы не «зеленые», у нас бы сейчас не было на земле вообще ничего, кроме людей, ни-че-го!

Ади был настолько раздражен, что в какой-то момент готов был просто швырнуть палочки и выйти из-за стола; не тем даже раздражен, что дурочка эта потряхивает грудями и с величайшим апломбом говорит о том, в чем даже ручной комодо смыслит больше, чем она, — но тем, что обед превратился в политические дебаты и бессмысленное пережевывание соплей, а хотелось расслабиться и как-то тихо, со смаком, пожевать селедки, пельменей, еще чего-то с непроизносимым названием, — русская забегаловка на Тэтчер-стрит пакует в пластик и приволакивает в студию меньше чем за пятнадцать минут, если позвонить с двенадцати до шести — «а в субботу до пяти, сэр!» Ади раздражало еще и то, что Хелен, и Хана, и даже дурочка Калиппа (почему-то не морфированный до нормального состояния огромный шнобель; маслиновые глаза в темных складках; ей Гросс медленно и внятно повторял каждую фразу, прежде чем включал запись, — совсем идиотка) — все, все, как нормальные люди, ели вилками, а Хелен держала свою даже не без изящества — двумя пальчиками, отставив мизинец, — и только он, Ади, каждый раз, когда заказывали русское или итальянское и приносили ужасные эти трезубцы, которыми ничего нельзя взять и каждый пельмень приходится полчаса постыдно гонять по тарелке, — каждый раз он чувствовал себя неуклюжим идиотом, когда шел за вилкой на кухню; в первый день съемок, кстати, не было еще на кухне ничего из посуды и чопстиков тоже — и он остался голодным фактически… Словом, каждый раз, когда заказывали русское, Ади чувствовал себя немножко противно и глупо как-то, и тут еще разговор о Чечне и праве на свою территорию, и тут эти сиськи говорящие начали объяснять, что надо оставить Марс коренным синим инфузориям, или оранжевым плазматориям, или как там их, словом — этим МПК.