Быстро стало ясно, что выбраться будет не так-то легко. Теперь потолка у помещения не было, разошедшиеся лепестки диафрагмы открыли взгляду пятно света высоко над головой, то есть верхушку шахты. И не только ее – я увидел клеть подъемника, раньше стоящую в центре створа, а теперь просто висящую метрах в трех у меня над головой.

Вверху было тихо. Файтеры, должно быть, вернулись обратно в свои улья отдыхать после схватки с неожиданно сильным противником. И утащили с собой его мертвое тело, целиком или по частям. В любой момент они могли услышать меня, или какому-нибудь особо любопытному файтеру взбредет в голову вернуться…

Как добраться до клети?

На это ушло минут пятнадцать. Красный свет, темные углы и черные тени, запах крови и гулкая тревожная тишина… В конце концов я отыскал в углу кладовки раздвижную алюминиевую стремянку. Забрался вместе с ней на вездеход, поставив на корпусе, залез.

Теперь я был на высоте клети, но сильно в стороне, потому что она висела точно в центре над круглым помещением, а вездеход стоял на его краю.

Некоторое время я сидел на стремянке в позе мыслителя, потом плюнул, выпрямился и просто резко подался вперед. Стремянка, качнувшись, завалилась в сторону клети. Я оттолкнулся и прыгнул. Она упала, я же, вцепившись в прутья, повис.

Клетка медленно, лениво закачалась. Если бы стремянка свалилась на пол, раздался бы громкий стук, который точно привлек бы внимание кого-то из файтеров, обитающих в нижних норах. Однако на полу валялись растерзанные тела мутантов – они не то чтобы сплошь усеивали все помещение, но их хватало, так что лестница упала с мягким тихим шлепком.

Я подтянулся, закусив губу от боли в изрезанных пальцах и ладони, залез на решетчатую стенку, по ней перебрался вбок, нырнул в раскрытый проем.

Посреди клети стояла тумба с примитивным пультом. Зажав левую руку под мышкой, я оглядел ее. Надавил кнопку, сдвинул рычаг, второй.

Далеко вверху едва слышно загудело. Скрипнул трос, пол качнулся, и клеть начала подниматься. Кивнув самому себе, я сел на ее краю, свесив ноги в прорехи между прутьями, и уставился перед собой, пытаясь отрешиться от пульсирующей боли в руках.

На середине пути мне показалось, что с балки, возле которой темнело отверстие большой норы, свисают длинные темные свертки… Человеческие тела? Кто там – Боров, Томат или какие-то незнакомцы? Может быть, среди них Метис?

Внутри дыры блеснули серебром две крапинки, стали больше и ярче. Я застыл. Они превратились в овальные глаза, наружу выбрался файтер. Встал на кронштейне с прожекторами и уставился на клеть. Она ползла дальше, он смотрел на меня, а я – на него. Когда балка осталась далеко внизу, глаза мигнули, затем погасли. Мутант прошел обратно по кронштейну и нырнул в свое логово.

Дневной свет становился все ярче, выходное отверстие шахты ширилось, приближалось; наконец, клеть прошла сквозь просвет между прутьями. Вскочив, я шагнул к пульту, но тут вверху клацнуло, трос дернулся, и клетка остановилась.

Наверху шел дождь. Все вокруг было серым и туманным. Я осмотрелся – края накрывающей шахту плиты терялись в тумане, из глубокого молочно-серого пространства над головой падали редкие холодные капли. Хорошо, что ветер стих. Я достал из-за стойки дневник с тоником и сунул в карман, пытаясь сообразить, который теперь час. Наверное, около четырех-пяти вечера, а это значит, что задерживаться здесь нельзя. Я без оружия, только тычковый нож, который ухитрился не потерять после того, как ударил им Метиса в глаз. Если ночью файтеры снова повалят наружу…

Обошел треногу – Калуга исчез. Ну, ясно. Вроде и был уверен, что охотник меня не дождется, но кольнуло разочарование, хотя чего еще ждать? Все люди примерно одинаковые, и каждый думает в первую очередь о себе. Правда, я бы все-таки стал дожидаться его, если бы мы каким-то образом поменялись ролями. Даже не знаю зачем, но подождал бы. А он, выходит, не стал… Ладно, обойдусь – отныне я сам по себе, после смерти Михаила это стало ясно окончательно и бесповоротно.

