Вышеупомянутые высказывания Трампа (см. глава 3 ) о Мегин Келли, Рози О'Доннелл, Карли Фиорине, а также о Хиллари Клинтон, чье посещение туалета во время рекламной паузы на дебатах в декабре было "слишком отвратительным, чтобы говорить об этом" (хотя Трамп и поднял эту тему), были быстро прощены или легко забыты. На самом деле, подобная женоненавистническая позиция, вероятно, была привлекательной для многих поклонников Трампа, поскольку демонстрировала его полное бесстыдство. Для американцев, уставших от так называемой политкорректности, особенно для мужчин, оказавшихся между молчанием и стыдом, когда речь заходит о гендерных унижениях и высказывании своих мыслей о женском теле, наблюдение за тем, как Трамп выпускает свою мерзкую слюну без риска последующего смущения, должно быть, было катарсическим, а иногда и ободряющим зрелищем.

Так почему же предполагаемый "разговор в раздевалке" Трампа (как он попытался его описать) вызвал столько споров? Что в его словах заставило некоторых республиканцев наконец-то задуматься о том, чтобы разорвать с ним отношения, даже если в итоге они этого не сделали?

Я подозреваю, что главным фактором, на который Адам Гопник из The New Yorker первым указал сразу же после этого, была необычность высказываний Трампа: их обескураживающее, сжимающее губы качество.18 "Визуальный" - вот слово, которое использовал не один комментатор; "тошнотворный", - сказал Пол Райан. И это не столько из-за описанных действий - которые, как известно, являются повседневным явлением, если быть внимательным и готовым верить женщинам на слово, - сколько из-за языка, который использовал Трамп и за который он впоследствии извинился. "Я двигался на ней, как сучка! Это вообще идиома?" задается вопросом Гопник. У меня был аналогичный вопрос по поводу ставшего печально известным комментария "Хватай их за киску". Гопник считает, что в первом случае Трамп выглядит как человек, не владеющий английским языком. Мне пришла в голову смехотворная мысль о том, что последняя фраза была написана для инопланетного сексуального (или, в зависимости от обстоятельств, асексуального) существа в фильме, где оно должно было изображать краснокожего американца. Мужчины говорят о том, что хватают груди, сиськи и члены, а также, возможно, яйца. Но киски? Я сомневаюсь, и мои информанты тоже.

Мужчины, конечно, совершают сексуальные нападения на женщин. Но считают ли они себя таковыми? Это неудобное место для захвата, так сказать, за неимением ручки. Подумайте также о том, что зачастую сексуальное насилие предполагает не просто отказ от воли жертвы, а ее мысленное переписывание. ("Тебе это нравится, не так ли?" - фальшивый вопрос). Такое переписывание может приписать нападавшему сексуальное мастерство, а не неумелость. И наконец, даже если такие нападающие внутренне признаются в том, что таким образом набрасываются на женский пах, хвастаются ли они впоследствии этим перед другими? Делают ли они паузу, как это, по всей видимости, сделал Трамп, чтобы аккуратно раскусить тик-так перед раундом поцелуев без согласия? Как предусмотрительно для такого изнасилованного.

В этой фразе слышны отголоски других фраз. ("Я ударил его прямо в лицо" и "Я трахнул ее прямо в пизду", которые в последнее время популярны среди профессиональных хеккеров журналисток и спортивных телеведущих). В целом, рискуя внимательно прочитать некоторые из наименее грамотных высказываний в истории человечества, эффект был неаутентичным. Все как-то не сходилось. Трамп звучал отстраненно, грубо, жутко и фальшиво. Даже фальшиво.

Если не принимать во внимание причины, по которым это может произойти, о чем говорит общественный резонанс?

Боюсь, ничего хорошего, поскольку это говорит о том, что республиканцев, которые окончательно отвергли Трампа на этом основании, беспокоила не его женоненавистничество как таковое, хотя они, возможно, говорили себе, что дело именно в этом. Скорее, именно своеобразная фразеология, назойливая хвастливость и общая социальная неловкость, как я полагаю, беспокоили людей больше, чем что-либо другое - больше, чем то, что уже было достаточно доказано, что Трамп регулярно поступал с женщинами.

И действительно, после того как через несколько дней после публикации пленки был поставлен этот диагноз ( Manne 2016g ), почти все республиканцы, которые первоначально отказались от Трампа на этом основании, отошли от него, поскольку это отвечало их политическим интересам. Как бы предсказуемо это ни было, это не менее удручающе. Я за то, чтобы отпустить человека в подходящий момент, после того как он выразит искреннее раскаяние, которое, очевидно, не входит в концептуальный или моральный репертуар Трампа.19 Но помилование кандидата в президенты за подобное поведение в течение одного месяца кажется мне, простите, непростительно беспринципным.

Вернемся теперь к вопросу о том, почему к жертве сексуального нападения Брока Тернера отнеслись необычайно серьезно. Я предлагаю два фактора, ни один из которых не является очень лестным для нашей коллективной моральной чувствительности - и хотелось бы надеяться, что это не так, в интересах сохранения депрессивного реализма, который морально необходим здесь, учитывая значимость результатов последующих выборов:

1.Жертва Брока Тернера обладала мощным голосом, и ее заявление о воздействии стало вирусным: но это был не воплощенный голос. Она оставалась анонимной и безликой; поэтому ее нельзя было заподозрить в "игре в жертву". И сколько бы мы о ней ни узнали, она могла быть кем-то для более или менее любого человека - в частности, сестрой, подругой, девушкой, женой или (настоящей или будущей) матерью их (опять же, реальных или условных) детей. Более того;

2.Ее спасла пара аспирантов Стэнфорда, приехавших из Швеции, которые были образцовыми активными сторонними наблюдателями и морально привлекательными персонажами. Эти двое молодых людей вели себя мужественно и достойно - я ни в коем случае не хочу преуменьшать их заслуг. Но, как они сами неловко осознавали (отсюда их первоначальный отказ общаться с прессой), впоследствии они были выставлены героями этой истории. И их превозносили по сравнению с чрезмерно самодовольным или даже, как некоторые предполагали, отвратительно "опекаемым" богатым ребенком в элитном университете.

И хотя ярость, направленная на Брока Тернера, была сильной и продолжительной, впоследствии приходится задаваться вопросом: дело было в том, что он сделал, или в том, кем он был и кого представлял?

В следующей главе я рассмотрю некоторые из этих вопросов в связи с идеей и пагубным морализмом в отношении так называемой культуры жертвы. Я буду утверждать, что претендовать на моральное лидерство в качестве женщины по сравнению с мужчиной, находящимся в равном или более привилегированном положении, так же чревато, как и давать показания против него, учитывая негласное и часто ошибочное соперничество за сочувственное внимание и моральный приоритет. Я утверждаю, что это менее признанный, но не менее глубокий источник несправедливости, чем тот, который относится к даче свидетельских показаний.