Когда выключил работающий вхолостую двигатель, стало очень тихо. Ни дуновения, воздух неподвижен, капли беззвучно падают сквозь туман, в котором маячит темный силуэт подъемника. Я оглядел раненые руки. Если их в ближайшее время не обработать, начнутся проблемы, но ни припасов, ни оружия, ни снаряги – ничего. Надо найти емкость, собрать дождевые капли и хотя бы напиться, а то жажда замучила. И уходить, хотя что делать потом – пока совсем непонятно.

Оглядываясь в поисках чего-то подходящего, я обратил внимание на лежащий в стороне кожух от электродвигателя, под которым раненый Калуга укрывался от ветра. Возле кожуха что-то блеснуло.

Это оказался завернутый в фольгу кусочек шоколада. Рядом лежала фляга, а под ней – рваный листок бумаги, раскисший от влаги. Когда поднял флягу, внутри забулькало, и первым делом я выпил все, что там было. Потом съел шоколад. Осмотрел листок. Там был карандашный рисунок: заштрихованный круг, рядом три прямоугольника, от центра круга к среднему идет стрелка.

А ниже надпись от руки:

«Я в ангаре. Подтягивайся».

* * *

– Ну, брат, история удивительная, но никакой фантастики не вижу. – Калуга повесил котелок над костром. – То есть такой уж, чрезмерной, чтоб я тебе не поверил. Ты, может, не в курсе, но первые интерфейсы с мысленными командами появились еще до Пандемии. Простенькие, конечно, но все же: сидит чувачелло перед монитором, на голове дуга, снимающая информацию с головного мозга. А на мониторе – фигурка. Испытатель думает, как он поднимает правую руку, то есть мысленно хорошо так представляет это себе, явно… и фигурка ее поднимает. Представляет, как двигает левой, как шагает, – на мониторе фигурка движется, повторяя его мысли. Я и ролики в Сети видал с такими опытами, и читал про них. В тот год, когда случилась Пандемия, даже первая игра вышла с мысленным интерфейсом, называлась «Психотеннис», ракеткой там управлять надо было. Ты, думаю, понимаешь: любая наша мысль, намерение, желание – это определенные токи в нашей голове. И приборами можно их снимать. Ничего такого невероятного на самом деле, только развит ы е технологии.

Калуга встретил меня в одном из ангаров, стоящих недалеко от шахты. Оттуда мы сразу перебрались на дальний край комплекса, где обнаружили еще один ангар: одиноко стоящую легкую жестяную коробку, скрытую за высоким холмом. В углу здания была дырища размером с трактор, рядом с ней, в уютной ложбине между двумя кучами земли, мы и устроились. Ворота ангара закрыли, чтобы не сквозило. Теперь попасть внутрь можно было только через дыру, которую мы контролировали. Калуга, пока я, по его выражению, наслаждался подземными приключениями, успел, придя в себя, пошарить по округе – беспокойный характер не давал ему долго торчать на одном месте. В результате теперь у нас были две М-16, «калашников» и пара пистолетов. И полцинка разномастных патронов.

Мы устроились на скатках, оружие лежало рядом, как и припасы, которые охотник сумел собрать. Снаружи шелестел дождь. Горел костер, в котелке булькала вода: Калуга, кроме прочего, обнаружил в вещах Серого почти целую пачку черного чая «Королева Бразилии» и заявил, что теперь собирается «знатно чифирнуть».